Натали де Рамон - Наследница

Так же я услышала подробный рассказ о восхождении «падшего ангела», пропившего и жену, и достоинство, до здешнего кухмейстера и члена «братства», и не менее полную историю знакомства Жишонги с де Ласмаром: Вариабль увидел этот самый проект «Будущее прошлое» на выставке и посоветовал хозяину пригласить молодого архитектора, и тот принял его с распростертыми объятиями, только почти задаром.

Однако никаких здравых доказательств по поводу того, что я действительно наследница Манор дю Ласмар, у меня по-прежнему не имелось. Разве что Жишонга рассказал, как на месте Европы на быке в фонтане оказалась леди Годива:

– Два боковых крыла, аналогичные центральному, старому, постройки пятнадцатого века, были возведены здесь в начале двадцатого, а дама на быке так и осталась, как стояла тут с восемнадцатого столетия. Но я убедил поменять ее местами с конной леди Годивой…

– Заступницей от налогообложения, мадам метресс.

– …которая среди английского парка выглядела слишком помпезно. Зато камерное «Похищение Европы» смотрится там очень элегантно, – закончил свою мысль Жишонга и посетовал, что не сможет до весны показать мне ту сразу получившуюся удачной ландшафтную композицию, поскольку сейчас мраморную фигуру закрывает деревянная будка.

И еще я решилась на вопрос: не носил ли Вариабль бороду когда-либо? Они оба рассмеялись.

– А что, был бы вылитый Санта-Клаус, мадам метресс?

– Нет, – сказал Жишонга, – вряд ли. Эрик всегда иронизирует над Глиссе, нашим управляющим, с его бородкой.

– Понятно же, мадам метресс, бриться лень!..

В остальном мы замечательно провели время, и совершенно неожиданно выяснилось, что уже давно восьмой час, а стол к ужину не накрыт до сих пор! И мои земляки заторопились его накрывать.

Глава 8,

в которой еще не девять

– Это Рейно, – после стука в дверь сообщил мужской голос. – Я пришел пригласить вас на аперитив перед ужином.

– Спасибо. Входите.

Он распахнул дверь и замер, увидев меня.

– Что это значит, мадемуазель Брэбьи?!

На мизинце его левой руки был «братский» перстень. Но меня это уже не смущало.

– Видите ли, я не модель, и ваше платье слишком длинно мне. Я сначала хотела обрезать подол, чтобы не упасть при ходьбе, но у меня с собой только маникюрные ножницы, и мне жалко их портить. Поэтому я просто привязала подол к поясу. И по той же самой причине, что я не модель, платье тесно мне в груди – молния на спине не застегивается. Но поскольку с расстегнутой молнией находиться в обществе не принято, я надела сверху ваш пеньюар. Он, правда, тоже не застегивается на груди и слишком длинный, поэтому я вот так завязала его полы на бедрах. Ничего ведь, элегантно получилось?

Я говорила невинным голосом, долго и наслаждалась зрелищем перемен – растерянность сменялась злостью, за злостью снова приходила растерянность, впрочем, порой с явным оттенком обиды – на лице высокого, очень красивого самоуверенного мужчины во фраке и с «бабочкой».

– А что касается туфель, то они совершенно определенно предназначены для топ-моделей – чтобы далеко было видно с подиума. Мне же нужна обувь на несколько размеров меньше, поэтому я решила оставить собственные ботинки и теплые носки. У вас здесь пол очень холодный.

Он резко шагнул в номер и тряхнул руками.

– Хватит! Что это за спектакль?

– Продолжение вашего.

– Пусть у меня дурацкое чувство юмора, но у вас его нет вообще! И я, кажется, уже извинился!

– Лучше подайте мне руку и проводите меня в столовую.

– Чтобы все посчитали мою сестру идиоткой?

Его ноздри и губы подрагивали, руки сжимались в кулаки, но карие глаза были совершенно глазами грустного спаниеля. И вдруг мне показалось, что я в них что-то прочла!

– Слушайте, Рейно, – мягко сказала я, – неужели вам, взрослому человеку, до сих пор хочется иметь хоть какого-нибудь брата или сестру?

Он изумленно вскинул голову.

– Допустим, да. Сестру. А у вас есть братья или сестры?

– Нет.

– Тогда неудивительно, что вам знакомо это чувство. Им и объясняется ваша проницательность.

– Но почему вы так уверены, что я могу иметь к вам какое-то родственное отношение?

– Ну, например, как сестра, вы меня очень устраиваете. Особенно, – с неожиданной игривой улыбкой произнес он, – вот в таком наряде. Хотите, я тоже вместо фрака что-нибудь этакое нацеплю? Все оценят. Будет очень весело.

– Мсье Рейно. Я не знаю, какие у вас были отношения с вашим приемным отцом, но его похоронили только вчера. И мне кажется, что в любом случае веселиться пока как-то не уместно.

– Простите. – Рейно посерьезнел. – Он же был ваш родной отец… Почему вы не приехали на похороны?

Я вздохнула.

– Видите ли, Сале говорит, что в завещании точно указаны мои координаты. Но, по-моему, там какая-то ошибка, опечатка. Я не понимаю, как мог человек, точно зная о существовании дочери вплоть до ее нынешнего места жительства, на протяжении тридцати с лишним лет не встретиться с ней, а потом все-таки именно ее указать в завещании. У вас такое укладывается в голове?

Он пожал плечами.

– Не знаю. Я как-то не задумывался. Но он точно ваш отец.

– Он вам рассказывал обо мне?!

Рейно хохотнул.

– Нет. Но у меня есть точное доказательство.

– Какое? Скажите!

Спаниельи глаза вдруг сделались ужасно хитрыми.

– Вы на него очень похожи.

– Это несерьезно.

– Ну приехали бы вы вчера, а то теперь для генетического анализа теперь уже потребуется эксгумация.

– Не смешно!

– Ладно, не обижайтесь, – виновато сказал он и вдруг похлопал меня по плечу. – Как хотите, но в таком виде вы на ужин не пойдете.

– На самом деле я вполне сыта, и уж тем более мне совсем не хочется участвовать в массовом застолье.

– Ну если дело в платье, то…

– По-моему, – перебила я, – вы разумный человек и способны понять, что дело вовсе не в…

– Не разумный! – теперь уже перебил он. – Кретин и полный идиот! Идемте! – И потащил меня за руку.

– Куда? Вы делаете мне больно!

– Да ладно, сестрица, не очень! – Он усмехнулся, но мою руку отпустил. – Пошли-пошли! Не упрямьтесь. Де Ласмар был великий коллекционер. Он собирал все – от автомобилей до антикварной одежды! А заодно я покажу вам его фотографии, и тогда уже вы не отвертитесь от родного папеньки!

– Обувь тоже есть в ассортименте? – в тон ему поинтересовалась я.

– Обувь? – Он посмотрел на мои ноги в башмаках и толстых носках. – А какой у вас размер?

– Знаете, лучше просто принесите мне парочку его фотографий, а я пока переоденусь в то, в чем приехала. У меня вполне сносный черный костюм, и этих носков под брюками никто не заметит. И давайте больше не будем играть в Золушку.