Предатель. На осколках лжи - Наталия Анатольевна Доманчук
Максим улыбнулся, впервые за этот вечер, и посмотрел на шарлотку:
– Есть хочу – не могу! Только завтракал и то, один сырник перехватил, – признался мужчина и потер руки.
– Погоди, у меня есть макароны по-флотски, я сейчас мигом разогрею! – и, не дожидаясь согласия Виткина, девушка вскочила и заметалась по кухне.
– Ты сказала по телефону, что у тебя есть дочь? – спросил Максим.
– Да, ей годик через пять дней, – Морозова положила из сковородки полную тарелку макарон и поставила в микроволновую печь.
– Кто ее отец? Ты была замужем?
– Не была, а дочь родила для себя, – честно призналась Даша. – А ты?
– Что я? – не понял Максим.
– Ты женат? Есть дети?
Виткин дернул плечом:
– Нет. Сначала времени не было. Мой отец тоже много моей крови выпил, пока я не прекратил с ним все отношения. А потом я пытался встать на ноги. Впрочем, до сих пор не стою хорошо.
Он замолчал. Даша достала разогретую еду и поставила на стол перед ним:
– Ничего, встанешь еще.
Он кивнул, взял в руки приборы и спросил:
– А ты как заработала на такую квартиру?
Даша села напротив и подперла щеку рукой.
– Открыла сеть химчисток.
Максим, не то от удивления, не то от не выветрившейся еще неловкости первой за десятилетие встречи, уронил вилку, Морозова быстро подняла ее и заменила на чистую.
– А деньги-то где на открытие взяла? – кажется, Максим пришел в себя, но все равно смотрел на девушку как-то потрясенно.
– Взяла кредит в банке. Небольшой. Из залога у нас с мамой была только комната в коммуне, если ты помнишь ее, – вздохнула девушка.
Виткин кивнул и уже с интересом в глазах спросил:
– И получилось?
– Да. Моя мама много лет проработала в прачечной и химчистке, изучила все нюансы, так что мы прекрасно знали, что именно нам надо. Арендовали небольшое помещение за копейки в спальном районе, купили классную аппаратуру и пропали там на год. Иногда даже ночевали в этой прачечной, сами гладили, сами выводили пятна, но очень скоро погасили кредит и открыли вторую химчистку в другом районе. Опять трудились до ночи, но зато после второй стало намного легче.
– Круто! – восхитился Максим. – И сколько у тебя сейчас химчисток?
– Пятнадцать, – гордо ответила Дарья.
– Вот это ты молодец! – не переставал удивляться мужчина. – Как называются? Теперь я только у тебя буду чистить свои вещи.
– “Чистая Дарья”, – хихикнула девушка.
Максим тоже засмеялся, а потом сказал:
– А знаешь, цепкое название!
– Вот и я так думала. Оно вроде и смешное даже, но людей цепляет. Почему ты не ешь? – кивнула девушка на полную тарелку. – Не вкусно?
– Нет, что ты! Просто я в шоке от тебя! В школе ты была такой…
– Какой?
– Тихой, скромной, точно не бойкой, – он с улыбкой посмотрел на девушку.
Даша пожала плечами:
– Ну, это обстоятельства так сложились. Да и хотелось кое-кому доказать, что он…
Девушка замолчала, ковырнула кусок пирога и отправила его в рот.
Глава 11
Давид был разбит. И не только телом. Его всего трясло, внутри горело и от физической боли, и от того, что он не знал, что делать дальше. Обессиленный, он лежал в палате и думал о том, как быть.
Если еще до этого несчастного случая он предполагал, что у них с Дашей есть шанс начать все сначала, то сейчас его не было.
Она не приняла его инвалидом десять лет назад – не захочет и сегодня. Да и он сам бы теперь не позволил ей этого.
Как он там ей сказал? Молодая, найдешь себе новую любовь? И это правда, сегодня он бы ей повторил то же самое, только от чистого сердца. И хорошо, что когда-то он уже задал ей такой вопрос, и теперь точно знает её решение.
Врач сказал Гуревичу, что денег на реабилитацию понадобится очень много, если он хочет встать на ноги, и порекомендовал реабилитационный центр в Германии.
Только где взять на это деньги?
На тумбочке лежал телефон – Максим оставил свой старый, чтобы связываться. Давид не выдержал и взял его в руки.
Лучше сейчас позвонить и попросить у бывшей жены помощь. Все же она человек! Да и десять лет вместе под одной крышей прожили, неужели не поможет?
Да, последние годы Давид был с ней груб. Потому что нелюбовь – страшная штука!
Нелюбовь – это когда тебе все равно: что она ела, чем занималась, о чем думает. С нелюбовью не хочется обниматься и целоваться, не хочется находиться в одной комнате, а иногда даже на одной планете.
Да, нелюбовь страшна в своем безразличии. И если поначалу у Давида к жене были хотя бы жалость, уважение и благодарность, то потом и все это исчезло.
Он не понимал, почему она унижается перед ним, зачем терпит его.
Но сейчас, кроме нее, никто помочь ему не мог.
У Давида были мысли свести счеты с жизнью, но это он всегда успеет сделать. Все же побороться можно!
Даже если для этого ему придется уговаривать Регину и пообещать все, что она захочет.
Трясущимися руками он набрал ее номер.
– Да, – ответила она почти сразу.
– Привет, Регин, это Давид.
– Узнала, – ответила девушка и замолчала.
Пауза длилась слишком долго, и Давид понял, что она ждет его объяснений.
– Ты бы могла приехать в клинику?
– Зачем мне это надо? – ухмыльнулась она.
– Я бы хотел с тобой поговорить, – промямлил мужчина.
– Тебе надо – ты и приезжай. Я живу в нашем доме, – она явно насмеялась над ним, – в том, который ты мне оставил при разводе.
– У меня большие проблемы со здоровьем…
Регина его перебила:
– Я в курсе.
Давид еле сдерживал себя, чтобы не отключить звонок.
– Поэтому я приехать не могу. Меня еще неделю будут тут держать. А потом… – он вздохнул, – я даже и близко пока не представляю себе, как доберусь домой.
– Ты имеешь в виду, в свою квартирку на Лесной?
Гуревич разозлился:
– Мы прожили с тобой десять лет! – крикнул он. – Неужели я не заслужил того, чтобы ты пришла, пусть даже к бывшему мужу, в больницу и навестила?
– Не заслужил! – выкрикнула Регина. – Все эти десять лет ты унижал и обижал меня. А за день до несчастного случая ты сказал, что я тебя достала и ты подаешь на развод. Не помнишь этого?
– У меня были проблемы на работе, отец прессовал по-страшному, но я же не подал на развод, в конце концов! – выцедил Гуревич.
– Подала я! – зашипел в трубку Регина. – Ты просто собрал вещи и ушел, ты…
Давид перебил ее. Да, он решился на еще одну фразу, и если она не сработает, то он больше никогда ей не позвонит.
– Регин, давай начнем все заново? – спросил он ее спокойным и даже ласковым голосом.
Она громко рассмеялась:
– Нахрена ты мне нужен, калека? Я молодая девушка, у меня куча денег. Наконец-то!
– Моих денег, – зачем-то добавил Давид.
– Уже моих, – ироничным голосом проворковала она.
Уже давно надо было положить трубку, но Гуревич все же спросил:
– Зачем ты вышла за
