Дениза Алистер - Было ли счастье?

— Ты забываешь об одном моменте, — тихо! возразила она, пытаясь обратить его внимание на главное, прежде чем его южный темперамент возьмет верх.

— Какой момент? — спросил он с вызовом.

— Клэр, — напомнила она ему.

— Клэр? сначала Гай ничего не понял, затем побледнел, как смерть. — Ведь ее же не было! с ним в машине? — с трудом проговорил он.

— Нет! — поторопилась успокоить его Марни. — Нет, речь не об этом. Но послушай, Гай, она беременна, хотя еще и не готова для этого. Она и так была в шоке, когда Джеми вернулся домой с разбитым лицом и рукой на перевязи — как, ты думаешь, она прореагирует, когда узнает, что забыла продлить страховой полис и им теперь необходимо достать где-то пятьдесят тысяч фунтов, чтобы возместить убытки владельцу автомобиля?

В комнате повисло молчание. Гай смотрел на нее холодным неприязненным взглядом, пока до него доходил смысл ее слов. Марни сидела, уставившись на него своими прекрасными синими глазами, в которых была немая просьба хотя бы на этот раз помочь им, не требуя ничего взамен.

— Он сказал, что вернет тебе эти деньги, Ги, — быстро проговорила она, видя, что он по-прежнему молчит. — Он просил передать тебе, что ему удалось добыть «Магнетт МГ КЗ» и он отдаст ее тебе, чтобы частично погасить долг. И еще он…

— Он просто идиот, если думает, что я возьму у него хоть что-то! — нетерпеливо перебил ее Гай. — И я достаточно ясно предупреждал тебя, Марни, когда ты приходила ко мне в прошлый раз, что-то для него выклянчивая, что я и так сделал более чем достаточно для человека, разрушившего наш брак.

— Это не Джеми разрушил наш брак, — с горечью произнесла она. — Ты сам это сделал.

Он покачал головой.

— Мы по-прежнему были бы вместе, — произнес он, — мы бы жили вместе, любили бы друг друга, если бы этот придурок, твой брат, не сунул нос в мои дела.

— Я бы сказала, не «дела», а «связи», — вставила она.

— Черт бы тебя подрал, Марни! — он в ярости вскочил с кресла, с отчаянием проводя рукой по густым черным волосам. — Я не хотел этого — и ты Прекрасно это знаешь! — он повернулся и взглянул на нее, затем стукнул кулаком по журнальному столику. — И твой брат непосредственно виноват в том…

— Я не хочу говорить об этом! — Теперь пришла ее очередь прервать его, как, впрочем, бывало всегда, когда он пытался тронуть ее больное место. — Все это уже в прошлом.

— Нет, пока я еще жив, этого не будет, — отрезал он. — Это дело еще не закончено, — угрожающе продолжал он, размахивая перед ее носом своим длинным пальцем, что выводило ее из себя. — И пока ты не дашь мне возможности все объяснить, оно не закончится. И не забывай об этом, пока ты сидишь тут и глядишь на меня своими глазищами, полными ненависти. Потому что когда-нибудь я заставлю тебя выслушать меня, и тогда именно тебе придется извиняться передо мной, а я буду отмщен!

— Ну, уж конечно. — Издевка, звучащая в ее голосе, заставила его замолчать. — И я тебе уже сказала, что не желаю об этом говорить. Я приехала сюда сегодня, чтобы…

— Чтобы выклянчить денег для своего никчемного брата, — со злостью перебил ее Гай.

— Нет, возмущенно возразила она. — Чтобы просить помощи для Клэр! — Она тоже вскочила, вся ее стройная фигурка выражала возмущение и отчаяние. — Я так же, как и ты, была полна решимости не вытаскивать больше Джеми из его передряг, — проговорила она. — Я говорила ему и в этот раз и в прошлые разы, что больше не стану втягивать в это дело тебя! Но — о господи! — она тяжело вздохнула и умоляюще взглянула на него. — На сей раз все по-другому, Гай, ты должен это понять. На этот раз борьба идет не между тобой, мной и Джеми, сюда вовлечена и Клэр! Милая, добрая Клэр, которая в жизни никому не желала зла! Ведь ты же не можешь отвернуться от нее, Гай, ведь нет? Ты же не оставишь ее без помощи лишь только для того, чтобы иметь возможность отомстить Джеми?

Он был готов отказать, она видела это в выражении его плотно сжатых губ и почувствовала, как ее охватывает страх.

— Ну, пожалуйста, Ги, — она схватила своими дрожащими пальцами его мускулистую руку. — Ну, пожалуйста, — умоляюще проговорила она.

Он долгим и тяжелым взглядом посмотрел в самую глубину ее синих глаз; его глубокие, темные глаза растревожили ее, возбудили в ней воспоминания, такие сладкие и печальные, что она чуть не расплакалась. Когда-то она просто утонула в этих глазах, доверив им свою любовь и надежду.

Он отвел глаза от ее лица и посмотрел на ее руку, вцепившуюся в его рукав. Его чудные ресницы бросали густую тень на смуглую щеку. Она увидела, как смягчается выражение его губ, он опять поднял глаза и посмотрел ей прямо в лицо, и неожиданно в их молчании вновь возникла напряженность, но не та, прежняя, по поводу Джеми, а совершенно отчетливая сексуальная напряженность, которая не должна была сейчас проявляться! Марни тряхнула головой, желая избавиться от этого совершенно ненужного сейчас чувства, быстро облизнула моментально пересохшие губы, с трудом переводя дыхание.

От Гая не ускользнуло ничего. Он заметил все, что она испытывала, так неосторожно приблизившись к нему, что-то неуловимое пробежало по его лицу, его темно-карие глаза как будто стали еще темнее. Марни затаила дыхание — в надежде, что ее призыв дошел до его сердца, в страхе, что он сейчас заговорит о том, в чем она ему не сможет отказать.

— Пожалуйста, охрипшим голосом проговорила она. — Забудь о своей неприязни хотя бы на этот раз — ради Клэр!

Было видно, что он колеблется — в ее глазах мелькнула надежда, — но он лишь еще ниже, склонил свою голову и произнес тихо, но твердо, так, чтобы у нее не оставалось сомнений относительно его намерений:

— А ты, Марни? Ты готова забыть о своей неприязни ради милой Клэр?

Ее бешено колотящееся сердце сжалось, по телу прошла дрожь. Она стояла, не шелохнувшись, не отводя взгляда от его сурового смуглого лица, спрашивая себя, почему у нее хватило глупости думать, что на этот раз ей удастся переиграть его. В конце концов, Гай достаточно ясно дал ей понять, чтобы она больше не обращалась к нему с просьбами, если не желает платить за это. Она же знала, что он никогда не бросает слов на ветер. Именно поэтому он и стал тем, кем был сейчас. Вот оно, его полное нежелание идти ни на какие компромиссы, даже когда дело идет о его жизни, с горечью подумала она. Разумно это или нет, но Гай делает только то, что хочет сам.

Отпустив его руку, она с трудом отступила назад, чувствуя, как дрожат ее ноги, затем отвернулась, чтобы не видеть выражение торжества в его глазах, когда она даст ему ответ.

— Да, — прошептала она, — я готова на это.