Алисон Робертс - Пойманная мечта

Белла почти задохнулась. Оливер осмотрит Уолли прямо сейчас? Губы, растянувшиеся в улыбке, слегка задрожали.

— Спасибо вам большое, — прошептала она. — Я знаю, что он плох, но он такой милый, и я знаю, что он глухой, но он по-прежнему замечательный.

Оливер держал запястье Уолли, измеряя пульс.

— Он вам, правда, нравится, да?

Белла кивнула.

— Не думала, что мне так понравится в гериатрическом отделении, — призналась она. — Но знаете что?

— Что?

— Они похожи на маленьких детей. Их невозможно не любить.

Уолли быстро приходил в себя. С большим трудом удалось положить его на каталку и приготовились везти на томографию.

— Идите с ним, — позвала леди Дороти.

Она наблюдала за происходящим со своей кровати и видела, как была расстроена Белла.

— Пойдемте, — сказал Оливер. — Я спущусь и посмотрю на результаты, как только смогу.

Он попрощался с леди Дороти и последовал за Беллой.

— Насчет того, что было раньше, — тихо проговорил он, — вы имеете полное право сказать «нет» моей матери. Если у вас есть какие-то сомнения по поводу той работы, которую она предлагает, то должны поступить именно так.

Если у нее были какие-то сомнения?

А как насчет сомнений самого Оливера? Он буквально излучал их, когда леди Дороти впервые подняла этот вопрос. Он передумал? Оливер не мог не заметить ту связь, которая образовалась между ней и его матерью за последние несколько дней, а он очень любил свою мать. Может, теперь он думал, что она подходит для такой важной работы?

Даже, возможно, одобряет ее кандидатуру?

От этой догадки у Беллы снова закружилась голова.

Почему ей вдруг стало важно, чтобы Оливер одобрил ее? Белла отогнала эту мысль, списав все на попытки реабилитироваться за все те неуклюжие ошибки, которые она, казалось, была запрограммирована совершать в его присутствии. Желание доказать, что она не была некомпетентной и безответственной. Как сегодня.

Уолли сделали томографию. Диагноз Беллы подтвердился. В голове пожилого мужчины росла опухоль, и именно она вызывала все эти симптомы. Ему назначили МРТ, результаты которой должны были показать, можно ли оперировать.

Сейчас он отдыхал в своей палате, а Белла вернулась к леди Дороти, чтобы еще раз проверить уровень сахара в ее крови.

Но она не могла перестать думать о словах Оливера. И сейчас она боролась с желанием завоевать еще больше его одобрения.

Казалось, Белла вернулась в прошлое — когда она отчаянно пыталась обратить на себя внимание отца. Или Кейт. Но Оливер не был членом ее семьи. Он даже не казался ей более привлекательным, чем какая-то недоступная телезвезда.

У Беллы закружилась голова при мысли, что в сложившейся ситуации недоступность была под вопросом, и поэтому она решила вернуться в реальность, пока не совершила еще какую-нибудь глупость. Надо сконцентрироваться на предложении леди Дороти. Оливер оказался прав: его мать не оставляла попыток уговорить Беллу стать ее личной медсестрой.

— Вам понравится, я обещаю. У нас есть выход к пляжу, который закрыт от остальных. Чужие могут добраться туда только на лодке. И… — Леди Дороти коснулась руки Беллы. — Это будет так много для меня значить. Для меня и для Оливера.

— Ваш сын считает меня идиоткой, — выпалила Белла.

Может, сейчас он уже так не думал, но уничтожить хорошее впечатление, которое она смогла произвести сегодня, будет нетрудно. Белла знала, что в любую секунду может совершить что-нибудь необдуманное. И безответственное.

Леди Дороти помолчала.

— У Оливера было не самое счастливое детство, — наконец сказала она. — Он научился самоконтролю и ответственности в том возрасте, когда большинство детей просто веселятся.

Леди Дороти выглядела грустной, словно считала это своей виной.

Белла положила ладонь поверх руки пожилой женщины. Очень осторожно, чтобы не причинить боль по-прежнему красным, воспаленным суставам.

У Оливера было несчастливое детство?

— Он великолепен в своей работе, — продолжила леди Дороти, — и я не могла бы гордиться им еще больше, но… Но он немного занудный, вы не находите?

Белла громко вдохнула. Это замечание было таким же возмутительным, как и шуточки Оливера в адрес собственной матери.

В глазах леди Дороти таился тот же веселый блеск, который она видела в глазах сына.

— Ему не помешало бы немного встряхнуться, — прошептала леди Дороти. — И повеселиться.

Эта идея Белле совсем не нравилась. Озорство, из которого она давно должна была вырасти, закипало в ней. И посылало восхитительные потоки энергии по всему телу. Дразнить Оливера Доусона?

С ее отцом это обычно срабатывало.

И с Кейт.

Но попробовать это на Оливере? Нет. Это будет похоже на игру с огнем. Она не знала, каким может оказаться результат.

Пожар?

Взрыв?

Плохая идея. У нее не было причин поддаваться этому соблазну.

Выбор был предельно прост. Белла уезжает из дома Кейт и снимает тесную квартирку с окнами на мусорные баки, берется за любую работу и экономит каждый цент в надежде скопить мало-мальски приличную сумму.

Или поселяется в шикарном поместье с закрытым бассейном и частным пляжем и зарабатывает достаточно денег, чтобы отправиться в долгое путешествие.

Белла все еще держала леди Дороти за руку. И очень осторожно гладила ее. Она чувствовала каждый сустав и знала, сколько боли они ей приносят.

Когда она подняла глаза и посмотрела на пациентку, все вдруг стало на свои места.

Дело было не в финансовой выгоде.

И не в Оливере Доусоне.

Дело было в женщине, которая случайно оказалась его матерью, и в ее взгляде. В молчаливой мольбе. Сейчас на нее так же могла бы смотреть ее бабуля.

Белла слишком поздно пришла к своей бабушке, чтобы скрасить ей оставшиеся годы. Но она могла исправить ошибку с леди Дороти.

Она хотела сделать это, в данный момент даже больше, чем осуществить свои мечты, например работать с детьми или отправиться в Европу. Шесть месяцев — это не слишком долгий срок, не так ли?

И за это время она сможет все закончить.

— Хорошо, — мягко проговорила она. — Я очень хочу стать вашей медсестрой, леди Дороти.

Глава 5

Оливер Доусон переживал один из тяжелых дней. Сейчас больше всего ему хотелось уйти в самое любимое место в мире — старый, обветшалый летний домик, который прятался в скале в конце сада, возле крутых ступеней, ведущих к пляжу.

Полукруглый каркас из железа и дерева давно оплели розы, жасмин и жимолость, там стоял потрясающий аромат. Встроенная скамья была достаточно широкой, чтобы заменить кровать, правда подушки были старыми и потрепанными, но это казалось неважным. Отсюда открывался такой захватывающий вид. Мили воды. Море впечатляло своими размерами, лишая значимости жизненные мелочи.