Избранная для Волка - Вера Добрая
– Ия, ты очень странная сегодня. Совсем тебя этот зверь измучил. – кухарка печально выдыхает и качает головой. – Бедная девочка, какая доля выпала тебе…
– Измучил, да… – сжав лепешку в руках отвечаю я, искренне мечтая и представляя, как впиваюсь зубами и когтями в глотку этого животного, который так издевался над моей сестрёнкой.
– Какого лешего ты тут делаешь? – слышится грозный голос Наяды за моей спиной и воспоминания холодным водопадом обрушиваются на меня.
Сердце начинает бешено колотиться, кожа горит огнём, а челюсть до боли сводит. Я отчётливо вспоминаю каждое оскорбление этой полукровки, каждый толчок и удар плетью, а их у меня было намного больше, чем у сестры, потому что никогда не опускала глаза, постоянно смотрела в лицо этой суке, которая избивала итак измученных детей.
Резко подскакиваю на ноги и поворачиваюсь к надзирательнице, которая совершенно не изменилась за эти годы. Такая же пышная фигура закутанная в плотную тунику, подвязанную вышитым поясом, длинные чёрные волосы, собранные в высокий хвост и карие, злобные глаза.
– Да как ты смеешь поднимать на меня свои глаза, дрянь! Забыла свое место?! – рычит Наяда и замахивается на меня плеткой , что держит в руке.
Проглотить такое я не могу. Позволить какой-то суке поднимать на меня руку просто не простительно для моей гордости. Я уже не маленькая девочка и в состоянии постоять за себя. Перед глазами возникает картинка, как эта тварь избивает и унижает мою Ию и планку контроля окончательно срывает.
Успеваю перехватить плеть до того, как она опускается мне на лицо. Одним рывком вырываю предмет и оскалившись гляжу на ошарашенную Наяду.
– Что за… – начинает возмущаться она, но я не даю ей договорить.
Замахиваюсь и несколько раз достаточно сильно ударяю плетью надзирательнице по рукам, от чего та начинает скулить, как маленький волчонок. За спиной слышится удивлённый и в то же время испуганный вскрик и звон падающей посуды, вероятно кухарка тоже под впечатлением от моей неожиданной для них смелости.
– Ах, ты дрянь… – прижимая трясущиеся запястья к груди, оскаливает клыки надзирательница, но мне не страшно, в этой полукровке мало силы, намного меньше, чем у меня во всяком случае, я это чувствую и она кстати тоже.
– Ещё раз поднимешь на меня руку или обратишься неуважительно, я разорву тебя на куски, поняла? – поддев кончиком плетки подбородок перепуганной женщины, как раньше делала с нами она, глядя в глаза спрашиваю я.
– Ддаа. – слегка кивнув отвечает мне.
На секунду мне кажется , что надзирательница узнала меня, поняла, что я вернулась и теперь все в этом замке неизбежно изменится.
– Да кто? – не могу остановиться я, понимая, что с остальными жителями замка будет не так просто сладить и я реально могу пострадать.
– Да, Госпожа Акфондофф.
– Хорошо. Теперь можешь идти.
Поверженная женщина испаряется из кухни за секунду, даже не осмелившись что-то пробурчать себе под нос. Злость и жар продолжают кипеть внутри и требовать выхода наружу, я не могу понять что происходит, но все внутренности словно начинают плавиться и двигаться, очень больно и я вскрикнув приседаю на корточки, обхватив плечи руками. Кажется кто-то взял меня за челюсть и хочет разорвать её надвое, десна чешутся до изнеможения, а кожа слегка дымится, словно вот-вот воспылает.
– Тише, тише, милая. Успокойся, не время сейчас. – наклонившись надо мной тихо шепчет кухарка и гладит по голове, мне болезненно даже такое прикосновение и я с рыком отталкиваю её. – Успокойся, Мия. Не сейчас, не сейчас, слышишь? – её слова доходят сквозь гул в ушах, но я стараюсь изо всех сил и представляю зелёные просторы Долины. Вспоминаю, как ветер ласкает и путает мои волосы, когда мы с мамой Лори разговариваем с ним.
Постепенно дыхание замедляется и моё состояние приходит в норму, оставив после себя лишь лёгкую головную боль. Только сейчас я понимаю, что женщина назвала меня по имени. Откуда она вообще меня могла знать?
– Откуда Вам известно кто я? – вытирая слезы со щёк, спрашиваю я и поднимаюсь на ноги, посмотрев в лицо на мой взгляд незнакомой женщине , но что-то внутри подсказывает, что она мне близка, что-то в ней есть для меня родное.
– Это не важно. Любой способный не только смотреть, но и видеть поймёт, что ты не Ия. Вы совершенно разные, хоть и похожие снаружи.
– Да, да. Эту песню я слышала уже много тысяч раз. – выдыхаю , наконец понимая, что наваждение совсем меня отпускает. – Лучше расскажите, что сейчас было со мной, раз Вы такая всевидящая.
– Твоя волчья натура рвалась наружу, что тут непонятного? – с лёгкой обидой отвечает кухарка.
– Волчья натура? Этого не может быть. В нашем роду были очень слабые полукровки и то много поколений назад. К тому же это была довольно странная трансформация, не похожая на те, которые мне приходилось видеть.
– Всё поймёшь в свое время. Просто помни, что сейчас ты пока не готова принять свою истинную сущность. К тому же нужно сначала разобраться с этими Волками, живущими в замке, которые совершенно забыли обо всех правилах и традициях.
– Кто вы? – подозрительно смотрю я на женщину, которая слишком умна и осведомлена для обычной кухарки.
– Моё имя Зара. – отворачиваясь отвечает она.
– Это все? Просто Зара и все?
– Да. Сядь, лучше расскажу тебе о том, что произошло в замке пока ты отсутствовала.
Киваю и присаживаюсь обратно за стол, соглашаясь с тем, что это действительно сейчас имеет большее значение. Мне ведь надо как-то выжить здесь, а по поведению одной Наяды ясно, что это мне будет сделать ох как не просто.
Ия
Медленно перемещаюсь по комнате, где жила Мия и аккуратно касаюсь всего кончиками пальцев. Здесь столько много всего и все это принадлежит ей, пахнет ее запахом, хранит энергетику. Сердце одновременно разрывает от тёплых чувств и боли, потому что я не видела, как моя сестричка была счастлива, как она улыбалась, как сверкали радостью её глаза. Мой зелёный блеск давно погас, смылся потоком нескончаемых слёз. Поднимаю с постели мягкую и лёгкую словно перышко подушку и прижимаю к груди, представляя на её месте сестру. Я плачу тихо, без всхлипов и остальных звуков, слезы льются прямо из самого сердца и в этот раз я им рада.
Вздрагиваю, когда слышу стук в дверь. Это необычно и даже пугает меня, потому что давным давно моего разрешения на что-либо перестали
