Двойня для мэра (СИ) - Олли Серж
— Да, ты права, — качаю головой. — Опыт большой.
Настя тяжело вздыхает, оглядываясь на детей.
— Ты чего? — Внимательно смотрю на нее.
— Илона говорила, что ты на ней обязательно женишься, когда она родит тебе детей… Это должна была стать ее свадьба…
Господи, что за розовые пони у этой девчонки в голове?
— Сразу тебе скажу, что дети здесь абсолютно не при чем, — резко перебиваю ее. — У меня достаточно большой официальный доход. А в неофициальном я занимаюсь куплей и продажей недвижимости. Я бы очень не хотел, если бы Илона стала на что-то претендовать лично.
— А я? Вдруг я начну претендовать? — Запальчиво и чуть обижено спрашивает Настя.
— А для детей мне не жалко, — пожимаю плечами и улыбаюсь. — Ты хорошая мать и никогда плохого сыну и дочери не пожелаешь.
К счастью, дети ведут себя идеально на только в дороге, но ещё и благополучно досыпают в загсе, пока мы ждём своей очереди.
Несколько взрослых пар, которые тоже решили заключить отношения в будний день смотрят на нас с интересом. Но близко не подходят и вопросов не задают. Отлично. Не люблю любопытных людей.
Мы с Настей позволяем сделать журналистам несколько красивых постановочных снимков. Оставляем детей моему секретарю и заходим в зал торжеств.
Звучит свадебный марш.
Я чувствую, что моя невеста начинает замедлять шаг.
— Настя? — Спрашиваю ее шепотом. — Что не так?
— Они же никуда не увезут детей? — Спрашивает она голосом полным паники. — Вашим людям можно доверять?
— Перестань, — сжимаю ладонь. — Чтобы совершать на столько резкие движения нужно быть самоубийцей.
— А Елена?
— А что с ней не так? — Искренне не понимаю, почему Настя на нее взъелась.
— Все так, — вздыхает. — Просто у меня сердце не на месте.
Регистратор располагает нас за небольшим круглым столом.
Я замечаю, что пальцы Насти дрожат, когда она подписывает документы. Сомневается… Наверное, я должен ее понимать, но нет.
Я уже решил, что мы попробуем жить как полноценная семья. Потому что аж гореть в груди начинает от мысли, что мы не поладим. Да и тело хочет женщину. Вот так прям уже жоденько хочет, с извратами чтобы…
— Обменяйтесь кольцами и поздравьте друг друга первым супружеским поцелуем, — врывается в мои мысли голос регистратора.
Мы с Настей берём золотые ободки с подушечки и надеваем их друг другу на пальцы.
Не давая опомниться своей уже жене, я прохватываю ее за шею сзади и сталкиваю наши губы. Настя растеряно выдыхает и даже немного отвечает мне.
Отпускаю через пару секунд, чтобы сильно не шокировать.
— Объявляю вас мужем и женой, — торжественно звучит голос регистратора.
— Это все? — Шепчет Анастасия, закусив губку.
Мне становится немного даже обидно за то, что я не могу заставить женщину подарить мне десять полноценных минут своего внимания. Она постоянно думает о детях!
— Да, — киваю сдержанно. — Мы можем забрать свидетельство и уходить.
Конечно, едва покинув зал, Настя спешит к детям и беспокойно начинает пытать моего секретаря: не просыпались ли? Не плакали? И только получив ответ, что все а порядке, мир не рухнул за пятнадцать минут, успокаивается.
Глава 10
Алексей
— Алексей Михайлович, — подходит ко мне Елена, — на обратном пути у нас есть возможность заехать на открытие школы в Северном районе.
— Мне кажется, это сейчас совсем неуместно, — пытаюсь я отказаться. — В другую сторону от дома и я хотел провести время с семьей.
— Этот район самый хм… недовольный вами, — настаивает моя юрист. — Отправьте жену и детей с Виктором и Александрой Ивановной домой. Мы с вами прекрасно справимся вдвоем.
Я бросаю взгляд на Настю и детей. Оставить их спустя пол часа после свадьбы и уехать с Еленой — это очень красноречиво будет демонстрировать мое пренебрежительное отношение. Такое не забывается и момент никак не переиграть. А если я действительно не собираюсь доделывать свою жизнь до полноценной на стороне, то это точно не сыграет в мою пользу. Правда… я совсем не уверен, что Насте это нужно.
— Нет, — говорю решительно. — Мы поедем все вместе.
Разворачиваюсь и возвращаюсь к семье. Чувствую, что Елена осталась моим решением недовольна. Это, кстати, очень интересно. Раньше с ней у меня никогда не возникало никаких проблем и разногласий. Работник она блестящий. Помощник — тоже. После гибели Илоны мне посоветовали ее услуги, чтобы максимально быстро сесть в кресло мэра. Она справилась, хоть и для своей должности слишком молода. Все-таки московская практика дает о себе знать. Слышал, что Елена бы не переехала, если бы не больная мать… но она никогда на эту тему со мной не говорила. Я не лез в душу. В целом, она достаточно быстро даже к Александре Ивановне подход нашла! А с Настей… странная взаимная антипатия с первого взгляда.
— Настя… — трогаю жену за локоть.
— Кажется, Анечке нужно памперс поменять, — оборачивается она ко мне.
— Она же спит! — Чуть рычу от непонятного мне ажиотажа над детьми. — Что ты все время дергаешься?
Настя поджимает губы.
— Я не дергаюсь. Я просто не могу понять, на что у нее раздражение на попке и боюсь, чтобы оно не стало больше…
Тяжело вздыхаю и подкатываю глаза. О Боже! Она ведь серьезно! Ладно… Пытаюсь справиться с раздражением и дальше говорить спокойно.
— Нам сейчас нужно будет заехать на открытие школы. Я бы хотел, чтобы ты тоже присутствовала. Скажешь детям пару слов о целеустремленности. О победах. Нам пора выходить в люди.
— Но как же… — хлопает глазами Настя. — Дети проснутся, захотят кушать…
— Покормишь в машине, — отвечаю и всем видом даю понять, что разговор окончен.
Переключаюсь на общение с журналистами. Они быстро показывают отснятый материал.
Тем же составом, что приехали в загс, грузимся по машинам. Чувствую, что Настя нервничает, постоянно оборачиваясь на детей.
— Успокойся и расслабься, — давяще прошу ее. — Они спят. Машина их укачает.
— Слишком долго спят, — вздыхает. — Так сломается режим. Ляжем спать после двенадцати…
— Ну хватит! — Рявкаю и бью ладонями по рулю. — Я понимаю, что ты любишь наших детей, я тебе очень за это признателен, но можно хоть немного побыть женщиной? Получить удовольствие от росписи в загсе, от того, что ты сегодня такая красивая? В конце концов, со мной поговорить!
Настя непонимающе хлопает на меня глазами и вжимается спиной в кресло.
— Вы сегодня странный,
