Марта Гудмен - Любовь по плану

— На свете существуют тысячи приспособлений для передвижения человека в пространстве, — услышала девушка в ответ.

В нескольких шагах от ворот рынка, на маслянистой воде канала покачивался на невысокой волне от проплывающих мимо лодок белоснежный морской катер с небольшой рубкой и подобием короткой мачты, чтобы легче было миновать невысокие мосты. Сначала на борт катера шагнула Мириам, потом Джереми передал ей спящего ребенка и занял свое место за штурвалом. Джонни открыл глазки, вытянул шейку и взглянул сначала на Мириам, потом на Джереми.

— Где Аннабелл?

— Она уже спит, — ответил Джереми.

— Я тоже устал, — сказал Джонни.

Положив голову на плечо Мириам, он сразу же уснул. Ему не мешал шум мощных моторов, как и подрагивание корпуса катера от работы нескольких сотен лошадиных сил.

Мириам прислонилась к роскошной кожаной обивке кокпита и прикрыла глаза. Все окружающее вдруг подействовало на нее успокаивающе. Город с воды казался призрачным и загадочным, дома словно прибавили в росте, пальмы казались великанами. Узкий канал после рынка сменился широким рукавом реки.

Катер прибавил ходу. Мимо проносились лодки, стоящие на якоре под низкими берегами, было видно, как в деревянных каютках горят керосиновые лампы. Вода в реке тысячекратно умножала эти огоньки, а над головой сияла огромная луна.

— Никогда не знала, что тишина так прекрасна, — прошептала Мириам.

Шум веселящейся толпы казался ей сейчас полузабытым кошмаром.

Уголком глаза Мириам поглядывала на Джереми. Ей было приятно сидеть на мягком сиденье, и она почувствовала угрызения совести оттого, что слишком сухо поблагодарила своего спутника.

— Мистер Джереми, большое вам спасибо за заботу. Надеюсь, ваша жена не возражает, что вы отвозите нас домой?

Этот вопрос, заданный без всякой задней мысли, вызвал у него невеселую усмешку. Джереми холодно посмотрел на нее.

— Вряд ли. Ведь ее нет в живых.

Мириам замерла. Она растерялась.

— Очень сожалею.

— Правда? И о чем же вы сожалеете? Что она умерла или что я не могу притвориться, будто горюю о том, что случилось больше десяти лет назад? — резко спросил Джереми.

Мириам не знала, как ответить ему, но ее неловкое молчание словно бы устраивало этого человека. Нетрудно было догадаться, что Джереми не любит праздных разговоров. Вне всякого сомнения, он прям и откровенен. Личная жизнь человека, само собой, должна оставаться личной, но то, что он отреагирует так резко на, казалось бы, совершенно невинное замечание, Мириам не предполагала.

Катер вылетел на просторы речного залива, заложил крутой вираж, и перед Мириам неожиданно предстали огни фонарей на Кингз-стрит. Так быстро окончилось путешествие по воде? Впрочем, все хорошее всегда кончается быстро. Катер мягко ткнулся носом в доски небольшой пристани, у которой стояли речные буксиры, и замер. От пристани до первого дома на Кингз-стрит ровно десять шагов, посчитала Мириам.

Когда они поднялись на крыльцо дома, Джереми взял Джонни на руки, пока она открывала дверь. На этот раз хозяйка, выглянувшая из своей комнаты в холл, ничего не сказала, видимо считая ночное появление Мириам и незнакомца уже вполне привычным. Поднимаясь по лестнице в свою квартиру, девушка споткнулась, но сильная рука успела поддержать ее.

Ощущение крепкой, надежной опоры и защиты было таким сильным и так согрело ее, что захотелось продлить его хоть на мгновение. Но она заставила себя подавить это желание, а Джереми быстро убрал руку.

У бедности не бывает больших секретов. Девушка неосторожно нажала на дверь… и та широко распахнулась. Джереми смог хорошенько рассмотреть чистенькую, но бедно обставленную комнату. От его взгляда ничего, наверное, не ускользнуло. Сдержанно выслушав смущенные слова благодарности, он повернулся и начал спускаться по лестнице прежде, чем Мириам успела закрыть за ним дверь.

Так повторялось все три дня, пока шел праздник «Фестиваль в Старом Куалунуноре». Джереми приезжал с Аннабелл примерно в одно и то же время. Дети весело играли, посещали аттракционы на рыночной площади, участвовали в шуточных лотереях и даже выигрывали призы, а Джереми Дриффилд невозмутимо наблюдал за ними. После закрытия он всегда ждал Мириам уже один и отвозил ее с Джонни домой.

Девушка даже предвкушала по вечерам, как увидит с реки ночной город, а ее лицо остудит от дневных тревог и волнений ласковый ночной ветерок, пахнущий мокрым деревом, рекой и, если уж говорить честно, рыбой и керосином. Но она любила этот запах!

Мужчина не разговаривал с ней, это было необычно, так как большинство случайных знакомых болтали с Мириам как заведенные, не позволяя ей и слова вставить. Молчание отца Аннабелл девушку очень устраивало, она отдыхала в тишине и чувствовала себя просто замечательно, защищенная от суетливого мира азиатской реки высокими и прочными бортами катера. Разве можно сравнить такой славный путь к дому с поездками на общественном транспорте, с теснотой и духотой рейсового автобуса или с давкой на тесной палубе пассажирского речного парома, заставленной коробками и тюками с разнообразным товаром, клетками с курами и поросятами? Впрочем, о чем вообще разговор? В этот поздний час жизнь в городе почти замирает, если не считать двух-трех центральных улиц, где около дорогих отелей и казино всегда стоят такси.

Она попыталась однажды заплатить этому загадочному человеку, но он, усмехнувшись, наотрез отказался. Мириам не могла понять, что ему нужно, и решила наконец, что он просто пытается доставить этим удовольствие своей дочери. Она давно пришла к этому выводу, но разве Джереми на самом деле любит свою дочь? Нет конечно, он лицемер и циник, зря она соглашается всякий раз на вечерние прогулки на катере до дому, здесь дело в другом, Но в чем?

В пятницу, в последний день праздника, а значит, и ее последний рабочий день, Джереми привез Мириам домой очень поздно, почти в полночь. Когда он передавал ей спящего ребенка на пороге дома, у нее мелькнула мысль, что больше они с Джонни никогда не увидят ни его, ни Аннабелл. Не успела Мириам попрощаться, как Джереми уже повернулся, чтобы уйти.

Она поняла, что ему совершенно безразлично, встретятся они когда-нибудь еще или нет. Тем лучше. Ее это вполне устраивало. Жаль только Джонни — он наверняка будет скучать по Аннабелл. Она коротко бросила: «Спокойной ночи» — и захлопнула дверь.

— Отшила мужика? — полюбопытствовала хозяйка. — Ну и правильно, все они сволочи. Хочешь выпить?

Девушка, не отвечая, молча поднималась по лестнице, прижимая к груди спящего Джонни. Совершенно обессиленная, Мириам мечтала только о том, чтобы лечь рядом с Джонни на узкую жесткую постель, на которой они спали вдвоем.