Дженни Лукас - Сердце на кону
Она чувствовала то же самое.
— Тебе… тебе стоит…
Бри замолчала, когда их глаза встретились. Яркие солнечные лучи, струящиеся в огромное окно, выходящее на восток, залили их теплым золотом. Все, чего Владимир когда-либо желал, все, что презирал и ненавидел, воплотилось в одной женщине. В Брианне.
Ее длинные светлые волосы сверкали. Глаза были похожи на темно-зеленые изумруды. Кожа была бледной, чистый белый снег. Он дотронулся до блестящего локона. Он был невероятно мягким.
— Пожалуйста, не надо, — прошептала девушка.
— Не надо? — Владимир посмотрел ей в глаза. — Ты хочешь меня. Так же, как я хочу тебя.
Ее пухлые губы приоткрылись. Затем, нахмурившись, она отчаянно замотала головой:
— Да ты с ума сошел!
— Неужели ты не замечаешь правды, хотя она прямо перед тобой?
— Правда заключается в том, что я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.
Сжав волосы Бри, Владимир оттянул ее голову назад:
— Что бы ты ни говорила, твои губы не врут.
И он припал к ее губам, целуя с безудержным напором, безумно, грубо. Его объятия были крепкими, словно сталь.
Поцелуй? Скорее требование повиноваться. Его губы были твердыми. Бри ощущала его сильные руки на своей спине, чувствуя их тепло даже через кожаную куртку. Мощная мускулистая грудь была прижата к ее груди. Владимир раздвинул ее губы, полностью завладев ими.
Кончик его языка коснулся языка Бри, и словно два электрических разряда столкнулись и взорвались в потоке света. Давно забытая страсть проснулась в Бри, и желание огнем опалило ее тело.
Она перестала отталкивать Владимира и обняла его за шею. Он был единственным мужчиной, целовавшим ее. Единственным, кого она хотела. Мужчиной, которого Бри любила всем сердцем.
Владимир… На протяжении десяти лет она видела его во сне каждую одинокую ночь. А сейчас все это не сон. Она в его объятиях, и он целует ее…
Но его объятия были далеки от нежных. Они были пренебрежительными. Безжалостными.
— Нет, — умоляла Бри, чувствуя, как кружится голова. Она попыталась высвободиться. Дрожащей рукой коснулась лба. — Нет!
— Почему я не должен целовать тебя? — Он медленно обошел Бри, погладив ее по руке, затем по шее. — Ты теперь принадлежишь мне, крошка. — Владимир приподнял ее подбородок. — Я собираюсь использовать свой приз по полной. — Его рука скользнула к ложбинке между ее грудями. — Скоро ты будешь лежать в моей постели и безумно хотеть меня. — Его рука продолжала сползать вниз. Схватив Бри за бедра, он резко прижал ее к себе. — Смысл твоей жизни — служить мне.
Дрожа, Бри откинула голову назад. Голос ее дрожал.
— Что ты собираешься со мной сделать?
— Все, что захочу. — Владимир слегка сдавил ее грудь и прижал большой палец к чувствительному соску. Услышав резкий вздох Бри, он улыбнулся. — И ты будешь удовлетворять меня, не сомневайся.
Умолять было бессмысленно. Прекрасное лицо Владимира было твердым, словно гранит. Тем не менее она не могла не попробовать:
— Пожалуйста, не делай этого.
— Раньше мои прикосновения не были тебе неприятны, — заметил он, стягивая с нее черную кожаную куртку. — Когда-то ты содрогалась подо мной. Ты сильно меня хотела.
Бри сглотнула. Раньше она была уверена только в двух вещах: Владимир Ксендзов — последний рыцарь в этом циничном мире, и он ее любит.
«Я тебя люблю, — шептал он. — Я люблю тебя, Брианна. Будь моей женой. Стань моей навечно».
Тогда Владимир был совершенно другим. Он беззаботно смеялся, обнимал ее с нежностью и смотрел на нее с восхищением. Теперь он стал безжалостным, его голубые глаза были холодными, как Сибирь, которую он называл своим домом. Он тихо спросил:
— Неужели ты не помнишь?
Бри прошептала:
— Тогда я любила тебя.
Владимир застыл.
— Ты, верно, считаешь меня дураком. Ты любила мои деньги, и только.
— Это началось как афера, — призналась Бри. — Но все изменилось. Я говорю правду. Я любила…
— Еще раз произнесешь эти слова, — перебил ее Владимир, — и ты пожалеешь об этом.
Она высвободилась из его объятий и отважно посмотрела на него.
— Я любила тебя! — выкрикнула Бри. — Всем сердцем!
— Замолчи, — прорычал он, грубо оттолкнув ее. — Больше ни слова! Зачем ты приехала на Гавайи?
— Нам предложили работу.
Он покачал головой:
— Зачем тебе работать горничной? С твоими-то талантами? — Его глаза сузились. — Ты была удивлена, увидев меня за покерным столом. Если ты не намеревалась обокрасть меня, кто был твоей мишенью?
— Никто! Повторяю, я больше этим не занимаюсь.
— Ну, конечно, — проговорил он с сарказмом. — Потому что ты честная и непорочная.
Его насмешка полоснула ее по сердцу, но она все же вздернула подбородок.
— А что здесь делаешь ты? По моим сведениям, на Оаху нет залежей золота.
— Неужели ты не слышала? — Владимир нахмурился. — Об этом говорили в новостях…
— Я последние десять лет старалась не слушать новости о тебе. Меня это не интересует.
— Три месяца назад я попал в аварию, — процедил он сквозь зубы. — На международных гонках в Гонолулу.
Попал в аварию? Значит, пострадал?
Бри с тревогой осмотрела его, но не заметила никаких травм.
— Жаль, что ты не умер.
— Да. Жаль. — Его тон был ледяным. — Но сейчас все хорошо. Я собирался вернуться завтра в Санкт-Петербург.
В ее сердце зародилась надежда.
— Ты уезжаешь…
— Я никуда не спешу. — Он обхватил ее запястья. — Ты ловко сменила тему разговора. Скажи, почему ты приехала сюда? Кто твоя новая мишень? Если не я, то кто?
— Никто!
— Думаешь, я поверю, что мы встретились случайно?
Она огрызнулась:
— Скорее по несчастному стечению обстоятельств. — Несчастному, — пробормотал Владимир.
Пододвинувшись, он крепче сжал ее руки. Она затрепетала, ощутив близость его тела. Взгляд мужчины опустился на ее губы.
— Нет, — прошептала Бри, — пожалуйста. — Она сглотнула. — Ты сказал… что я могу убираться в доме…
Владимир пристально наблюдал за ней. Внезапно он отпустил девушку.
— Как пожелаешь, — бросил он. — Если не хочешь оказаться в моей постели, то ломай спину, начищая полы. Мне все равно. Через пять минут я ожидаю тебя внизу.
Он покинул комнату.
Едва держась на ногах, Бри поспешила прилечь на кровать.
Владимир не верит, что она когда-то любила его. В ту холодную декабрьскую ночь на Аляске он решил, что ее любовь была всего лишь игрой, притворством. Теперь он жаждет мести.
Его разрушающие душу поцелуи — только начало. Он намерен насладиться ее позором, словно изысканной трапезой, приступая к каждому новому блюду тогда, когда ему будет угодно. Владимир лишит Бри гордости, воспользуется ее телом, разрушит душу, воспоминания, молодость, сердце… Пока у нее не останется ничего.
