Дорис Смит - Песня, зовущая домой

— Ладно, — сказал Адам. — Вы знаете, что это я устроил так, что они вызвали вашу мать в Торкомб? Конечно, это было просто. Я знаком с Роджером Россом. Он выставляет мои работы в холле, и я иногда одалживаю ему свои фото. Ну, я и подумал, что вы приедете с ней. Верно? — Я кивнула. Сердце мое не только перестало колотиться, но даже стало напевать заливчатую песенку. — И более того, что если приедете, то у вас будет достаточно свободного времени. — Я опять кивнула. — Сейчас, на данный момент, — он помолчал, — я живу над магазином. Уточню, что это недалеко, всего примерно в трех милях, в соседнем городке. Но я не собираюсь всегда там жить. — Он замолчал и испытующе посмотрел на меня. Я никогда не встречала таких выразительных или таких ранимых глаз.

— Ну конечно же, — воскликнула я, — ваш коттедж! Он в Торкомбе, верно?

— Попали в точку! — зааплодировал Адам. — Да, конечно там, и кстати, в ужасном состоянии. Нет, я думаю, он достаточно крепок. Я недавно его осматривал и подумывал о том, чтобы его продать, — он помолчал, — как ни странно, но именно перед тем, как зайти в этот отель в Ричмонде. И теперь мне как-то не хочется. Я знаю, что прошу слишком многого, Деб, но что я хочу сказать, это вот что — вы мне с ним не поможете, пока будете там? Знаете, какие-то улучшения, отделка, занавески и все такое?

Для начала мне требовалось отдышаться. Все это было так невероятно. Я ничего бы так не хотела, ничто не подходило мне лучше, чем применить на деле то, чему я учила — удобства в доме, его меблировка, его цвета. А для Адама это будет работа не просто по хотению, а по любви. Единственным препятствием могло оказаться то, что я занималась экономикой домашнего хозяйства и лучше всего могла организовать дом с удобствами для семьи; но Адам быстро продвигался к известности, и ему могло потребоваться что-то необычное — тогда ему следовало нанять консультанта по дизайну. Наверняка я могла узнать у мисс Ирвин, к кому можно будет обратиться.

— Знаете, — лениво заметил Адам, — я и вправду начинаю думать, что учителя довольно туповаты. Полагаю, вам бы не могло прийти в голову, что у меня могут быть личные причины хотеть, чтобы вы там все устроили по своему желанию? Но пока еще рано об этом говорить. — Он повертел бокал в пальцах. — И насколько я вас знаю, вы, наверное, вернулись домой, лелея тайную мысль о продолжении образования. Я прав?

— Ну конечно же, вы правы, — быстро сказала я. Не следовало открыто показывать свои чувства, а мои уж слишком часто проявлялись за последние несколько минут. Если я не буду сдержаннее, Адам все поймет, и тогда я сгорю со стыда.

Когда через несколько дней я зашла в колледж, мисс Ирвин, как всегда, постаралась мне помочь. На нее можно было положиться еще в те дни, когда я училась в старших классах. К сожалению, в настоящий момент вряд ли можно было рассчитывать на вакансию на курсах в Лондоне. Она была членом совета по кадрам для курсов в Уганде и только вздохнула, услышав, что это мне не подходит.

— В Найроби все очень сожалеют, что вы уволились. Вчера я получила письмо от мисс Хант. Она пишет, что вы проявили непритворный интерес к другим нациям и их обычаям, а это величайший дар. Так почему бы вам не провести еще несколько лет в других странах?

— Это из-за мамы. Конечно, если бы не она, я бы никогда не уехала из Найроби.

— Ваша мать еще не старая, верно? — деликатно намекнула мисс Ирвин.

— Она не слишком практичная, — объяснила я. И это было верно. Кроме того, что было еще вернее, я уже была не той, кто с болью в сердце ждал посадки в аэропорту Найроби. Я не хотела снова уезжать в другие места. Я хотела остаться в Англии с ее белыми гостиницами, крытыми черепицей коттеджами, ступеньками на спусках к реке — да, и с серыми глазами на тонком выразительном лице.

Обладала ли мисс Ирвин интуицией? Видимо да, потому что, когда я разглядывала новую обстановку в учебной модели квартиры, она заметила:

— Вы еще не подумываете о муже, детях и собственном доме?

Я так и подпрыгнула.

— Или вас это совсем не привлекает? — допытывалась она. — Потому что если бы вы хотели, все это у вас уже было бы, не отпирайтесь.

Я хотела было ответить неопределенно, но передумала, сама поражаясь своей откровенности:

— Да, и очень даже — я хочу сказать, детей. Я бы их обожала. И дом. Но не мужа только для того, чтобы все это иметь. Так бы я не смогла. Это было бы совсем не то.

— Другие так делают, — спокойно заметила она, глядя на меня. Я покачала головой. — И вы так полны жизни. У вас мог бы быть очень счастливый дом.

Я довольно неловко сказала «нет уж, спасибо», думая в этот момент, сколько комнат могло быть в коттедже Адама, и надеясь, что она этого не заметила.

Интервью закончилось предложением: если я не хочу в следующем году оказаться без работы, то должна записаться в преподавательский резерв. На это я согласилась и ушла, чувствуя себя не такой уж неотразимой.

В четверг перед нашим отъездом в Девон мистер Ли сообщил мне, что у его фирмы есть автомобиль, который будет свободен весь следующий месяц, и я могу его взять, если запасусь страховкой. Маме не было смысла оставлять себе папину машину, потому что она не умела водить, но мне ее ужасно не хватало.

— Вы просто наш ангел-хранитель, — с энтузиазмом сказала я мистеру Ли.

В пятницу я поехала в город, чтобы опробовать мое новое приобретение и навестить Илейн Мур. Она звонила мне, в восторге от телевизионного интервью с Колином Камероном, и когда мы болтали в садике у дома ее родителей, она вдруг хихикнула и сказала:

— Вы не поверите, но я все еще езжу за ним следом.

У ее мужа были родственники в Сикоуве, курортном месте на южном берегу, и они пригласили Муров приехать к ним в следующем месяце. Я спросила, при чем здесь Колин Камерон, и она положила мне на колени яркую брошюру. Он выступал в летнем шоу в одном из театров Сикоува — восемь недель, начиная с середины июля.

— Но это же не на западе, — сказала я машинально и, конечно же, должна была все объяснить. — Может быть, он там живет, — предположила я.

Илейн, которая уже знала, что я сама туда направляюсь, иронически хмыкнула.

— И не надейтесь! Он живет в Шотландии. У мамочки куча старых журналов, и в одном есть заметка про него. Они живут где-то за городом между Глазго и Эдинбургом, и у них близнецы, мальчик и девочка, Йен и Руфь.

У меня сжалось сердце. Значит, это Руфь была больна. Каждое утро с пятницы я просматривала газеты, надеясь узнать об улучшении, но там не было ни слова. Илейн тоже ничего не видела. Она только предположила, что если бы девочка умерла, тогда об этом сообщили бы.