Новенький - Инна Инфинити
Сердце подпрыгивает. Вот так просто он предлагает мне куда-нибудь вместе сходить, зная, что у меня есть парень. Нагло и бесцеремонно подкатывает к чужой девушке.
«У меня есть парень, так что мне есть, с кем ходить куда-нибудь после школы»
Печатаю ответ, испытывая особенное удовольствие.
«Кстати, как там твой раненый Ромео? Жив хоть? Поскользнулся на тротуаре и сломал руку, так вроде?»
Я снова вспыхиваю возмущением, вдруг вспоминая о том, что Соболев сделал с Никитой.
«Скажи спасибо, что мой парень не стукач, а то ты бы уже в полицейском участке был!»
«Меня полицейским участком не напугаешь))) Я там постоянный гость)))»
«Ты опасен для общества»
«Для тебя не опасен. Не бойся меня»
Я решаю прекратить на этом наш разговор. Он дал мне название фильма, а больше нам говорить не о чем. Я скачиваю на ноутбук «Красавицу и чудовище», но не смотрю. Еще куча времени до следующего понедельника. Лучше почитаю «Дубровского», а то завтра после уроков книжный клуб, который я посещаю.
Следующим утром я по традиции отвожу в сад сестру и бегу в школу. Никита опять не приходит, и мне уже становится тревожно. Нет, не за то, что у него очень плохое самочувствие, а за то, что Ник за несколько месяцев до экзаменов вздумал прогуливать уроки.
А он именно вздумал прогуливать! Уж я-то знаю, как Никита любит найти повод, чтобы не прийти в школу. Для него даже температура 36,9 — причина.
— Я с тобой сяду, можно? — Лиля плюхается на соседний стул, не дожидаясь моего ответа. — А то что-то Вова своим вниманием меня уже душит, — понижает голос.
Скашиваю на подругу взгляд.
— Я думала, у вас с ним что-то намечается…
Лиля кривит лицо в гримасе ужаса.
— Я тебя умоляю! Что может намечаться у меня и Вовы?
— Ну… — тяну. — Всякое…
— Ну нет, — качает головой.
— Почему?
— Он мне не нравится.
Пихаю ее ногой под партой.
— Да брось, вы с ним отлично смотритесь вместе.
— Ага, как брат и сестра.
Я прыскаю от смеха, но тут же замолкаю, потому что в класс заходит новенький. Следом за ним, словно ручная собачка, семенит Полежаева.
— Мне кажется, или с появлением новенького ее юбка стала еще короче? — провожает их взглядом Лиля.
— Тебе не кажется.
— Почему твоя мама не отрегулирует длину юбок у девочек?
Соболев садится за мою прежнюю парту, а Полежаева приваливается к ней бедром, скрестив на груди руки. Лера что-то говорит новенькому, он делает вид, будто слушает, а сам гуляет взглядом по ее фигуре. Чего греха таить, у Полежаевой аппетитные формы. Мальчики постоянно засматриваются на нее.
Я заставляю себя отвернуться от этой сладкой парочки и открываю учебник по русскому языку. Но Лиля права. Надо попросить маму обратить внимание на то, что некоторые девочки приходят в школу в неприлично коротких юбках. Высоту каблуков тоже можно отрегулировать.
На перемену я, как обычно, выхожу с подругами. Ульяна рассказывает нам с Лилей последние школьные сплетни, которые я слушаю в пол-уха.
— Ну и короче, они поцеловались на вписке у Андрея… — ведает нам с важным видом, как вдруг я слышу у себя за спиной громкое:
— Соня!
Голос Соболева заставляет меня замереть. Лиля и Ульяна тормозят вместе со мной, удивленно оглядываясь на новенького, который подошел к моей спине вплотную. Я не поворачиваюсь к нему, но чувствую его близкое присутствие.
— Привет, — раздается мужской голос над ухом.
Все-таки поворачиваюсь.
— Ладно, Сонь, догоняй, — говорит Лиля и уводит с собой за руку Ульяну, которая совершенно точно уходить не хочет.
— Чего тебе? — спрашиваю не очень дружелюбно.
— Как дела? — интересуется с легкой улыбкой.
Синяк на его щеке стал меньше, но все же заметен. И это как напоминание о том, какой Соболев аморальный тип.
— Послушай, — решаю перейти сразу к делу. — Нас с тобой связывает только дурацкий проект по культурологии. Поэтому давай без вот этого: «Как дела?», «Что нового?». Прибереги это для своей подружки Полежаевой.
Его правая бровь взметается вверх.
— Тебя задевает, что я с ней общаюсь?
— Меня задевает, что ты пришел сюда, как гребанный король, — шиплю. — Отобрал у меня насиженное годами место и сломал руку моему парню!
Неожиданно Соболев хватает меня за предплечье и затаскивает в свободный класс, у которого мы стоим. Захлопывает дверь и поворачивает торчащий в замке ключ.
— С ума сошел!? Сейчас будет звонок и сюда придут!
Я хочу обойти новенького, чтобы выйти в коридор, но он хватает меня за талию и спиной впечатывает в свое тело.
— Твой парень сам идиот, — говорит мне на ухо, опаляя дыханием кожу и волосы. По телу вдруг резко прокатывается волна мурашек. — Я честно не собирался с ним драться. Если тебя это утешит, то он первый меня ударил. Дважды. Я позволил ему ударить меня один раз. Но когда он сделал это второй раз, я ему уже не простил.
— Он тебя просто ударил, а ты ему руку сломал! — я пытаюсь вырваться из захвата, но новенький крепко прижимает меня к своему телу.
— Вкусно пахнешь, Белоснежка, — проводит носом по моим волосам.
Жар прокатывается по всему телу: от его слов, от его близости, от тепла его тела, которое я чувствую на своем.
— Отпусти, идиот! Я сейчас закричу!
— Кричи.
Я пытаюсь, но не могу это сделать, потому что горло сковало от возмущения. Вдруг звенит звонок, и я с облегчением выдыхаю, ожидая, что Соболев теперь меня отпустит.
Но он не отпускает,
