Сыпала ночь снег - Екатерина Владимировна Флат
Съесть он его не успел. Ирка отвесила ему такой подзатыльник, что Пашка аж подавился.
— Дурак ты, Берсенев, и юмор у тебя дурацкий! — она сверкнула на него убийственным взглядом.
Я же была так ошарашена, что даже на Паштетовский «тонкий» намек забыла обидеться.
— Вы что этим хотите сказать, — пробормотала я, — что это все Максим притащил?
— Не, принес это все курьер, — ответила Ира, — но сказал, от кого.
— Между прочим, с фирмы моего папани, — снова с набитым ртом добавил Пашка. — У них там несколько разновидностей продуктовых корзин на заказ. И эта самая крутая, так и называется «элитная». Сказать, сколько стоит?
— Да какая разница, сколько стоит! — возмутилась я. — Зачем вы взяли?!
Друзья дружно посмотрели на меня, как на последнюю дурочку. Впрочем, их ответ был и так очевиден.
Я взвыла, схватившись руками за голову.
— Да в чем проблема-то? — Пашка был невозмутим.
— Не надо было ничего брать! — я едва не заорала.
Но продолжение моей гневной речи так и замерло еще на языке — я заметила стоящую на столе у окна плоскую коробку.
— Это тоже от него? — я помрачнела еще больше.
Ирка с Пашкой дружно кивнули. Даже на время жевать перестали, наблюдая за мной.
При ближайшем рассмотрении коробка оказалась уже вскрытой. Причем, зуб даю, моими любопытными друзьями.
Ноутбук… На крышке эмблема в виде надкусанного яблока… У меня словно бы на миг даже сердце остановилось. Как же мне нужен был свой компьютер… Вот просто архинеобходим… Со стороны Максима это было нереально жестоко. Прямо удар поддых…
— Лерка, не дури! — Ира мгновенно раскусила мой замысел и схватила ноутбук со стола.
— А ты что думаешь, я его себе оставлю?! — ну вот, мои нервы окончательно сдали, все-таки я заорала.
— Кузнецова, ты чего такая нервная? — Пашка уже вовсю что-то опять жевал.
— Ну да, действительно, и чего это я нервная с такими-то друзьями?!
— Лер, ну правда, подумай ты трезвомысляще, — буквально взмолилась Ира.
— Да что тут вообще думать? — не преминул вмешаться Пашка и мечтательно добавил: — Эх, вот бы и мне какая-нибудь симпатичная девушка такие подарки дарила, чтобы в постель меня затащить… — он снова подавился, едва встретился со мной глазами.
По моему лютому взгляду Ирка поняла все без слов.
— Баран ты, Лерка, — она тяжко вздохнула, — счастья своего не понимаешь… Если для тебя так принципиально важно ноут вернуть, то давай я сама его Максиму отвезу?
— Но еду смысла нет возвращать! — перепугано добавил Пашка. — Тем более мы все равно уже половину сожрали. А остальную половину понадкусывали.
— Значит, выкинуть, — отрезала я.
— Паш, унеси все к себе, — в Иркином взгляде открыто читалось сомнение в моих умственных способностях.
Берсеневу дважды повторять не пришлось. В несколько ходок утащил все остатки роскоши, так что теперь о вероломстве Макса напоминал только красавец-ноутбук.
— А может… — снова заныла Ира.
— Нет, — я устало села на свою кровать. От радужного настроения не осталось и следа.
— Ну ладно, я еще успею ноутбук отвезти к нему на работу, — она начала спешно переодеваться, — и все-таки зря ты, Лер, Макс такой шикарный.
— Меня это никаким боком не интересует. И вообще, я завтра с Сережей встречаюсь.
— Да ну, — Ирка ахнула, — правда, что ли?
— Ага, у фонтана на площади Ленина в семь часов.
— С ума сойти! Во дела творятся! Так, ладно, сейчас быстро ноут отвезу, и поболтаем, — она поспешила прихорашиваться.
— Слушай, — спохватилась я, когда Ира, при полном параде, уже собралась уходить, — у нас пожевать чего-нибудь нету?
— Было. Но к Пашке переехало.
— Я имею в виду без привкуса чужой корысти.
— Нет, ну ты точно ненормальная, — она усмехнулась и уже серьезно добавила: — Мой батя утром картошку привез, сообрази чего-нибудь.
Пока Ирка занималась транспортировкой ноутбука, я успела дважды сжечь жареную картошку, которая упорно отказывалась становиться съедобной и упрямо пригорала к сковороде. Выползший покурить на общую кухню Пашка соболезнований моим мучениям не высказал, зато не преминул многозначительно поржать и один раз даже пальцем у виска покрутить.
— Чего бы ты понимал, — фыркнула я и гордо ушла в комнату вместе с дымящейся сковородкой.
Но голод творит чудеса даже с произведениями моей кулинарии, так что загорелое яство я съела, не поморщившись. И о чудо, жизнь сразу же стала прекрасней. Я даже попыталась порешать задачи по логистике, но никак не могла сосредоточиться. Радужные мысли о завтрашней встрече с Сергеем упрямо сменялись злостью на Максима. Если честно, я ведь была уверена, что тогда в кофейне он просто так говорил, бросал слова на ветер. И у меня даже мысли не возникло, что он серьезно намерен воплощать это в жизнь. Точнее, что у него хватит на это наглости. Но как оказалось, наглости у него было с избытком.
Ирка вернулась, когда я с горя раз в третий решила попить чаю. Моя подруга сияла от радости. Мало того, что ноутбук никуда не делся, так к нему еще добавился букет из темно-красных роз. Точнее букетище, потому что цветов в нем было десятка четыре, не меньше — без какой-либо упаковки, просто охапка цветов. Комната мгновенно наполнилась легким ароматом. Я не успела нахмуриться, как Ира категорично заявила:
— Лерка, спокойно, без истерик, это мои. На, подержи, пока я разденусь.
Букет перекочевал ко мне. Причем какая-та противная роза умудрилась кольнуть меня шипами.
— Ты прикинь, пока я с этой красотой шла, все встречные тетки от зависти головы чуть не посворачивали, — смеясь, она разулась и скинула куртку.
— Так а откуда вообще цветы?
— А вот, — Ирка была сама загадочность, — подарили.
— Ну а с ноутом что? — я помрачнела. — Максима не было?
— Почему, был, — Ира переоделась в легкий халатик. — Я ему твое мнение не понимающего своего счастья барана передала.
— А он что?
— А он сказал, что если ноутбук тебе не нужен, то можешь его выкинуть, — она схватила мою кружку с чаем, отхлебнула и поморщилась, — блин, Лерка, чего сахару-то пожалела?.. В общем, будем считать, что ты ноут выкинула, а я подобрала. Но не переживай, буду давать тебе им пользоваться, я добрая, — она захихикала.
Продолжить этот разговор мы смогли только поздно вечером. Просто нагрянула Иркина одногруппница Юля, которая жила этажом ниже, и пока не рассказала нам все сплетни, не ушла. Да и то если бы не моя многозначительная зевота, она бы еще долго приседала на уши.
Уже когда мы с Ирой разбрелись по кроватям, моя подружка сказала:
— Знаешь, так странно, он даже не удивился.
— Кто? — не поняла я, закончив печатать
