Нэнси Уортленд - Грани любви

Оставшись одна, Кэрол наконец расслабилась и попыталась хоть как-то прикрыть больные места. Скоро медсестра позвала ее, осмотрела, смазала раны и перебинтовала. Освободившись, Кэрол направилась к лифту. Делать покупки не хотелось, но если сейчас не купить ткань, то придется возвращаться. Это ясно. Поэтому она спустилась и остановилась у стенда с тканями. Глаза разбегались от обилия цветов и оттенков. Хотя все мышцы были напряжены и ныли, Кэрол начала потихоньку двигаться вдоль стенда с образцами тканей. Она прикасалась к ним правой рукой, с удовольствием ощущая их фактуру: нежность шелка и легкость вискозы. Полюбовалась разложенными веером синтетическими и хлопковыми тканями с романтической пастельной гаммой цветов. Аквамарин, голубой и золотой цвета привлекли ее внимание. Аквамарин был как раз такого оттенка и настроения, какой хотела Анна. Ткань была не очень широка, но Кэрол знала, что сумеет раскроить ее как надо. Нужно было сделать парные подушки и волан на покрывало. Представляя себе восторг Анны, девушка шла вдоль прилавков.

Наконец она посмотрела и цену выбранной ткани. Стоимость оказалась даже меньше, чем в других магазинах. Значит, убеждение, что у Геттисона все самое дорогое, неверно. Пока продавец отмерял и отрезал ткань, Кэрол продолжала изучать цены. Либо она в чем-то ошибалась, либо Геттисон стал более конкурентоспособным. Разнообразие ниток тоже произвело на нее впечатление. Кэрол выбрала нитки в тон, подписала чек. Возникла проблема — как нести большой тяжелый пакет одной рукой?

— Я понесу его! — возник Фрэнк Геттисон. — Ты готова ехать домой?

— Да! — Однако не удержалась. — Но я поеду на автобусе.

— Достаточно с тебя на сегодня автобусов! Да перестань ты быть такой упрямо независимой! Я хочу поговорить с тобой.

— Со мной? — Она посмотрела с удивлением. — О чем? Я же вам так не нравлюсь!

— Это неважно. Я восхищен твоим талантом. Вон там моя машина.

— У вас есть дети? — удивилась она, решив, что речь идет о воспитании.

— Не все сразу! В данный момент мой ребенок — это магазин.

Они подошли к машине. Фрэнк легким движением открыл дверь сначала для нее. Превосходная как бы мерцающая кожа внутри салона создавала впечатление необыкновенного комфорта. Ушибленный бок онемел, но Кэрол оценила удобство сидений. Назвав свой адрес, она заметила, что на нем другое пальто. Фрэнк увидел, как она осматривает его.

— У нас превосходная репутация по части мужской одежды. Это входит в мою работу — держать марку. Кстати, о работе. Моя секретарша пыталась созвониться с тобой, но у Элиотов никто не отвечает.

— Вероятно, дети в саду. Я больше там не работаю. — Она заметила выражение его лица. Мысль была ясна — прогнали по заслугам.

— Ты оставила двойняшек?

— Да. Но я буду их часто навещать.

— На самом деле? — Он не пытался скрыть сарказм.

— Ты неправильно все понял. — Кэрол внезапно почувствовала страшную усталость. С остатками сил ушло и желание что-то объяснять. — Ты хотел поговорить со мной. О чем?

— Да. Речь идет о моей программе. Я собираюсь усовершенствовать торговлю и маркетинг.

— Но я ничего не понимаю в этом.

Вдруг перед ними неожиданно возникла машина. Кэрол вздрогнула от испуга. Реакция Фрэнка была мгновенной — он мягко сманеврировал, чтобы избежать удара.

— Мне нужна твоя точка зрения как обычного посетителя. А твои представления выражаются в рисунках, — объяснил он. — Случайно ли ты изобразила веселых животных, примерявших обувь?

Кэрол уже и забыла тот набросок, что сделала для Дорис.

— Посещение магазина с малышами должно быть веселым. Покупки нужно делать с увлечением. Изобразить животных, уподобляя их человеку, — это неплохо. Картина может прекрасно успокоить ребенка. Но если бы я могла развлечь его мультиком, я бы сделала это… Ведь сам вид магазина вызывает стресс и у ребенка, и у его родителей.

— Давай забудем тот случай. Ты можешь рассказать, о чем думала, когда покупала туфли детям? Только правду!

Светло-золотые кудри взметнулись и затрепетали.

— Тебе это не понравится. — Увидя его гримасу, она пожала плечами. — Серебристо-серая элегантность может многое значить для некоторых, но не для двойняшек и меня. Такой интерьер скорее настораживает, чем радует. — Кэрол решила, что резкости уже достаточно.

— Все высказала? — подстегнул он.

— Кое-что для детей у вас, конечно, сделано, — уступила она, — но уж очень все солидно и скучно. Почему бы не придумать что-нибудь этакое?

Он притормозил машину на углу перед ее улицей.

— Ладно. Мы все переделаем. Работа займет какое-то время. Главная проблема у нас с секцией для дошкольников. Архитектор советует стенную роспись — фреску, предпочтительно яркую и смешную. А художник не может ничего предложить. Как только я увидел твой рисунок, понял — это как раз то, что нужно! Превосходный вариант!

— Мой? Ты хочешь, чтобы я нарисовала животных? Да ты шутишь! — Но он был абсолютно искренен, это было видно. — Ты же можешь нанять профессионала.

— Наши консультанты пытались. У нас ведь есть собственный художественный отдел. Но ни одна из представленных работ не была столь оригинальна и весела. К тому же популярные дизайнеры доставляют массу хлопот. Когда я показал твой набросок, дед был в восторге. Итак, фирма Геттисона приглашает тебя на временную работу.

— Рисунок, сделанный за пару минут, весьма отличается от росписи целой стены!

Он тихонько двинулся вдоль улицы, и у нее было время, чтобы обдумать и отказаться от этой идеи. Менее всего хотелось бы видеть Фрэнка Геттисона еще раз!

— Думаю, это невозможно, — добавила Кэрол. Он молчал, и она поняла, что нужны объяснения. — Осторожно, там ограда.

Он вырулил к подъездному пути и остановился.

— Мы поможем тебе с росписью. Наш рекламный отдел возьмет на себя черновую работу. Сначала ты сделаешь рисунок, дед посмотрит. Если одобрит, то ты перенесешь его на стену. Парочка помощников отгрунтует стену. А ты сможешь сосредоточиться на ручной работе.

— Это не так просто, как кажется со стороны, — сказала Кэрол.

— Посмотри, сделай попытку. Тебе нужно поверить в свои способности. Я показал твой набросок нескольким детям, чтобы проверить их реакцию. Каждый из них сразу же начинал улыбаться. Даже моя семья смеялась, хотя было трудно объяснить, почему ты меня так ядовито изобразила.

— Дело в том, что я не буду работать для тебя. Это правда. Зная твое мнение обо мне… — голос задрожал от воспоминаний. — Ты ошибся, Фрэнк. Я не была любовницей мистера Элиота. Я была в ужасе от него! Не знаю, что меня спасло — его совесть или твой приход, а может, моя самооборона? А ты… ты обвинил меня в проституции!