Ненси Янг - Русалка

Он медленно двинулся к центральной каюте, миновал ее и остановился перед закрытой дверью, предполагая, что за дверью кто-то находится. Спиной он уперся в бортовую обшивку и поднял нож.

— Выходи, — скомандовал он. — Или я сам войду. Полиция прибудет с минуты на минуту. Впрочем, можешь дождаться ее там, где сейчас находишься.

Снова раздался какой-то звук, очень похожий на сдавленный стон. Внезапно до него дошло, кому этот звук принадлежит.

Он не раздумывая взялся за ручку двери. Пригнув голову, держа нож перед собой на всякий случай, он открыл дверь. Когда он увидел маленькую обнаженную фигурку, притаившуюся в углу тесной каюты, нож выпал у него из рук.

Это была беглянка.

Глава 4

Она сидела согнувшись, прикрывая полотенцем обнаженное тело. Руки у нее тряслись. Широко раскрытые голубые глаза уставились на Линка. Снова Линку показалось, что вся ее душа, каждая клеточка сфокусировалась в голубых, широко распахнутых глазах.

Он впился в нее взглядом и словно оцепенел. Она же старалась дотянуться до рубашки, которая лежала в другом конце лавки.

— Так, так, — свистящим шепотом произнес Линк, протягивая руку к рубашке. — Пожалуй, мне удобнее достать ее.

Слова Линка подействовали на нее словно разряд электрического тока. Она смотрела на него, как кролик на удава. В ее взгляде Линк прочел невыразимую усталость. Она слегка выпрямилась, пытаясь прикрыться полотенцем.

Выражение ее глаз, ее робкое, застенчивое движение сказали Линку, что слова сейчас будут неуместны. И все же он не удержался:

— Вы опять провели меня. Но уж в следующий раз вам не удастся одурачить меня.

Она не шелохнулась и больше не делала попытки прикрыть свою наготу. Нет, это не было бесстыдством, не было желанием распалить чувственность мужчины. В этом прослеживалось какое-то девическое целомудрие.

Если она не испытывает стеснения, подумал Линк, то я смущен за нас обоих. Боже, могу поклясться, что целую вечность не видел обнаженного женского тела. Даже не помню, когда это было в последний раз.

Именно по этой причине от вида соблазнительных, волнующих женских форм в горле у него пересохло. Он с трудом ловил воздух.

Но вдруг в ее глазах промелькнуло что-то такое, что подействовало на него как холодный душ. Такой взгляд ему уже был знаком и не предвещал ничего хорошего. Он поднял нож и положил его с таким расчетом, чтобы она не смогла до него дотянуться.

Она судорожно принялась закутывать себя в полотенце, стараясь как можно плотнее прикрыть тканью оголенные участки тела. Потом поправила волосы.

Черт возьми, беззвучно ахнул Линк. Что с ней произошло? Она здорово переменилась.

— Ваши... ваши волосы, — хрипло выдавил он из себя.

Она вскинула голову. Ее некогда длинные, роскошные волосы теперь были коротко подстрижены. Это разительно изменило ее облик: овал лица стал четче, глаза казались огромными. Она перевела взгляд в сторону. Линк увидел на тумбочке густую копну золотистых прядей.

— Довольно странный способ при отсутствии подходящей расчески приводить в порядок свою прическу.

Глядя на шелковистую пену собственных волос, она, казалось, и сама была удивлена, что сделала это. Рядом лежали ножницы, извлеченные из аптечной коробки. Линк внимательно оглядел остриженные вкривь и вкось пряди, которые остались от прежней густой и длинной роскоши.

Не говоря ни слова, он взял ножницы. Когда его руки легли ей на плечи, она сжалась, но без сопротивления повернулась к нему спиной. Он принялся подравнивать и подправлять огрехи в стрижке. В парикмахерском деле у него не было опыта, тем не менее глаз по-морски был точным. Когда процедура стрижки закончилась, она медленно и с опаской повернулась к нему лицом. В глазах читалась полная растерянность. Растерянность была искренней, в ней отсутствовал какой бы то ни было налет театральности.

— Теперь нам стоит поговорить, — как можно мягче произнес он.

— До того, как появится полиция?

Тон, которым она произнесла эти слова, задел его.

— Да, вот...

Глаза у нее сузились.

— Вы... вы не вызывали ее?

— Почему вы так уверены?

В течение минуты она молча смотрела на него.

— Потому, что вы не тот человек, который решает свои проблемы с помощью посторонних.

Такой ответ удивил его, но еще больше его удивил последовавший за ним тихий смех.

— Поверьте моему маленькому опыту. Я знаю, что говорю.

Опять он почувствовал скрытую горечь в се словах. Брови у него нахмурились. Кажется, этой русалке приходилось не сладко. Наверное, поэтому я никак не мог выкинуть ее из головы, подумал он.

Она опустила глаза.

— Я должна извиниться за поломку. Я... Мой друг отсутствовал и...

— И вы совсем изолгались, — сурово произнес он.

— Ну, разумеется.

Вот чертовщина. Что это за женщина, которая, находясь почти раздетой перед незнакомым мужчиной, еще имеет смелость отвечать ему столь дерзким тоном.

— Слушайте, русалка, перестаньте же наконец валять дурака и объясните, что с вами приключилось. — Я все же добьюсь от нее правды, чего бы мне это ни стоило, подумал он. Само собой, с ней следует соблюдать осторожность и такт, а то, не дай Бог, она опять рванет в бега.

Захватив нож, он попросил ее пройти в центральную каюту. Она, как жертвенная овца на заклании, медленно двинулась по проходу и присела на диванчик, окружавший стол. Линк остановился у камбуза.

— Между прочим, у меня с утра во рту не было маковой росинки, — сказал он, открывая створку буфета.

На полке не оказалось ни кусочка хлеба, исчез даже одинокий апельсин. Создавалось впечатление, что кто-то постарался съесть все до крошки. Правда, в другом месте у него был кое-какой запас продуктов.

— Как вы относитесь к булочкам с арахисовым маслом? — как можно равнодушней спросил Линк, делая вид, что не заметил исчезновения хлеба и апельсина.

Она молчала. Вместо ответа пристально смотрела на него, словно опасаясь, что он выкинет что-нибудь непредсказуемое.

— Вам что, не нравится мысль о завтраке? — с напускной суровостью обратился он к ней. — Увы, я не могу сделать яичницу. Но кое-что найдется, например, сыр... баночка консервированного лосося. Как вы отнесетесь к бутерброду с лососем, сверху посыпанному сыром?

Казалось, он говорит с пустотой. Она внимательно разглядывала поверхность стола, будто на ней была изображена вся история человечества.

— Увы, еды у нас не очень много, но думаю, на двоих нам хватит. Чувствую, что вам следует перекусить.

— Я... Мне нужно согреться.

— Тогда приступим.