Париж от A до Z - Мари Секстон
– Ты хочешь сказать, что Джаред – дикая роза?
– Я хочу сказать, что он твоя дикая роза.
Мэтт покачал головой.
– Анжело, – сказал он. – Как только мы приземлимся в Париже, я куплю тебе порно.
Анжело со смехом забрал у него книгу.
– Только чтоб на этот раз там не было телочек.
– Аминь, – подытожил Джаред, выглянув из-за Мэтта.
Я был удивлен не меньше Мэтта, узнав, что он читает. Однако меня нисколько не удивило то, что он решил попробовать что-то новое только потому, что никогда не делал этого раньше.
– Тебе нравится поэзия? – спросил его я.
Он пожал плечами.
– Ну… местами, наверное, да. В смысле, я еще многого не понимаю. Этот тип не особо мне нравится – слишком много пишет о боге. И о фермерах, что тоже отстой. Но вообще я начинаю вникать, почему люди тащатся от стихов. Бывают такие, которые могут выразить то, что ты хотел бы сказать, но не можешь. Понимаешь? Они как бы передают то, о чем ты думаешь в сердце.
– Как то стихотворение о моментах изумления Мэтта?
Он кивнул.
– Я нашел и наше стихотворение, Зак. – Он опять покраснел, и я увидел, что его глаза умоляют меня не смеяться. – Показать?
– Конечно.
Он нашел страницу с завернутым уголком и передал книгу мне. Стихотворение называлось «Край свадеб» и было пугающе длинным, но Анжело, словно прочитав мои мысли, сказал:
– Читай не все. Только то, что я отметил. – Он показал на пятую строфу, первые несколько строчек которой были подчеркнуты. – Вот, что я бы сказал тебе, Зак, – тихо добавил он. – Если б умел.
Началом я не проникся – там было что-то непонятное о пребывании в темноте, – но к середине смысла прибавилось.
– «Ты – место, известное мне, к которому вновь и вновь приводит меня неизвестность», – прочел я вслух и поднял глаза. – Она тоже была его севером.
Было видно, что он почувствовал облегчение – и от того, что я не поднял его на смех, и от того, что я его понял.
– Эта часть о тебе, – сказал он. – А вот эта – видишь, в конце? – обо мне. «Мне нечего дать тебе». – Он повел плечами. – «Кроме себя».
Он произнес это так, словно оно было несущественным даром, и я решительно не мог согласиться с ним. Отложив книжку, я взял его за руку, перевернул ее и прижался губами к ладони.
– Ангел, – сказал ему я, – кроме тебя мне ничего и не нужно.
***
Если в Париже и жила магия, то явно не в аэропорту. За теплым ароматом свежеиспеченного хлеба явственно чувствовался запах мочи и застоявшегося табачного дыма. После стерильного воздуха самолета это было слегка чересчур, и аппетит, нагулянный за полет, у меня мигом пропал.
Коул прислал за нами машину, и пока мы ехали до отеля, то глазели по сторонам не меньше Анжело.
Отель находился на большой открытой площади. Она называлась Вандомской, как сообщил мне Анжело. Лобби было огромным, со стойками из темного дерева, мозаичным полом и обитыми темно-зеленым бархатом стульями. Повсюду был мрамор всех мыслимых и немыслимых оттенков – белый, золотистый, зеленый, коричневый, серый. Как только мы зашли, стало ясно, что номера здесь стоят бешеных денег.
Пока Мэтт, Джаред и Анжело разбирались с коридорными насчет наших сумок, я отправился к стойке зарегистрироваться. Оказалось, мне всего и надо было, что назвать свое имя и забрать наши ключи.
– Мистер Дэвенпорт уже спускается к вам, – сообщила женщина-администратор за стойкой. И действительно, всего через мгновение к нам вышел Коул.
Он чем-то напомнил мне Анжело. Коул был немного повыше, но такого же стройного телосложения. Его кожа была всего на пару оттенков светлей, чем у Анжело. И совсем как у Анжело, ему на глаза постоянно падали пряди волос; хотя в его случае они были подстрижены так намеренно.
– Привет, Зак, – сказал он, взяв мою руку в ладони. – Мы с тобой, по сути, еще не встречались, верно?
– В общем, нет.
– Я рад, что ты приехал.
– Спасибо, что пригласил нас, – откликнулся я, хотя слово «пригласил» было сильным преуменьшением с учетом всего, что он для нас сделал – оплатил перелет до Парижа и поселил в баснословно дорогую гостиницу.
Его мягкие руки еще держали мою, а взгляд был настороженным, но дружелюбным.
– Я надеюсь, между нами не будет неловкостей.
– С чего вдруг? – спросил я.
Было видно, что он немного опешил. Его брови удивленно приподнялись.
– Господи, лапа. Не разберу – серьезно ты или это сарказм. – Я мог понять его неуверенность. В конце концов, он вступал в брак с моим бывшим бойфрендом, а с нынешним как-то раз переспал.
– Это был не сарказм, – заверил его я. – У меня нет обид ни насчет Джона, ни насчет Анжело.
Он чуть-чуть опустил подбородок, так что его глаза скрылись от моего взгляда за волосами. Этим он опять напомнил мне Анжело, хотя Анжело делал этот жест неосознанно, а Коул – явно специально.
– Надеюсь, ты не волнуешься, что это случится еще раз?
Я не сдержал улыбки.
– Ты переступишь границы Джона задолго до того, как Анжело переступит мои.
– Вижу, ты очень в этом уверен.
– О да.
Он опять смахнул волосы в сторону. Затем окинул меня оценивающим взглядом.
– А ты совсем не такой, как я думал. Джонни сказал, ты очень расслабленный, но с учетом его зажатости это могло означать всего лишь то, что ты понимаешь назначение кнопки «спящий режим» – и не более.
На это стоило бы рассмеяться, но я не сумел.
– Страшно даже представить, что наговорил обо мне Джон.
Он покачал головой.
– Ничего особенного. Хотя он намекнул, что ты скорее предпочтешь выцарапать себе глаза, чем увидеть его еще раз.
– Он был недалек от истины.
– У вас все было настолько плохо?
– Нет, – сказал я. По правде говоря, у нас было и много хорошего, но, оглядываясь назад, мне было нелегко вспомнить, в чем оно заключалось. Я не мог разглядеть хорошее за ложью и ссорами, которые омрачили последние несколько месяцев наших с ним отношений. – Просто все закончилось очень неважно.
– До
