Мой кошмарный принц (СИ) - Волконская Оксана
— Спрашивай.
И она спросила. Точнее буквально завалила его вопросами, которые в первые мгновенья буквально ставили Стаса в тупик, заставляли задуматься, помолчать и только потом, тщательно подбирая слова, отвечать. Ася действительно прекрасно знала театр изнутри, и понимала, о чем нужно спрашивать.
Стас и сам не успел заметить, как выболтал, с какими трудностями он столкнулся, почему ему интересен образ Артура и многое другое. Голос у парня был мягкий, красивый, такой, что Ася невольно заслушивалась его живыми комментариями. Впрочем, она бы удивилась, будь иначе — любой актер просто обязан уметь вести себя на публике, даже если эта публика — один-единственный человек. А вот что прячется за маской? В это она даже вникать не желала.
Но точно понимала — стоявший перед ней плейбой-сосед действительно талантлив. Хорошо поставленный голос, яркая, подвижная мимика, которая завораживала даже ее и потрясающая работоспособность. Ася чувствовала — вот сейчас он не рисуется, парень действительно «горит» своей работой, и готов трудиться до тех пор, пока не начнет падать от усталости. Для него поклонницы — не свидетельство его достижений, не часть его работы, нет, это живые люди, у которых есть чувства. От них нельзя отмахнуться как от надоедливых мух. Это подкупало. Но на свидание с ним, если он еще раз озвучит это предложение, она все равно не пойдет.
— Почему именно театр? — вдруг озвучила она еще один вопрос, пришедший в голову. Старый, банальный до ужаса. Но ей действительно было интересно.
— Ну в кино я тоже снимаюсь, — невозмутимо пожал плечами преисполненный достоинства Стас.
— Это поэтому я должна была узнать? — сообразила Ася, и расхохоталась, когда парень несколько смущенно кивнул.
— Ай-ай, знаешь, а нарциссизм вроде не лечится, — цокнула языком девушка. — Но, по крайней мере, ясно, почему Капитолина так вздыхала, глядя на тебя. Как же, сама звезда из телевизора ее залила! Нехорошо.
— Ты всегда такая вредная? — Стас непринужденно положил руки на перила по обе стороны от Аси, глядя на нее с высоты своего роста. Почему-то от этого девушка почувствовала себя маленькой и беззащитной, но даже не пошевелилась, чтобы не выдать своего восприятия.
— Не мы такие, жизнь такая, — спокойно ответила она и напомнила. — Вопрос про театр снимается?
— Отнюдь, — возразил Белозеров. — Я действительно люблю театр больше кино. Знаешь, почему? Театр более искренний, настоящий. Ты играешь именно здесь и сейчас, у тебя нет и не может быть второго дубля. И ты должен справиться, сделать так, чтобы тебе поверили. Должен быть максимально искренним.
Это магия, не иначе. Ничем другим Ася не могла объяснить, что буквально застыла, слушая его проникновенные слова и даже не заметила, что… Что? Каким макаром у нее на щеках оказались теплые ладони? Что происходит?
— Второго шанса просто может не быть, — хрипловатый шепот раздался совсем-совсем близко. И, прежде чем Строганова успела выразить свое возмущение, теплые губы прикоснулись к ее губам.
Ей бы возразить, остановить его, оттолкнуть, но… Не успела. Или просто не захотела? В конце концов, иногда, раз в пять лет можно же нарушить собственные правила? Буквально на секундочку… Это просто любопытство, первое профессиональное качество любого журналиста… И ничего иначе. Просто интересно знать, как целуется известный (как выяснилось) актер.
Известный актер целовался без напора, не давил на нее, но держал так крепко, что она не смогла бы сбежать, если бы начала сопротивляться. Вот только воли к сопротивлению почему-то не было. Асю целовали так нежно-нежно, что подгибались колени. Прояви он хоть малейшее давление, и тут же схлопотал бы чем-нибудь тяжелым по голове. А тут…Дайте ей утонуть в этой море нежности, да так, чтобы не выплыть…
— Второго шанса может не быть, — повторил Стас, слегка отстраняясь. А вот это он зря. В себя Строганова пришла практически мгновенно. И в следующий момент знаменитый актер — потрясающий генофонд — согнулся от точного удара коленом по причинному месту.
— И не будет, — холодно откликнулась девушка. — Тут и первого-то не было.
Теперь она освободилась без труда. Очарование момента было уже нарушено, да и мозг вновь заработал, безжалостно напоминая о последствиях предыдущего увлечения. Океан нежности? Еще не хватало в таком тонуть!
— Вот только не отрицай, что тебе понравилось, — спокойно, словно не его только что ударили, заявил Стас. Он будто ожидал подобной реакции и был доволен, что удалось вообще осуществить свой коварный маневр.
Ася, прошедшая уже пару метров, развернулась и зло прищурилась:
— Тебе еще добавить?
Где там милая, нежная, хотя и слегка язвительная, но спокойная блондинка? Сейчас на него смотрела разъяренная фурия, которая только чудом умудрялась держать себя в руках. Фурия, которую так и хотелось укротить. Ага, Белозеров, почувствуй себя укротителем тигров. Только помни, придется пострадать физически. Впрочем, он уже начал.
— Думаю, на сегодня достаточно, — обезоруживающе улыбнулся он.
— Думаю, этого в целом достаточно, — скривилась Ася. — Благодарю, больше информации мне не требуется. Твои комментарии пришлю на согласование. Надеюсь, больше не пересечемся.
— Не факт, — хмыкнул Станислав. Он-то точно был уверен, что пересекутся. И еще не раз. Как минимум потому как живут в одном подъезде, как максимум потому что он этого хочет. А кто он такой чтобы противиться собственным желаниям? Лишь преданный слуга собственного эгоизма, как писал Андрей Белянин.
Глава 11
— Ася! — мелкий кинулся к ней, чуть не сбив с ног собственную воспитательницу и буквально пролетев над песочницей. — Мну скучал!
Скучать-то скучал, но, поцеловав крестную в щеку, трехлетний Кирилл тут же вывернулся из объятий — он же мужик! При этом малыш выглядел настолько потешно, что девушка расхохоталась. Почему-то рядом с этим белобрысым чудом ей самой хотелось стать школьницей и шкодить-шкодить в свое удовольствие. А уж этим племяш явно пошел в мать. Он вообще был очень похож на Ингу — светловолосый, с присущим Лаврецким обаянием, перед которым крайне сложно устоять, абсолютным неумением вовремя остановиться и огромными темно-синими глазами Ярослава. Гремучий коктейль, который с годами перерастет в настоящую головную боль родителей и предмет воздыхания девчонок. Ну а пока… Пока это мелкое чудо сломя голову летит к тетушке и обнимает ее так искренне и радостно, как могут обнимать только дети.
— Привет, чудо мое! Беги собираться, — подтолкнула она его в сторону скамейки, на которой лежали какие-то вещи. — Я пока с Еленой Викторовной переговорю.
Молодая воспитательница тут же пожаловалась, что Кирилл сегодня подрался с каким-то Семой из их группы и попросила Асю передать эту информацию матери мальчика. Девушка важно покивала, прекрасно осознавая, что Инга, скорее всего, лишь уточнит причину, а потом похвалит сына, что тот отстоял свою позицию. А вот если сказать это Ярику, то крепкий сон мелкому будет обеспечен. Под долгую папочкину нотацию, естественно.
Спустя долгие пятнадцать минут Кирюшка, держась за ее руку, вприпрыжку мчался вперед. В свои три с половиной года он категорически отказывался признавать всякий детский транспорт, предпочитал активность и не хныкал, даже если уставал. Ну да, две истины Ярослав вдолбил в него крепко — девочек нельзя обижать и мужчины не плачут.
— Скажи-ка мне, Кир, почему ты сегодня подрался с Семеном? — спросила Ася, решаясь избавить его от нудной лекции любимого братца. Да и лучше все выяснить по горячим следам. Все равно раньше завтрашнего вечера Кирилл с родителями не увидится. Тогда воспитательный процесс будет уже бесполезен, у детей вчера воспринимается как целую вечность назад.
— Как почему? — нахмурилось ее белобрысое чудо. — Так надо было!
Это его уверенное «Так надо было» улыбнуло. Было в этой фразе что-то от Ярослава, который собственные поступки объяснять не стремился. Вот только мелкий — не брат, у него такой фокус не прокатит. Ася старше и опытнее.
