Триш Мори - Украденная ночь
— Наконец-то ты дома, слава Небесам! — услышал он чей-то голос и, обернувшись, увидел женщину лет за сорок, вытирающую руки об испачканный мукой передник, которая смотрела не на радостную встречу мамы и детей, а на него. Она вопросительно подняла бровь, прежде чем повернуться к Марине и спросить: — Обед почти готов. Где его сервировать?
Марина поцеловала детей и, взяв их за руки, встала:
— Бахир, это Катриона, наша няня, экономка и ангел-хранитель. А это, — сказала она, посмотрев вниз, — мои дети, Шакир и Хана. Бахир любезно согласился проводить меня домой, — сказала она им. — Поздоровайтесь с нашим гостем, дети.
Любезно согласился? Не совсем. Но в этот раз ему ничего не оставалось, как просто посмотреть на них. Ни один из детей не проронил ни слова. Девочка вцепилась в мамину юбку и, засунув большой палец в рот, смотрела на него огромными глазами, не выражавшими никакого восторга.
Но мальчик… Малыш смотрел на него с подозрением и вызовом, как будто был готов встать на защиту своей матери сию секунду. И его глаза были Бахиру настолько знакомы…
— Я не останусь, — внезапно сказал он, осознавая, что выглядит глупо, все еще держа в руках ее чемоданы, как вышколенный посыльный.
Бахир отнес чемоданы к двери, поставил их и отошел. Дальше Марина справится и сама.
— Ты должен остаться, — сказала Марина, выдавливая из себя слова. — Оставайся на обед.
— Нет, я…
— Ты должен… — тихо, но твердо сказала она.
В ее словах не было никакого приглашения, а скорее утверждение.
Что-то внутри подсказывало ему — пора бежать, и бежать без оглядки.
Но он не мог бежать…
Няня-экономка наблюдала за ним. Марина стояла рядом, такая хрупкая, что казалось: если подует ветер, то ее сдует. И единственное, что может ее задержать, так это двое настороженных детей — большеглазая девочка и мальчик, который смотрел на него черными глазами…
И Бахир понял.
Его глазами…
Высокогорный воздух, казалось, сгустился вокруг него — пока не стало трудно дышать.
— Нет, — пробормотал он, — не может быть…
Он лишь смутно осознал — Катриона забрала детей в дом и закрыла дверь, оставляя Марину, изможденную и бледную, стоять рядом с ним.
— Это правда, — прошептала она. — Шакир — твой сын.
Глава 5
— Этого не может быть! — Слова сорвались с его губ как ракета — такие же смертоносные и решительные. Уверенными шагами, которые должны были унести его от этого дома, Бахир двинулся через широкую террасу. Но они точно не смогли бы спасти его от этого кошмара. — Нет. Этого не может быть!
— Мне очень жаль, — услышал он голос позади себя. — Это, должно быть, шок для тебя.
Бахир развернулся:
— Шок? Так вот как это называется? Когда тебе сообщают, что ты отец мальчика, которому… Сколько ему там? Два года? И ты вдруг узнаешь о его существовании. Это ты называешь шоком?
— Шакиру два месяца назад исполнилось три года.
Он больше ничего не хотел слышать. В его мозгу мелькали даты, календари и все, что он знал о сроках беременности. Три года и два месяца плюс еще девять месяцев беременности, если, конечно, она говорила правду. Как близко к той дате, когда они виделись последний раз… Но мальчик не мог быть его сыном! Это невозможно.
Хотя… как объяснить его глаза?
Яростно глотая ртом воздух и хватаясь за голову, Бахир метался по краю террасы, пытаясь найти ответ и не находя никакого другого, кроме «это невозможно». Но невозможно было вернуться назад и не слышать того, что она сказала. Невозможно просто стереть эти слова из памяти, как бы он этого ни хотел.
Неужели это правда? Выходит, у него уже три года был сын, а она даже не удосужилась сообщить ему! Так почему же она это сделала сейчас? Если только…
— Так чего же ты хочешь, Марина? — спросил он, подходя к ней. — Что тебе нужно? Деньги? В этом причина? Тебе нужны деньги, чтобы поддерживать этот дом и свой образ жизни, потому что настоящий отец ребенка бросил тебя и ты решила свалить свою ошибку на меня? Ты всего лишь хочешь получить деньги?
Она уперла руки в бока:
— Шакир — не ошибка! Не смей называть нашего ребенка ошибкой!
Он указал в направлении дома:
— Этот ребенок не мой! Это невозможно.
— Почему же? Потому что так сказал великий и непогрешимый Бахир?
— Потому что я предохранялся! Я всегда предохраняюсь.
— А незапланированные беременности случаются только с такими безответственными, как я? Так, по-твоему? — усмехнулась Марина. — Послушай себя, Бахир!
— Я никогда не хотел ребенка!
— Я тоже не планировала, но этот малыш появился, несмотря ни на что, несмотря на все наши предосторожности! Так иногда случается. Может, твой азартный ум поймет лучше, если я скажу так: мы сделали ставку на контрацепцию — и мы проиграли. Вышел детский номер.
Он фыркнул. Что вообще она могла знать о ставках? О выигрышах и проигрышах? Ничего — по сравнению с ним.
— Итак, у тебя есть сын. Но я не могу понять, почему ты так отчаянно пытаешься повесить его на меня? Ты, которая начала порхать от одного мужчины к другому сразу же, как мы разошлись.
Она вздрогнула, как будто он физически ударил ее, ужаленная его правдивыми словами. Но, гордо подняв голову, Марина продолжила схватку:
— Я не понимаю тебя, Бахир. Как ты можешь сомневаться? Ты знаешь, это правда. Я видела тот момент, когда ты узнал себя в нем.
— Да, сходство есть, — пожал он плечами, подбирая объяснение. — Случайность, не более того. Нельзя быть уверенным, что ребенок мой.
— Я уверена, Бахир, — сказала она. — Я узнала о беременности в тот самый день, когда пришла к тебе, когда ты решил выгнать меня из своей жизни навсегда.
— Ты была тогда беременна?
— Только что узнала. Я нервничала. Боялась. Но в то же время была рада. И я подумала… точнее, очень надеялась, ты будешь хоть немного рад.
— Но все же ничего мне не сказала!
— А зачем? Ты заявил мне — тебе не нужна моя любовь. Пожелал, чтобы я убиралась из твоей жизни! Тебе не нужна семья, и ты не хочешь детей. Зачем бы я стала что-либо говорить, когда уже было поздно?
Он закрыл лицо руками, согнувшись под тяжестью сегодняшних открытий и уже окруживших его воспоминаний. Особенно воспоминаний о том ужасном дне, который он всеми силами пытался вы рвать из своей памяти…
— Так это я во всем виноват?! Ты не сообщила мне о ребенке, и все равно это моя вина?
Вздохнув, Марина ответила:
— Дело совсем не в том, кто виноват. Я просто объясняю тебе, почему ничего не сказала тогда. Ты бы точно не поблагодарил меня в тот день за такое известие. Тебе настолько претила одна только мысль о детях, что я решила не открываться тебе. К тому же я не хотела рисковать. Не могла рисковать, зная, на что ты можешь меня толкнуть…
