Лора Патрик - Желанная

— Не скромничайте, милорд! Ведь вы заслужили похвалу самого премьер-министра. Разве нет?

— Судя по вашему тону, мисс Глостер, я чем-то вас обидел. Если так, то нижайше прошу меня извинить. А сейчас не лучше ли прекратить спор и доехать до гостиницы в мире и согласии?

Клер нервно вздохнула. Она больше не желала прятаться за нагромождением витиеватых фраз и сделала попытку одним ударом разрушить стоявшую между ней и лордом стену непонимания:

— Нет, милорд! Давайте выясним все до конца. Насколько я понимаю, вы никак не можете мне простить поездку на поле битвы при Ватерлоо. Ответьте, разве преступно гордиться победой армии своего отечества?

— Мисс Глостер, я отнюдь не собирался вас осуждать. Если вы так расценили мои высказывания, то еще раз приношу свои извинения. Я тоже от всей души радуюсь победе союзных армий и восхищаюсь военным искусством герцога Веллингтона. Кстати, он едва ли не больше всех скорбит о погибших. Я знаю, что герцог провел несколько дней в Брюсселе, оплакивая павших в битве при Ватерлоо и молясь за упокой их душ.

— Естественно, это его священный долг! Как и всех англичан.

Клер думала в этот момент об Уолтере, сыне графини Рэкстон, своем двоюродном брате. Они никогда не встречались, но это не мешало девушке восхищаться им как героем.

— Но я никогда не пойму тех людей, — продолжал между тем лорд Генри, — которые толпами устремляются на поле битвы только для того, чтобы там побывать. В Брюсселе организация таких, с позволения сказать, экскурсий приносит немалые доходы. Это стало своего рода развлечением. Тысячи мужчин, женщин и даже детей приезжают под Ватерлоо, бродят по полю, подбирая в качестве сувениров все, что попадается под руку, включая окровавленные письма солдат.

— Думаю, таких меньшинство, милорд. Конечно, есть любители сувениров. Но вам никогда не приходило в голову, что среди посещающих это поле битвы есть немало людей, которые потеряли там дорогого, близкого человека? Что они Совершают своего рода паломничество?

Стилтон резко поднял голову и посмотрел прямо в глаза девушке.

— Вы?!

Клер медленно покачала головой.

— Нет, не я. Моя тетушка. Там погиб человек, которого она очень любила. Я просто сопровождала ее.

Лицо лорда исказило выражение бесконечного отчаяния. Помолчав несколько мгновений, он глухо произнес:

— Могу ли я рассчитывать на ваше прощение? Откуда мне было знать…

Клер кивнула и чуть заметно улыбнулась. Ее выразительные, как у газели, глаза были полны слез. Но она не отвела взгляд.

— Я прощаю вас, сэр Стилтон. Вы не знали всего этого и говорили со мной честно и открыто.

Ее голос звучал почти спокойно.

Лорд благодарно склонил голову.

— Мы могли бы стать друзьями, мисс Глостер?

— Мы друзья, лорд Генри. Ну, а теперь мне пора домой. Наверное, тетушка уже беспокоится, куда я пропала. — Клер игриво посмотрела на Стилтона. — А что, милорд, почему бы нам не посоревноваться в скачках? Ну, к примеру, кто первый окажется у ворот парка? Приз — одна гинея!

— Согласен, мисс Глостер. Каскад готов принять вызов.

— Принц Хип тоже.

Ноздря в ноздрю лошади рванулись вперед. Хип едва касался копытами земли. Но Каскад не отставал ни на сантиметр. Клер несколько раз пыталась опередить своего соперника хотя бы на дюйм. Однако скоро поняла, что это бесполезно. Поняла она и другое: лорд Генри никогда не позволит ей проиграть. Девушка рассмеялась и перевела коня на шаг. То же сделал и Стилтон. К воротам они подъехали одновременно.

— Благодарю вас, милорд. Я никогда еще не испытывала такого удовольствия от скачек. И никогда у меня не было столь достойного соперника. Но вы сдерживали своего коня, дорогой лорд Генри. Поэтому гинея — за мной. Выигрыш получите вечером.

Они расстались как старые друзья. И все же какой-то чертенок нашептывал Клер: «Лорд Генри успокоился? Напрасно. Ты должна его снова разозлить. Так надо!»

Парадный экипаж, найденный Парминтером, оказался очень кстати. Нанеся несколько визитов, Клер с тетушкой пристроились к длинной кавалькаде роскошных карет, направлявшихся через Елисейские поля к площади Согласия. Это место считалось столь же модным, как и Булонский лес. Отсюда хорошо просматривались Большой и Малый дворцы, Тюильри и Лувр. Графиня со скучающим видом смотрела из окна и ворчала, что предпочла бы посетить Версаль. Клер же, напротив, живо интересовалась всем окружающим и даже делала пометки в блокноте, который держала на коленях.

— Смотри, Клер! — воскликнула тетушка, указывая на ехавшую рядом карету. — Это графиня Сэвил! Вон та дама, которая машет нам рукой и улыбается.

— Графиня Сэвил? Кто это?

— Названая бабушка моего внука. Держу пари, что где-то здесь и его мамаша Эми Уилтшир. Конечно, демонстрирует мальчика направо и налево. Как же! Ведь она вдова одного английского графа и мать другого!

Клер чуть высунулась из окна, чтобы увидеть юного Уилтшира, о котором столько слышала от тетушки. И пока старые графини обменивались приветствиями на расстоянии, она успела рассмотреть голубоглазого мальчугана, сидевшего рядом с одетой во все черное очень бледной дамой. Клер догадалась, что это и есть Эми Уилтшир, носящая траур по покойному мужу.

— Дорогая Эми! — раздался у нее над ухом притворно любезный голос тетушки. — Я так рада вас видеть! Мы обязательно в самое ближайшее время нанесем вам визит. Здравствуйте, милорд! — обратилась она к мальчику. — Эдвард, ты уже стал графом!

Эдвард хмуро посмотрел на старую графиню и процедил сквозь зубы:

— Было бы лучше, если бы не убили моего отца. Я отдал бы все наследство вместе с графским титулом, лишь бы он остался жив.

— Мы разделяем твое горе, Эдвард! — постаралась тут же утешить его миссис Рэкстон. — Боже мой, война безжалостна!

— Но я мужественно возьму на себя все заботы и ответственность, — необычайно серьезно заявил юный граф и вдруг спохватился: — Как вы себя чувствуете, миссис Рэкстон? — И поспешно снял шляпу.

— Спасибо, неплохо. Позвольте вам представить, граф, мою племянницу мисс Клер Глостер.

Клер улыбнулась мальчику, показавшемуся ей очаровательным. Кроме того, девушку покорил не по возрасту взрослый тон юного Уилтшира. Она сразу полюбила его. Тут же ей стало ясно и то, что мальчик нуждается в защите от собственной матери:

— Ну, что ты смотришь? — раздался ее скрипучий голос. — Поклонись, как тебя учили!

И Эми Уилтшир ткнула сына пальцем в бок. Эдвард густо покраснел, склонил голову и сказал, чуть заикаясь:

— Оч-чень рад поз-знакомиться с вами, мисс Г-глостер!