Дженни Лукас - В эпицентре любви
Гадая, вылетит ли он с работы в первый же день, Талос с поднятым подбородком дерзко проговорил:
— Я решил, что вы хотите научить меня пить. Как полезному для компании качеству.
— Примерно так и есть, — сказал Далтон, довольно прищурившись. — Поэтому допивай.
Талос изумленно посмотрел на почти полный графин:
— Все?
— Сейчас же допивай. Или проваливай.
Талос опустошил графин, поглощая мягкий дымчатый скотч, словно воду. Правда, вся его бравада кончилась в офисной уборной, где его рвало весь вечер. А весь штат сотрудников смеялся над ним в коридоре. Он вернулся к боссу красный, потный и униженный.
— Теперь будешь знать, как воровать у меня, — холодно сказал Далтон и отвернулся. — За работу.
Талос до сих пор с ужасом вспоминал тот день. С тех пор он не прикасался к виски. Даже спустя почти двадцать лет его начинало тошнить от одного его запаха.
И он хотел чувствовать то же самое по отношению к Ив.
Он стремился выкинуть ее из своей головы раз и навсегда. Никогда не хотеть ее больше.
Выключив воду, он вытерся, взял одежду из гардероба, куда кто-то из персонала аккуратно сложил его вещи. Натянул черные брюки, посмотрел на свое отражение в наполовину запотевшем зеркале. И глубоко вдохнул.
Нет. Он не поддастся искушению. Ив не соблазнит его снова.
Сначала он планировал лишить ее состояния, угрожая предъявлением иска по делу о хищении, и корпоративном шпионаже.
Но теперь…
Все, что ему было нужно, — это их ребенок, защищенный и здоровый, в его руках. И чтобы после рождения ребенка Ив исчезла из их жизни навсегда.
Застегивая пуговицы строгой белой рубашки, он все смотрел на свое отражение. Каждый раз, думая о том, каким сладострастным глупцом он был несколько месяцев назад, пренебрегая своим бизнесом, проводя час за часом в постели с ней, днями и ночами, почти беспрерывно занимаясь любовью, Талос в бешенстве стискивал зубы.
Он никогда больше не позволит этому случиться. Никогда не потеряет контроль.
Талос решил убедить Ив выйти за него как можно скорее. Сегодня, подумал он, придвигаясь ближе к зеркалу и сбривая щетину. Он не станет рисковать, ведь ее память может вернуться до того, как он свяжет ее узами брака и даст ребенку фамилию. Потом-то он поможет ей вспомнить все. А после рождения ребенка будет шантажировать Ив и заставит ее сделать выбор между ребенком и деньгами.
Он не сомневался в том, что она выберет.
А пока он будет играть роль влюбленного ухажера. Будет шептать ей нежные словечки. Читать стихи. Дарить цветы. Украшения. Все, что угодно. Он скривил губы в горькой усмешке. Разве это так трудно?
Талос услышал, как хлопнула дверь, и внезапно увидел Ив позади себя. Он раскрыл рот, глядя на нее в зеркало. Она безмятежно улыбалась.
— Доброе утро.
Он обернулся:
— Ив, что ты с собой сделала?
Глава 5
После его слов Ив смутилась. Она коснулась рукой волос, которые еще вчера спускались по ее грудям, а сейчас едва доставали до плеч.
— Я подстриглась.
— Вижу.
— А зачем тогда спрашиваешь? — огрызнулась она, расправив плечи. — Только честно!
Талос не обратил внимания на ее слова, лишь ходил вокруг нее по мраморному полу ванной, осматривая с ног до головы.
Она дерзко вскинула подбородок в ответ на его резкую критику.
Современная прямая стрижка под пажа была не единственным изменением. Вместо тесного красного платья с обнажающим грудь декольте на ней были тонкий шерстяной кардиган и длинная вязаная юбка бледно-розового цвета. Эта простая одежда была красивой и естественной, а главное, свободной, как раз для ее развивавшейся беременности. К тому же плоские розовые сандалии были куда удобнее босоножек на шпильках.
Теперь, не привлекая внимания своей одеждой, она чувствовала себя спокойно и естественно.
Однако Талос смотрел на нее неодобрительно.
— Не понимаю, — пробормотал он. — Ты выглядишь совсем иначе, — пробормотал он.
Иначе — значит плохо? Она переступила с ноги на ногу, ощущая неловкость под его изучающим взглядом.
— Из-за чего такая смена имиджа? — спросил он, наклонив голову.
Ив глубоко вздохнула. Как объяснить, насколько противны ей все эти таращившиеся на нее мужики?
Как описать, насколько скверно она себя чувствовала, когда Талос чуть не подрался с пятью парнями только из-за их одобрительных возгласов по поводу ее прелестей, выставленных напоказ?
— Дело в том, что… — сделала она попытку объяснить, — одежда в моем чемодане просто… мм… не совсем подходит мне.
Талос поднял темную бровь.
— Ты совсем другое говорила, когда я купил ее тебе в Афинах.
— Ты купил мне одежду? — вспыхнула она. — Даже то красное платье?
— Да.
Она сглотнула. Ее слова прозвучали ужасно неблагодарно.
— Все вещи милые. Правда. Но… Но неудобные. Из-за них на меня все смотрели.
— Я думал, тебе это нравится.
— Это был очень милый подарок, — произнесла она с запинкой. — И я очень благодарна. Так приятно, что ты выбирал вещи для меня.
— Милый? — повторил он мрачно. — Приятно?
— Я вовсе не критикую твой вкус, но…
— Да не я их выбирал, — выдавил он. — Я просто заплатил. Выбирала ты.
Она? О чем же, интересно знать, она думала?
— О… э-э… не беспокойся, я уверена, что благотворительные магазины их быстро продадут, — сказала она извиняющимся тоном. — Они такие гламурные — и качественные!
Талос удивленно заглянул в ее пустой чемодан. Окинул взглядом груду бумажных пакетов, которые Кефалас занес в номер перед тем, как тактично удалиться.
— Ты раздала всю дизайнерскую одежду? — спросил он недоверчиво. — Гуччи? Версаче?
— Это твои любимые дизайнеры? — спросила Ив, недовольная собственной грубостью.
— Нет! — Он почти кричал. — Твои!
— О! — Ив покусала губу. — Ну, те вещи мне уже немного тесноваты. И слишком сексуальны. — Ее лицо просветлело, словно на нее неожиданно снизошло озарение по поводу того, как это объяснить. — Может быть, мои вкусы изменились, потому что я скоро стану матерью, — сказала она радостно и облегченно, найдя достойное разъяснение. — Наверно, так и есть, как думаешь?
Талос воззрился на нее. Начав говорить, он внезапно прервал себя и, не найдя слов, просто молча протянул к ней руку. Она взяла ее в свою.
— Ты отлично выглядишь, — сказал он тихо.
Ив подняла на него глаза в надежде, что он не лжет.
— Правда?
— Да. — Талос медленно улыбнулся, и его лицо стало таким красивым, что у нее перехватило дыхание. Он наклонился и погладил ее по щеке. — Я никогда не видел тебя такой ослепительной.
