Алекс Вуд - Где искать любовь

Ярко-голубые глаза девушки пытливо оглядывали его. Видимо, Гвендолин тоже ожидала увидеть другого сэра МакНормана, и Уолтеру почему-то было особенно приятно то, что они не соответствуют бывшим представлениям друг о друге.

Уолтер показал Гвендолин ее комнату и, оставив девушку приходить в себя после "долгой дороги, немедленно пошел разыскивать леди Джулию, чтобы поделиться с ней первым впечатлением. Энтузиазм сына насторожил леди МакНорман, и она решила холодно принять Гвендолин. Однако личное знакомство с девушкой, а потом и письмо Памелы, сыграли свою роль. Эта Гвендолин МакНорман весьма мила, решила леди Джулия.

Что о Гвен подумала Констанция, никто не узнал. Но, судя по ее поведению, она не была в восторге от гостьи. Видя, как она ведет себя с Гвендолин за ужином, Уолтер был вне себя от ярости.

— Ты хотя бы могла соблюдать приличия, Конни, — в сердцах бросил он, когда Гвендолин поднялась к себе. — Что Гвендолин подумает о нас?

Констанция проигнорировала слова мужа. Леди Джулия попыталась восстановить хрупкий мир, но все было напрасно — неустойчивое равновесие между членами этой семьи было окончательно нарушено.

На следующий день Констанция внезапно уехала в город. Она привыкла не давать мужу никаких объяснений, поэтому никто не удивился, когда горничная принесла весть о ее отъезде. У Уолтера камень с души свалился. Последний день перед приездом Марион он проведет в тишине и спокойствии.

И в обществе Гвендолин МакНорман.

Уолтер считал себя истинным ценителем женской красоты. Он никогда не рассыпался в лживых комплиментах, но уж если признавал чью-то привлекательность, то счастливица не сомневалась в его искренности.

Назвать Гвендолин МакНорман красавицей Уолтер не мог. В ней не было плавности движения, томности взгляда, правильности черт, словом, всего того, что он привык ценить в женщинах. Но снова и снова он вспоминал ее задорную улыбку, пытливые глаза, изящную ручку с неженской силой рукопожатия.

И все-таки она чертовски миленькая, говорил себе Уолтер, показывая Гвендолин дом. Он гордился Питхарли, и реакция Гвен была ему вдвойне приятна.

— Я так рад, что вы оценили мои усилия, — признался он в конце экскурсии. — Некоторые считают, что гораздо логичнее было бы переехать в город, а не оставаться здесь, среди этих холмов и болот.

— Ни в коем случае. — Глаза Гвендолин округлились. — Как можно покинуть свой дом, тем более такой красивый?

Постепенно они разговорились, и Уолтер выяснил, что Гвендолин безумно любит свой Гвендильский замок и очень переживает из-за того, что он находится в таком плачевном состоянии.

— Как же вы могли допустить такое? — удивился он.

Гвендолин замялась. Меньше всего ей хотелось посвящать Уолтера в их финансовые затруднения. Она вообще не любила говорить на эту тему с посторонними, а сейчас все осложнялось тем, что Гвендолин фактически приехала в Питхарли, чтобы поправить денежные дела их семьи.

— Гвендиль требует очень много средств, — пробормотала она наконец, потому что Уолтер терпеливо ждал ответа.

Ее смущение открыло ему глаза. Наверняка после смерти мужа Сесилия испытывает материальные трудности, догадался Уолтер. И тут ему пришло в голову, что внезапный визит Гвендолин можно объяснить очень просто. Наверняка его мать и эта Памела Хемиш составили какой-нибудь очередной план замужества, на этот раз для Гвендолин МакНорман. Конечно, Уолтер ничего не имел против этого, но почему-то мысль о том, что Гвендолин приехала в Питхарли, чтобы искать жениха, была ему противна…

На следующий день в Питхарли с самого утра поднялась невообразимая суета. Прислуга под присмотром леди Джулии носилась из комнаты в комнату, наводя последний глянец. Все знали, что если леди Констанции и ее сестре что-то придется не по вкусу, то слугам несдобровать.

Лишь Уолтер и Гвендолин оставались спокойными в этой неразберихе. Гвен, конечно, живо интересовалась происходящим, но так как никто не ожидал от нее помощи, она не решалась вмешиваться в подготовку к приезду Марион. В конце концов, она тоже гостья!

Но зато Гвендолин ни на минуту не переставала наблюдать. Мелкие несообразности в жизненном устройстве Питхарли, которые сразу бросились ей в глаза, все сильнее привлекали ее внимание. Например, было очевидно, что слуги воспринимают леди Джулию как настоящую хозяйку, в то время как Констанция для них словно не существует.

Отношение Уолтера к жене тоже было весьма странным. Гвен знала, что слишком мало пробыла в Питхарли, чтобы делать определенные выводы, но то, что между Уолтером и Констанцией не все благополучно, было видно с первого взгляда. И нельзя сказать, чтобы это ее очень расстраивало…

Наконец настал долгожданный момент. В той же самой машине, которая привезла Гвендолин с вокзала, приехала леди Констанция и Марион. За ними следовал огромный белоснежный лимузин. Гвендолин, наблюдавшая за процессией из окна, сделала совершенно правильный вывод, что там едут друзья и поклонники Марион, которых она повсюду таскала за собой. Уолтера ей было не видно, но она знала, что он стоит сейчас у входа, верный своим обязанностям хозяина. Гвендолин на секунду представила, каково было бы находиться сейчас рядом с ним, принимать гостей, улыбаться всем и обмениваться с ним едва заметными взглядами, понятными лишь им двоим.

Гвендолин вздрогнула. Кажется, она начинает грезить наяву. Как глупо. Единственный человек, который имеет право стоять внизу с Уолтером, это Констанция, и не надо строить воздушные замки!

Внизу послышались оживленные голоса, и Гвендолин жадно прильнула к стеклу, надеясь разглядеть что-нибудь.

Первой из машины медленно вылезла Констанция. Гвендолин не могла разобрать слов, но было ясно по ее мрачному лицу, что она снова жалуется на что-то. Девушке стало безумно жаль Уолтера. Он так радовался вчера ее отсутствию! Неужели она не могла побыть в городе подольше?

Но тут за Констанцией показалась стройная девичья фигурка, и Гвендолин забыла о леди МакНорман. Нехорошее предчувствие сжало сердце Гвендолин. Вопреки ее предположениям, Марион Гастингс не была ни косой, ни хромой. Совсем наоборот. Она была ослепительно хороша собой и обладала всем тем, что Гвендолин считала верхом совершенства в женщине. Конечно, сверху нельзя было разглядеть все в подробностях, но копны пышных белокурых волос и изящной фигурки в дорогой красивой одежде было для Гвен достаточно.

Когда она спустилась вниз, чтобы принять участие в официальной церемонии представления, она убедилась в том, что ее первое впечатление о мисс Гастингс верное. У Марион были большие голубые глаза и румяные щечки, великолепный цвет лица и гладкая кожа. Тщательно обесцвеченные густые волосы волнами ниспадали на плечи. Марион была красива и знала это. В каждом жесте, движении, слове чувствовалась нотка самолюбования, но это ничуть не умаляло ее достоинства. С трудом верилось в то, что нахмуренная блеклая Констанция и яркая улыбающаяся Марион — сестры, причем с очень незначительной разницей в годах.