Тридцать дней призрачного счастья без Аннабеллы - Алэн Акоб
— Послушай Данко Зурало, ты и впрямь поверил, что я готов тебе подарить жизнь?
В Париже как обычно шёл дождь, если конечно то, что капало с неба можно было назвать дождём. Ливень, как из ведра, прошёлся по городу двадцать минут назад, смывая недельную пыль с городским мусором, образовавшуюся после последнего дождя, с мостовой в сточные канавы, местами оставляя после себя мутные лужицы с лопающимися пузырьками. Щас он немного успокоился и заморосил часто и мелко водяной пылью. По улице которой я шёл, между серых зданий со случайными прохожими навстречу, мне вдруг стало тоскливо, терзали воспоминания о Аннабелле, передо мной вновь появилось её лицо, в голове звучали звуки её голоса, ощущение тепла её рук, все эти чувства не покидали меня. Пока я не понял, что насквозь промок. Дорога шла по маленькой улочке в направлении к бульвару Монмартр, поэтому при виде Hard Rock Café я прибавил шагу. Чашечка тёплого кофе никогда не помешает с утра, искать Аннабеллиного дядюшку в сером плаще я и не собирался, если надо сам найдёт, думал я. Поэтому, как зашёл в зал, сразу же подошёл к стойке бара и попросил себе кофе.
— Карен! — кто то окликнул меня из глубины ресторана.
В самом конце зала, за столиком одиноко сидел мужчина лет шестидесяти с помятым лицом, где межу мешками под глазами и нависшими густыми бровями, на меня смотрел испепеляющий взгляд старого пройдохи.
Что в нём поражало больше всего, так это контрастность, при физиономии вульгарного простолюдина, он был безупречно одет с иголочки и даже элегантно. Дорогой костюм тёмных тонов хорошо подогнано сидел на нём, выделяя снежно белую сорочку с воротником бабочка, на котором завязан галстук в мелкий горошек. Я сел напротив него.
— Здравствуйте, странно Вы и вправду узнали меня, мы где то встречались? — Тип не обращал на меня никакого внимания, словно это не он меня звал и продолжал жевать куски разрезанного мяса, время от времени отрывая их огромного антрекота. Рядом, лежала газета на испанском.
— Из тюрьмы Ла Сабанета убежали трое заключённых, им предстояло пройти через джунгли — начал рассказывать он отрешённым лицом смотря куда то в сторону — чтобы выйти к колумбийской границы. Дошли только трое, как ты думаешь, что стало с третьим?
— Они его съели — пошутил я
— А ты не настолько, глуп как выглядишь — сверля меня глазами — Аннабелла не только смелая девушка, она умная, вся в мать. Бедная Изабелла, так рано ушла, не увидела её взрослой. Единственный её недостаток, — подымая указательный палец вверх — это избавиться от неизбавляемого, пытаясь достичь недостижимого. Уйти от своих корней, ещё ни одному дереву не удавалось. Это те корни которые тебя кормят — постукивая указательным пальцем пр виску, дура.
— Где Аннабелла? Словно не слыша моего вопроса, Бартош пригнутся к столу и зашептал: — Под газетой лежит пистолет, возьми его и положи себе в сумку, только бери с газетой вместе, ну ты понимаешь.
— Зачем мне пистолет — пожимая плечами
— Первый раз вижу человека, который отказывается от оружия. Послушай малый, а может у тебя не все дома? С кем она связалась, эта недоношенная.
Содержимое бокала с красным вином, что стоял рядом с тарелкой Бартоша, выплеснулась ему в лицо. От неожиданности он откинулся не спинку стула, его физиономия мгновенно искривилось злобой. С соседнего столика встали двое здоровенных парней, подсели ко мне, я почувствовал как, что то кольнуло в ногу. Рядом с пахом уткнувшись внутрь бедра блеснул огромный тесак.
— Мулаб — сказал Бартош, вытирая салфеткой остатки вина с лица и костюма. Оставьте его. — Верзилы послушно встали. — А теперь убирайся отсюда, пока я не проткнул тебя, если буду нужен сам позвонишь, мой телефон теперь высветился у тебя.
Я вышел из ресторана обескураженным, проклятая встреча прошла в крайне удручающей обстановке, честно говоря для меня это было неожиданностью.
Что за ерунда получается, кому угодно может взбрести в голову назваться дядькой Аннабеллы, и что, я должен каждый раз бежать к ним на встречу как последний кретин — думал я, проклиная себя за опрометчивый поступок. Наверное, я её больше никогда её не увижу. Как бы там ни было, как бы трудно не было смириться с этой мыслью, придётся принять, её таковой как она есть, Аннабелла ушла навсегда от меня. С ней, что-то приключилось, причём страшное. Бедная женщина.
Вот непонятно, только зачем он мне предлагал пистолет. Чтобы защититься, тогда от кого, а может убить кого? Ни капли не сожалею, что плеснул вино в эту мерзкую рожу, с такими только так. Чуть почувствуют твою слабость, живьём похоронят.
За этот месяц, без Аннабеллы, я узнал о ней больше, чем за полгода совместной жизни. Может поэтому, моя любовь начинает уходить от Аннабеллы к другой женщине. А, что я знаю о Клоэ, ровным счётом тоже ничего. Неужели у меня такой слабый характер, стоило Аннабелле исчезнуть на месяц, как я привязался к другой женщине. Или ещё хуже, я буду с Клоэ и вдруг появится Аннабелла, что делать тогда?
Чтобы как то развеяться от дурных мыслей, по дороге домой я зашёл в магазин, купил бутылку недорогого вина, деньги подаренные Павлом таяли прямо на глазах, немного ветчины, хлеба, меня ждали моя любимая женщина и макароны. До дома было недалеко, поэтому я пошёл пешком. В голове всё время крутились слова Бартоша — это те корни которые тебя кормят, ну родственнички у Аннабеллы. Один только дядька, чего стоит, если конечно он ей родственник, как представился. А может зря я на него вино плеснул, пожалел я, этот старый кретин мог бы и пристрелить меня, вспоминая пистолет под газетой.
Какое то странное предчувствие гнало меня домой. Я бегом взлетел по лестничной площадке на наш этаж, входная дверь была полуоткрыта. Весь в напряжении, как натянутая струна, я зашёл. На неубранной постели сидела Аннабелла, рядом лежал пистолет и горка золотых драгоценностей которые она нервно перебирала пальцами левой руки.
— Аннабелла, солнце моё, ты наконец вернулась
— Я его убила — выговорила она и перевела взгляд на меня, с неподдельной болью в глазах. Я смотрел на неё и не верил себе, настолько у неё был опустошённый, потухший взгляд. Эти глаза которые ещё совсем недавно сводили меня с ума, своей изумительной красотой, казалось остекленели.
— Кого ты убила Аннабелла? О чём ты? — косясь на взведённый пистолет лежащий рядом с бедром в дырявом чулке на коленке. Неужели она выстрелила в Клоэ —
