Его собственность (СИ) - Мира Топаз
Выхожу на трассу, синяя иномарка пролетает мимо меня. Это только первая попытка, успокаиваю себя и вижу вдалеке ещё один автомобиль.
Тормозит, да, получилось! Радуясь, чуть ли не припрыгивая на месте. Авто тормозит и открывается окно задней двери. Сердце громко ухает при виде наглого лица Константина.
— Далеко собралась, милая? — через чур милым голосом спрашивает тот.
— Эм-и-и-р сейчас заберёт меня, — зачем то вру я, в надежде что он уедет. Он пугает меня намного больше Вернера, кто из них больший зверь не знаю, но смею предположить, что это тот мужчина который сейчас плотоядным взглядом смотрит на меня.
— Оох, какая же ты врушка, у Эмира сейчас совсем другие проблемы, я ему их столько подкинул, он слишком занят что бы быть здесь, — пока он договаривает, понимаю что меньшее из зол это Вернер, и мне пора делать ноги, что бы не попасть в лапы этого чудовища.
Прыгаю в кювет, спотыкаясь о мусор, падаю на ладошки, чувствую резкую боль в одной из них. Подскакиваю на ноги, надеясь, что за мной не побегут, резво перебираю ногами, как слышу позади себя грозный приказ Константина:
— Схватить её!
Осознала я свою ошибку моментально, оказавшись в руках двух амбалов тащивших меня к машине.
— Ну ты че цыпа убегаешь? В детстве не наигралась что ли, вроде взрослые люди все? — жутко лыбившись произнёс тот что повыше и страшней. Второй просто молча придерживал мою руку, лишь изредка смотря на меня.
— Отпустите, пожа-а-алуйста, — прохрипела, из последних сил дергаясь в их руках.
— Нет, — коротко и ясно.
— Босс!? Куда её, в багажник? — что, какой багажник? Да ещё таким будничным тоном, как будто они каждый день таким промышляют.
— Ну что ты, Клык, она же дама, давай её сюда, — приоткрыв дверь, произнёс Константин.
Я вжалась в дверь держась подальше от этого мужчина, который вызывал во мне лишь чувство животного, дикого страха. От одного его взгляда поджилки начинают трястись.
Я старалась вообще не смотреть на него, уткнувшись взглядом в окровавленную руку. Я уже успела забыть, что поранилась. А сейчас лишь чувствую тупую боль, отдающую в запястье.
Дура. Я самая настоящая дура. Чего я добилась, сбежала, от человека который, хоть как то, но пытался обо мне заботится. Может он действительно не убивал отца, и стоило ему поверить, я ж не знаю наверняка. Вот куда спрашивается я бежала? Кому я нужна? Да никому! Последний родной человек мертв, и до меня нет никому дела. Да даже если меня убьёт это чудовище и прикопает в лесочке, никто не узнает.
— Эм-и-и-р будет иск-а-а-ть меня, — говорю я себе под нос, верится слабо, в то что я говорю, но кто знает, дуракам везёт.
— Ох, деточка, конечно будет, да он землю носом вспашет лишь бы тебя вернуть, а ты ведь даже и не подозреваешь об этом, да!? — с ухмылкой на лице заговорил мужчина, задумчиво почесывая свой гладковыбритый подбородок.
— Ты мой козырь в рукаве, сама свалилась мне на голову, даже не пришлось тебя похищать, у простила мне задачу, я теперь в шоколаде девочка, а вот твой Эмир в полной заднице, ох и не завидую я ему, — и снова этот противный смех, пробирающийся под кожу липким страхом.
— Что вы сделали? — отчаянно спросила, наконец подняв голову, и взглянув в его серые глаза.
Блондинистые волосы коротко отстрижены, лицо вытянутое с впалыми щеками, длинный нос и тонкая линия губ, искривлённая в самодовольной улыбке.
— Тебя это не касается, а теперь отверни от меня свою милую мордашку и молчи, не мешай мне думать, — зло зыркнув и заставив поежиться, Гордин усмехнулся моей реакции и начал быстро печатать что-то в телефоне.
— Он найдёт меня, он найдёт меня, — словно мантру я повторяла раз за разом, себе под нос. Во мне теплилась надежда, что он не оставит меня этому зверю. Все ведь совершают ошибки, и я тоже.
— Я по-моему, сказал тебе заткнуться, — крикнул он на меня, заставив одного из охранников повернуть голову в нашу сторону.
— Но… — хлесткий удар по щеке, саднящей болью заныл, и я прикрыла рот на замок. Пока меня не переселили в багажник. Он самое настоящее чудовище, с видом победителя снова уткнулся в телефон.
А я почувствовала как одинокая слеза скатилась по щеке. Прикрыв глаза старалась абстрагироваться от происходящего, думая о маме и брате. Как же мне их не хватает.
Через минут тридцать, мы подъехали к частному дому. Он был похож на дом Эмира, но немного больше. Меня словно дворовую шавку, за капюшон кофты схватил охранник, переговорив перед этим со своим боссом.
Я уже поняла, что ведут меня не в дом, а за него. Он своей огромной ногой откинул деревянную дверку в подвал, толкая меня по лестнице вперёд.
— Добро пожаловать в твой новый дом "принцесса", — его хохот разливался ядом в ушах, раздражая перепонки.
Толчок в спину и я лечу на подстеленный на полу испачканный матрас, приземляясь на больную руку.
— Мобильный гони, сука, — протягивая руку, скалиться мужчина.
— Не-е-ту, — вру я, опуская голову, разглядывая снова открывшуюся рану из которой сочилась кровь.
— Ну не хочешь по хорошему, я не прочь полапать тебя, — приближаясь ко мне, снова засмеялся он.
— Забирай, только не трогай, — завопила я, отдавая мобильный, все равно он мне не помощник, да и связи здесь наверняка нет.
— Так бы сразу, — ухмыляясь он поднимался вверх по лестнице, закрывая за собой дверь. Послышался хруст проворачиваемого ключа, и удаляющиеся шаги.
И только, когда осталась одна дала волю эмоциям, громко рыдая в запачканную толстовку. Не знаю сколько по времени я корила себя, за то что сбежала, так бы и продолжала заниматься самобичеванием, если бы не уснула, провалившись в тревожный сон.
Глава 7
Проснулась я от жуткой головной боли, виски просто раскалывались. Оглянувшись по обшарпанным стенам подвала я поняла что это был не сон.
Посмотрев на руку, с запекшейся кровью, мне стало совсем не по себе. Желудок скрутило, стянув спазмом. Что же я натворила?!
Достаю из под кофты сумку, в которой есть чистые вещи, достав старую футболку пытаюсь протереть рану на руке, но это уже бесполезно. Нужно промыть, иначе станет ещё хуже.
Подбираюсь по крутой лестнице к двери, и стучу, что есть мочи. Отдавая последние силы на то чтобы докричаться до этих уродов. Громко выдохнув прижала пятую точку к холодному бетону, меня никто не слышит.
