Элизабет Моул - Когда торжествует любовь

Они брели по улице молча, слова были им не нужны. Мартин чувствовал: Сильвия думает так же, как и он. А она знала, что он не станет ничего объяснять, и была благодарна за это.

— Я очень устала, Мартин, — тихо призналась женщина. — Пожалуйста, проводи меня домой.

Сильвии вовсе не хотелось расставаться со своим новым знакомым. В то же время она понимала, что сделать это придется — не оставлять же его у себя? Она вызвала по телефону своего шофера и через несколько минут, сидя с Мартином в лимузине, думала о том, что сильнее всего ей хочется провести с ним ночь. Пусть даже между ними ничего не произойдет, он будет рядом, и этого достаточно.

Автомобиль быстро доставил их до дома в престижном районе города. Мартин был полон новых впечатлений до такой степени, что ему и в голову не пришло отказаться от предложения Сильвии зайти к ней.

Они поднялись в пентхаус. Стараясь не показать своего восторга, молодой человек все же не мог удержаться от глубокого вздоха, когда его спутница открыла дверь в апартаменты. Он оставил куртку в коридоре и огляделся.

Первое, что бросилось Мартину в глаза, были картины в массивных рамах. Их оказалось так много, что создавалось впечатление, будто находишься в музее. Пройдя в гостиную по мягкому ковру, он поразился простору и красоте убранства комнаты. Посередине стоял стеклянный столик, рядом — большой уютный диван с множеством подушек и такие же кресла. Свисая гигантской виноградной гроздью, хрустальная люстра переливалась тысячами разноцветных бликов.

— Располагайся! — крикнула ему Сильвия. — Я сейчас!

Только Мартин уселся в огромное кресло и раскрыл толстый глянцевый журнал, лежащий на журнальном столике, как в дверях показалась Сильвия. На ней был шелковый синий китайский халат, доходящий до лодыжек, с широким рукавами, расшитый райскими птицами и загадочными иероглифами. Синий цвет так шел к ее темным, почти черным волосам, что Мартин невольно залюбовался.

Сильвия подошла ближе, села на диван. Легкий шелк халата скользнул по ноге, обнажая колено. Мартин сглотнул комок, подкативший к горлу.

— Ну, как тебе здесь? Нравится? — спросила хозяйка квартиры так, будто все это великолепие могло кому-то не понравиться.

— Еще бы! — Мартин присвистнул, но сразу осекся, испугавшись своей непосредственной реакции.

Сильвия сделала вид, что не обратила на это внимания, собрала руками волосы, закрутила их в причудливый узел и заколола на затылке шпилькой, открывая взору своего гостя изящные локотки. Ловкие и такие естественные движения женщины привели Мартина в трепет. Он увидел ее точеную шею с маленькими завитками волос, выбившимися из прически. А когда она повела плечами и груди ее соблазнительно колыхнулись под синим шелком, то чуть не застонал от вожделения, накатившего неожиданно для него самого. Сильвия начинала его интересовать не только как талантливая актриса, но и как самая желанная в мире женщина. Испугавшись своего открытия, Мартин резко встал, но сразу же плюхнулся обратно в кресло. Он просто не мог двинуться с места, не выдав своего возбуждения. Только бы Сильвия ничего не заметила!

Но она заметила. Честно говоря, именно на это она и рассчитывала, ведя себе так «естественно», поскольку знала, что не может оставить равнодушным ни одного мужчину, тем более влюбленного Мартина. Слегка улыбнувшись, Сильвия непринужденно спросила:

— Ты уже уходишь?

— Нет-нет! — быстро пробормотал гость. — Вовсе нет. Если только… вы сами меня не прогоняете…

— Давай выпьем чего-нибудь, — предложила Сильвия, пропуская мимо ушей его последнюю реплику.

Как признаться в том, что она не только не прогоняет, но и мечтает оставить его до утра? Женщина достала из бара пару бокалов для коньяка и бутылку. Налив немного себе и побольше молодому человеку, она произнесла:

— Будь счастлив, Мартин.

Слова ее прозвучали по-доброму, просто и искренне. Мартин только растерянно усмехнулся и залпом выпил коньяк. Сразу же приятное расслабляющее тепло разлилось по телу, одурманивая сознание. Рядом с этой женщиной было до того хорошо, что уже не хотелось уходить отсюда никуда, а мечталось сделаться ковриком у ее прекрасных ног, повиснуть полотенцем в ее ванной, стать сиденьем ее лимузина… От подобных мыслей голова Мартина закружилась. А может, сделал свое дело коньяк, выпитый с непривычки. В любом случае, Сильвия добилась своего — Мартин размяк, как пластилин в теплых руках, и ей оставалось лишь вылепить из него то, что взбредет в голову.

Увидев, что ее гость слегка опьянел, Сильвия принесла из кухни легкую закуску и почти заставила его съесть все, что было на тарелке. Подождав, когда Мартин придет в себя, Сильвия вышла из гостиной и вскоре вернулась с длинной коробкой в руках.

— Открой это, — попросила женщина, протягивая коробку удивленному Мартину. — Не бойся, там не змея, — смеясь добавила она.

Он открыл крышку и, увидев футляр, догадался, к чему сейчас прикоснется, дрожащими пальцами вынул завернутую в мягкую шуршащую бумагу флейту. Флейта была старинная, Мартин сразу понял это. Темное дерево, инкрустированное перламутром, мягко легло в его ладонь, и молодой человек с удовольствием, не скрывая восторга, провел по флейте привычной рукой.

Глаза Мартина горели, в эту минуту он не замечал ничего вокруг, предоставляя Сильвии возможность без стеснения разглядывать его преобразившееся лицо. Сейчас в него можно было влюбиться! Бережно, точно женщину, он обхватил пальцами драгоценную флейту, немного размял губы и поднес к ним инструмент. Сильвия закрыла глаза, представив на месте флейты себя, и ей нестерпимо захотелось поцеловать Мартина. Неожиданно по комнате разнеслись чудные звуки музыки, похожие на страстный стон. Попробовав несколько нот, мужчина вздохнул и положил флейту в коробку.

— Но, Мартин… — разочарованно произнесла Сильвия, — неужели ты откажешься сыграть что-нибудь для меня?

Глаза его на мгновение вспыхнули радостью, но тут же погасли. Он отвел взгляд.

— Нет, Сильвия, простите, но я не могу… Я не привык к такому классному инструменту. Боюсь, только испорчу его.

— Разве такое возможно?! Прошу тебя, сыграй! Я не усну, если не услышу твоей музыки! — Сильвия помолчала, подбирая слова. — Что толку в этой флейте, если она так и пролежит без дела? Это же простой кусок дерева, не больше. А благодаря тебе он станет настоящей флейтой, поверь мне!

Ее доводы убедили Мартина, и он, покачав головой, снова осторожно вынул инструмент из футляра.

— Что вам сыграть? — спросил он, стараясь не смотреть на Сильвию, чтобы не показать своего волнения.