Джозефина Кэрсон - Преданное сердце

— В этом нет никакой необходимости…

— Глория, я очень сожалею. — Джонатан сделал глубокий вдох и наградил ее унылой улыбкой. — Похоже, твоя работа произвела должный эффект, но я бы предпочел сам сообщить тебе об этом. Сьюзен просто не думает иногда.

— Она ничего особенного не сказала, — прошептала Глория.

— Я знаю, она возбуждена, но все же… — Его голос замер, и она заметила выражение досады на его лице, когда Сьюзен подошла к группе гостей, и они стали бросать косые взгляды на Джонатана и Глорию. Снова повернувшись к Глории, он помог ей надеть пальто, подождал, пока она поправит воротник, и тихо произнес:

— Я зайду к тебе завтра.

— Но тебе больше не нужна моя помощь. — Она кивнула в сторону его возлюбленной. — Нет уже причин…

— Еще как есть. — Улыбка Джонатана стала еще печальнее, когда он попытался объяснить. — Сьюзен была так очарована стихами, что захотела, чтобы я и дальше продолжал воспевать ее подобным образом. Наше обручение не будет объявлено официально до Дня Святого Валентина. Хотя она и согласилась на мое предложение, однако требует продолжать ухаживания, хочет, чтобы ее нежно уговаривали, как того и заслуживает женщина ее круга. Так что письма придется писать и дальше.

В горле у нее застрял ком, и она отвела взгляд. Часть ее существа радовалась перспективе видеть его снова и снова, ибо прекращение их недавно возобновленной дружбы было бы слишком болезненным для нее. Но мысль о новых любовных посланиях Сьюзен была почти невыносимой, особенно когда знаешь, чем все закончится.

— Не знаю…

— Пожалуйста, ты должна мне помочь, — умоляюще произнес Джонатан. — Ты же знаешь, что я не могу писать их сам. Единственный выход для меня — это признаться во всем Сьюзен, сказать, что не я написал стихи, которые она сегодня прочла. Не думаю, что это наилучший вариант. А ты как считаешь?

Глория бросила взгляд на Сьюзен. Ее окружали поклонники, она была на вершине блаженства, сверкая, как золотое солнышко. Нет, она не считала, что Сьюзен понравится правда, особенно если она уверена, что слова любви принадлежат Джонатану. Закрыв глаза, она кивнула.

— Я приду завтра к вечеру. Тебя это устроит? — Увидев согласие в глазах, Джонатан сжал ее руку. — Ты самый лучший друг, какой когда-либо у меня бы. Что бы я делал без тебя?

Кое-как она выдавила из себя улыбку. К счастью, подъехала пролетка, и она выбежала из дому. Я не стану плакать, я должна быть рада за него, твердила девушка. Но она понимала, как все это плохо для нее. Она опять влюбилась в Джонатана, а он собирается жениться на Сьюзен Осборн.

— Ты ведь Энн Уэбб? — Джулия впустила молодую женщину в мастерскую, с одобрением рассматривая чудесную шляпку и очаровательное платье, которые были на сестре Джонатана. — Я помню тебя маленькой девочкой. Ну и красивой же ты стала! Как ты считаешь, Эмилия?

Эмилия бросила на нее острый взгляд, потом пригласила Энн присесть.

— Глория сейчас спустится. Не выпьешь ли пока чая?

— С удовольствием, — ответила Энн.

Она разглядывала комнату, удивленная очевидным материальным успехом Глории. Она увидела законченные открытки и кучу валентинок в процессе изготовления; Джулия с удовольствием пришивала небеленые кружева к красному сердечку, потом показала жестом на стопку заказов.

— У нее даже нет времени прочитать все это. Нынешний День Святого Валентина станет самым удачливым. А заказы все поступают и поступают.

Энн улыбнулась и кивнула:

— Я так рада за вас. Глория заслужила это.

— Да уж, мы тоже так думаем, — подтвердила Джулия.

Энн приняла чашку чая из рук Эмилии. В окна вливался солнечный свет, от которого блестел сатин и сверкали блестки. В комнате царил беспорядок, свидетельствовавший о напряженной работе. Она увидела кружевную шаль, лежавшую на диванчике, заметила, как ухожен дом, и оценила еще раз усилия, которых стоил успех Глории. Многие мужчины еле перебивались с хлеба на воду и вкалывали в отчаянном стремлении прокормить семью. Благодарение Богу, у Глории есть и талант и честолюбие, необходимые, чтобы успешно управлять таким предприятием, подумала Энн.

— Мы должны выполнить эти заказы сегодня. С вечерней почтой поступят новые. Мне еще нужно достать розовые нитки…

В комнату вошла Глория и остановилась, увидев сестру Джонатана.

— О, Энн, — с удивлением произнесла она, — как приятно видеть тебя здесь.

— Мы угостили ее чаем, дорогуша. Ты видела ее шляпку? Просто чудо, — восторженно проговорила Джулия. — Когда я была юной девушкой и мужчины ухаживали за мной, у меня была как раз такая же.

— Ну, Джулия, давай оставим их наедине. — Эмилия твердо взяла сестру за руку и повела к двери. — Всего доброго, мисс Уэбб. Мы были рады видеть вас снова.

Джулия со слегка обиженным видом последовала за ней на кухню. Дверь затворилась, а Глория смущенно посмотрела на Энн.

— Извини. Они иногда ведут себя… странно.

— Они просто очаровашки, — искренне отозвалась Энн. — Особенно Джулия. Глория ты просто молодец, что содержишь всю семью. Тебе можно позавидовать.

Никогда еще никто не говорил ей такого Глория даже не знала, гордиться ли ей или смущаться от такой оценки ее деятельности. Сев, она пожала плечами.

— У меня не было особого выбора. Однако мне кажется, ты пришла не для этого. Сожалею, что сбежала с вечеринки, но меня ждала работа. Последнее время я совсем ее забросила.

— Я понимаю, что ты ужасно занята. Долго я тебя не задержу. Все же я хотела бы поговорить с тобой о некоторых вещах. — Минуту поколебавшись, Энн торопливо выпалила: — Глория, как ты относишься к моему брату?

Глории не удалось скрыть своего смущения. Она судорожно сжала руки и в отчаянии зажмурилась.

— Неужели это так видно? Я очень тепло к нему отношусь, но я вовсе не желаю, чтобы…

— Нет, ничего не говори. Нетактично с моей стороны было спрашивать об этом, но я так обеспокоена. — Энн отставила свою чашку в сторону и наклонилась к Глории с очень обеспокоенным видом. — Пожалуйста, пойми меня правильно. Меня вынуждает говорить забота о Джонатане. Он не должен жениться на Сьюзен, не должен.

Надежда шевельнулась в душе Глории, и она ошеломленно уставилась на Энн.

— Но почему…

— Она совершенно не подходит ему. Ты сама это видишь, я знаю. Дело не в том, что Сьюзен недостаточно хороша. Убеждена, она будет превосходной женой… но для другого мужчины. Только не для Джонатана. Она, как маленькая. Ее нужно баловать, ею нужно постоянно восхищаться, она понятия не имеет о том, что значит любить по-настоящему. Как только Джонатан «переболеет» своей увлеченностью, их брак будет обречен.