Всё, о чем мечтал (ЛП) - Райли Алекса

— Сахарок!

Хейзел кричит, и мы все оборачиваемся, чтобы увидеть, как она в слезах выбирается из внедорожника. Бейли бросается к ней, чтобы остановить, но уже не в силах утешить. Должно быть, Хейзел услышала Бейли, потому что всхлипывает и пытается протиснуться мимо нее к корове.

— Вы сказали, что собираетесь продать ее? — спрашиваю я, поворачиваясь к фермеру.

— Да, она больше не годится для дойки. Я собираюсь продать ее на мясо.

От его слов Хейзел плачет еще громче, и я пытаюсь сдержать свой гнев.

— За сколько? — рявкаю я, и все замолкают. Я слышу, как у меня за спиной сопит Хейзел, и смотрю фермеру в глаза. — За сколько ты продаешь ее?

— Две тысячи долларов.

— Я дам пять. По рукам? — Я протягиваю руку, фермер секунду смотрит на нее, а потом пожимает.

— Конечно.

— Тогда скажи своим парням вернуть Сахарок в загон, и я переведу деньги.

— Шон. — Бейли смотрит на меня со слезами на глазах.

— Хейзел, ты в порядке? — Она крепко прижимается к Бейли, но, когда поднимает глаза, чтобы взглянуть на меня, бросается в мои объятия.

— Ты спас ее. — Я обнимаю Хейзел, пока она не перестает плакать.

Когда я отпускаю ее, она сразу же возвращается к Бейли, и я прошу увести ее внутрь, чтобы она могла успокоиться. Все эти люди у дома, огни и возможность потери одного из животных сильно взволновали ее.

Когда они оказываются в безопасности дома, я говорю с фермером и делаю звонок, чтобы перевести деньги на его счет. После мы обсуждаем его землю, и то, сколько у него животных. Мы обмениваемся телефонами, и я говорю ему, что буду на связи. Благодарю полицейского за то, что он приехал, и жду, пока все уедут, прежде чем забираю пиццу из внедорожника. Она еще не совсем остыла, так что вполне может подойти на ужин.

Хейзел все еще довольно тиха, даже после того, как мы поужинали и посмотрели фильм. Бейли помогает ей приготовиться ко сну и разговаривает с ней несколько минут, когда они забираются под одеяло.

— Хейзел, ты в порядке? — слышу, как спрашивает Бейли, когда стою вне поля зрения в коридоре.

— Шон спас Сахарок, — отвечает она, и я чувствую, как мое сердце переполняется нежностью.

— Спас, — подтверждает Бейли.

— Шон заботится о нас.

— Да.

— Шон когда-нибудь уйдет, как и мама?

Я впервые слышу, как она говорит о своей маме, и, хотя мне хочется войти туда и сказать, что никуда не уйду, ей нужно, чтобы сестра успокоила ее. Она — ее защита, и если это будет исходить от нее, то Хейзел будет знать, что это правда. Я просто закрываю глаза и молюсь, чтобы Бейли знала, что это навсегда.

— Нет, Шон не уйдет как мама. Он — наш рыцарь в сияющих доспехах, — говорит Бейли, и тяжесть, которая давила мне на грудь, исчезает.

— Хорошо. Он заказывает мою любимую пиццу. — Я слышу, как Бейли смеется, выключая свет и выходя из комнаты.

Когда она оборачивается, я уже жду ее, подхватываю на руки и несу в спальню. Закрывая за нами дверь, прижимаюсь губами к ее губам. Я настолько потрясен чувствами к ней, что больше не могу сдерживаться.

— Я люблю тебя, — говорю я, обнимая и глядя ей в глаза.

— Я тоже тебя люблю, — тихо отвечает она. Скользит пальцами по моей щетине и смотрит на меня своими нежными карими глазами. — Ты слышал меня там? — Я киваю, и она улыбается. — Но ты же знаешь, что это так. Ты спас нас обеих.

— Вы тоже спасли меня, — говорю я, целуя ее. — И ты была права. Я никогда не уйду. — Несу ее к маленькой кровати и опускаю, прежде чем лечь сверху. — Если ты хочешь, чтобы я остановился, просто скажи.

Она опускает руку мне на шею и прижимается своими губами к моим.

Глава 9

Шон

— Не хочу, чтобы ты останавливался, — говорит Бейли, двигаясь подо мной.

Я чувствую жар ее киски сквозь тонкий материал шортиков и закрываю глаза, пытаясь взять себя в руки.

— Могу я поцеловать тебя? — шепчу ей на ухо, накрывая рукой ее тепло и потирая через материал. — Здесь?

— Да. — Ее голос дрожит, и я с волнением спускаюсь вниз по ее телу.

Целую ее бедра, снимая пижамные шорты вместе с трусиками. Она все еще в майке, но я поднимаю ее, открывая нежную кожу живота. Бейли раздвигает ноги, и я целую ее короткие кудряшки. Свет лампы освещает ее кожу, и я вдруг начинаю нервничать.

— Я никогда не делал этого раньше, — говорю я, целуя нежное местечко между ее киской и бедром.

— Я тоже. — Я смотрю, как она водит руками под одеялом, и улыбаюсь.

— Чувствую, что мы с этим разберемся. — Она смеется, и ее тело покидает напряжение, когда я нежно касаюсь ее губами. — Я хочу этого, Бейли. Больше всего на свете. Я пообещал себе, что подожду, пока не влюблюсь, и теперь, когда это случилось, не хочу, чтобы нас что-то разделяло. — Я утыкаюсь носом в ее киску и целую. — Ты же знаешь, я позабочусь о тебе, если что-нибудь случится. — Говорю я, облизывая ее и впервые пробуя на вкус.

— Да, — стонет она, хватая подушку рядом с собой и сжимая ее.

Я провожу рукой понизу ее живота и думаю о том, каково было бы, забеременей она. Другой рукой раздвигаю ее губки, а потом наклоняюсь и провожу языком по розовым складочкам. Она шипит, а потом прижимает подушку ко рту, чтобы заглушить стоны. Я облизываю ее набухший клитор, прежде чем накрыть его губами и пососать. Бейли выгибается на кровати и, к моему удивлению, кончает. Я вхожу в нее двумя пальцами и чувствую, как ее мокрая киска сжимается вокруг них. Ее ноги напряжены, но она быстро расслабляется, и я повторяю свои движения, чтобы попытаться заставить снова кончить.

— Еще, — бормочет она в подушку, и я улыбаюсь, уткнувшись в ее киску.

Вжимаюсь членом в матрас, пытаясь получить некоторое облегчение, продолжая целовать ее киску и доводить до оргазма. Никогда не думал, что это может быть так хорошо, и сейчас единственное мое желание — заставлять ее кончать всю ночь напролет.

— Я не могу, — выдыхает она, бросая подушку рядом со мной и хватая меня за руку. — Иди сюда.

Бейли уже давно стянула с меня рубашку, но я все еще в джинсах. Расстегиваю верхнюю пуговицу, чтобы получить некоторое облегчение, и теперь член появляется из-под резинки боксеров, обнажая кончик. Я шиплю, когда она скользит пальцами по нему, пока двигаюсь между ее ног и вверх по ее телу.

— Осторожно, — говорю я, когда она размазываем смазку по головке. — Я близко.

— Больше не могу выносить этого. Хочу почувствовать тебя в себе. — Она прикусывает нижнюю губу, и я не понимаю, как она может смущаться после всего, что я только что с ней сделал.

Дергая край ее майки, снимаю ее. Затем расстегиваю лифчик, и мы оказываемся кожа к коже. Я наклоняюсь и целую каждый сосок, прежде чем всосать один в рот. У меня есть непреодолимое желание все время держать часть ее во рту.

Бейли спускает мои джинсы на задницу, и я наклоняюсь вперед, вдавливая обнаженный кончик члена в ее влажные складочки.

— Ты уверена? — спрашиваю я, отчаянно желая погрузиться в нее. — Не знаю, смогу ли остановиться. — Я прижимаюсь лбом к ее лбу и с трудом сглатываю. — Я хочу кончить внутри тебя.

Она кивает, приподнимая бедра, и я совсем чуть-чуть скольжу в нее головкой. Опускаюсь ниже и чувствую, как меня обволакивает теплый, тугой жар ее киски.

— Блядь, — стону я и прижимаюсь лицом к ее шее.

— Продолжай, — шепчет она, когда я стискиваю зубы и проскальзываю внутрь.

Бейли вздрагивает, но только на секунду, и я пытаюсь дышать. Ее киска сжимает меня до самого основания, и я никогда не чувствовал ничего более захватывающего. Давление нереально, и больше всего на свете мне хочется позволить инстинкту взять верх. Но я стараюсь быть нежным, когда медленно выхожу из нее, а затем снова вхожу.

— Я долго не продержусь, — говорю я, и мне приходится остановиться. — Не могу пошевелиться. Это слишком хорошо. — Бейли расслабляется подо мной, и я стараюсь взять себя в руки. Но даже малейшее движение заставляет сперму капать из моего члена, и не думаю, что смогу ждать еще дольше. Взяв ее за запястье, опускаю руку между нами. — Поласкай себя для меня. Как когда ты одна ночью под одеялом.