Линн Грэхем - От мести до любви
— Но мой отец не лгал вам и не тратил вашего времени! — Гвенна сжала руки в кулаки. Ее синие глаза сверкали. — Вы не можете думать, что он вас обманул, только потому, что он взял без спросу деньги у «Фернридж Ледер».
— Я не думаю, а знаю. Твоему отцу было велено предоставить нам полный список его недвижимого имущества.
— И он это сделал.
— Намеренно умолчав о своей второй лондонской квартире.
— Ради бога, у него всего одна квартира!
— К счастью для него, у него их две, но все равно это не покроет всей суммы, которую он должен «Фернридж Ледер».
Гвенна глубоко вдохнула.
— Вы что-то путаете.
— Боюсь, что нет. Информация об этой квартире получена из очень надежного источника.
Анджело видел, как помрачнело ее красивое лицо. Она не скрывала своей печали. Он мог сказать ей, что она зря так переживает за своего отца. За Дональдом Гамильтоном тянулась длинная цепочка предательств и обманов.
Почувствовав, как её глаза наполняются слезами, Гвенна отвернулась. Нравилось ей это или нет, но надменная самоуверенность Анджело была весьма убедительной.
— Если вы правы, я не знаю, что и сказать.
— Наш договор останется в силе. Ваш отец передаст «Фернридж Ледер» свою недвижимость, мы подведем черту под этим делом.
Гвенна тяжело сглотнула.
— В данных обстоятельствах это очень великодушно с вашей стороны.
Анджело холодно улыбнулся. Все шло по плану. Он был уверен, что Дональд Гамильтон совершил, по крайней мере, еще одно преступление, которое в конце концов всплывет. За этим последует судебное разбирательство и тюремное заключение. Когда Анджело завершит свою месть, его жертва лишится всего.
— Мой отец неплохой человек. Просто он безрассуден. Не знаю, что с ним такое творится. Должно быть, всему виной кризис среднего возраста, — задумчиво произнесла Гвенна. — Я, правда, не могу объяснить почему он сделал то, что сделал, или почему ведет себя так, словно он враг самому себе. Одно я знаю наверняка, он был мне замечательным отцом. К тому же он многое сделал для этой деревни.
Анджело увидел искренний блеск в ее влажных глазах. Она по-настоящему страдала, а не разыгрывала спектакль ради собственной выгоды. Он был очарован тем, что она не скрывала своих чувств. Его прежние любовницы прятались под маской ледяной невозмутимости и цинизма. Полная энтузиазма и оптимизма, Гвенна была очень ранима. Через несколько месяцев, а может, даже раньше она станет опытнее и мудрее. Внезапно он почувствовал слабый укол совести, но тут же подавил этот приступ чувствительности.
— Я нашел, где ты будешь жить. — Анджело перешел, к более интересной для него теме.
Гвенна замерла и опустила ресницы, чтобы он не смог прочитать ее мысли.
— И где же?
— В моем пентхаусе в Лондоне... Я люблю верхние этажи.
— Я не... Там есть сад? Пиглету понадобится сад.
— Пиглету? — спросил Анджело.
— Моей собаке.
— Я оплачу его проживание в гостинице для животных, — сухо ответил он.
— Нет. Пиглет должен остаться со мной. Когда меня нет рядом, он тоскует и ничего не ест, — произнесла Гвенна с нескрываемой тревогой. — Я знаю, тому, кто равнодушен к животным, это может показаться глупым... но он очень эмоциональный пес.
Анджело посмотрел на уродливую собачонку, делающую подкоп под бордюром у нее за спиной. При этом она фыркала и виляла коротким хвостом в виде крючка. Он не собирался, пусть даже короткое время, жить под одной крышей с ее ужасным питомцем.
— Он отправится в гостиницу. Мои люди выберут самую лучшую.
— Но если меня не будет рядом, он не будет есть.
— Бред собачий.
— Это не бред...
— Я не потерплю в своем доме животных, — произнес Анджело тоном, не терпящим возражений.
Глубоко вдохнув, Гвенна напомнила себе, что, когда она два года назад вернулась из отпуска, от Пиглета остались кожа да кости. На следующий год Тоби помог ей сделать для собаки паспорт, чтобы ее любимец смог путешествовать вместе со своей хозяйкой. Оставалось лишь надеяться, что подобного больше не повторится. Она представить себе не могла, как будет жить без Пиглета. На глаза навернулись слезы. Впрочем, за неделю она успеет наскучить Анджело Риккарди, утешала себя Гвенна. Он будет только рад от нее избавиться.
— Я имею право высказать свое мнение? — отрезала она.
Анджело уже все решил. Если бы понадобилось, он бы приковал ее цепью за ногу, чтобы еще больше ограничить ее свободу. Он привык, когда ему беспрекословно подчинялись.
— Насчет жилья? — спросил он.
— Мне нужен сад, — искренне ответила Гвенна. — Я сойду с ума, если буду торчать в городе, да еще и в четырех стенах.
— В пентхаусе есть бассейн с откидной крышей.
— Мне нужен сад... Даже у приговоренного к смерти есть право на последнюю просьбу.
— Но ты ведь не на эшафоте. — Анджело с осуждением посмотрел на нее. Сад? Зачем, черт побери, ей сад? Какая неблагоразумная просьба. Поиски другого жилья займут время, и ожидание сведет его с ума. С тех пор как он впервые увидел Гвенну, ему не давали покоя эротические образы, которые он собирался воплотить в жизнь.
— Когда ты ко мне приедешь? — спокойно спросил он.
Застигнутая врасплох его прямым вопросом, Гвенна совершила ошибку и пристально посмотрела на него. Его золотисто-карие глаза горели от нескрываемого желания. Ее кожу начало покалывать, на щеках проступил румянец.
— Не притворяйся, будто не понимаешь, что я имею в виду, — обманчиво мягко протянул Анджело.
— Когда вы скажете... когда у меня не останется выбора.
— Это ответ добродетельной средневековой девственницы накануне брачной ночи. — От его циничной улыбки она еще больше покраснела. — Вернись к реальности. Ты не такая.
— Ты думаешь, что все знаешь, не так ли? — неистово воскликнула она. — Но ты ничего не знаешь. Веришь ты мне или нет, но я именно такая.
Прищурившись, он начал молча изучать ее, и она отвела взгляд. Ее охватили гнев и смущение.
— Не смей отпускать ехидных шуточек по этому поводу, — предупредила его она.
Его удивление сменилось чувством удовлетворения. Не это ли его в ней привлекало? Знал ли он с самого начала, что она отличалась от всех женщин, с которыми он имел дело прежде? Гвенна Гамильтон была полной противоположностью его сексуально опытных любовниц. Она была девственницей. Пригласить ее поехать с ним в Лондон на пару часов, чтобы провести вместе пару часов перед его отъездом в Нью-Йорк, казалось ему сейчас неправильным, даже аморальным. Как и весь его план. Но взглянув на нее, он тут же выкинул из головы эту мысль. Он никогда прежде так не хотел женщину, и, судя по ее реакции, она тоже была к нему неравнодушна. Просто Гвенна была застенчивой, а он не привык к застенчивым женщинам.
