Тайная двойня от декана. Страхи прошлого - Анна Лапина
– Малыш, не зуди! Тебе не к лицу!
– А тебе к лицу? – с вызовом кидаю. – Думаешь, раз академия твоя, то тебе всё можно? Обломись, мужик! Меня нормальные родители воспитывали, и я знаю себе цену! Я и послать могу, и на место усадить в случае чего!
– А ты, наверное, думаешь и мечтаешь о принце на белом коне? Раз вся из себя такая хорошенькая, то обязательно встретишь своего Кристина Грена или Серкана Болета? В действительности всё будет иначе. Если пыл свой не умеришь, будешь либо одна, либо какому-нибудь толстому чинуше на заднем сиденье отдаваться.
– Хамло! – выкрикиваю и с трудом сдерживаюсь, чтобы ещё одну пощёчину ему не залепить.
– Курица! – бросает он мне в ответ, но дальше происходит то, что мы явно не ожидали вдвоём.
Мы наклоняемся друг к другу и сталкиваемся губами в мощном и неконтролируемом поцелуе. В нас горит страсть, злость и ненависть по отношению друг другу.
Хочется стереть его с лица земли этим дурацким, грубым, кровожадным поцелуем. Показать ему, что я непростая девушка. Что мне ОН не нужен.
Только вопрос… Зачем я его поцеловала? И теперь отвечаю на его поцелуи? В чём логика?
Его руки уже собственнически блуждают по моей пятой точке и спине.
Отрываемся друг от друга, тяжело дыша и смотря друг на друга такими глазами, будто уже ими испепелить готовы.
– Ненавижу! – кидаю ему и, воспользовавшись своим состоянием, залезаю ему в карман и достаю ключ. Отталкиваю Громова от себя и, направившись к двери, открываю её. – Не-на-ви-жу! – кидаю на прощание.
– А целуешься ты так же, как и танцуешь, – бросает он мне в спину.
Убить хочу! Ненавижу таких уродов! Индюков!
Ещё и вещи свои из-за него в раздевалке и аудитории забыла. Дождусь, пока он выйдет, и вернусь за ними.
Но с ним я больше видеться не хочу! Никогда! Иначе задушу собственными руками!
Я чертовски зла сейчас! Нет, я не просто зла. Я в ярости! Мне так и хочется вернуться и побить его. Закидать всем что под руку попадётся. Да, я не только хорошо танцую, но и прекрасно могу за себя постоять, благодаря брату.
Да что он себе позволяет? Я это просто так не оставлю. Я Виктория Лапина. Во мне течёт кровь Лапиных, а это значит быть войне.
Я тебе покажу, что значит вывести меня из себя. Ты не на ту напал, дорогой.
Вот в кого мои дочери пошли такой наглостью? Ничего! Такое больше не прокатит. Если я могу усмирить двух своих бунтарок, так их папашу и подавно.
Ладно бы просто запер нас в аудитории, приставал, поцеловал и наговорил глупостей. Он мой телефон взял, и ещё на кой-то чёрт сфотографировался на него. Надпись дурацкую ещё сделал: «Чтобы не забывала!»
Дурак!
– Где мои ключи от машины? Неужели оставила в раздевалке? – разговариваю сама с собой, тем самым привлекаю внимание других. Наплевать. Эти студентики даже и половины не знают того, что пережила я.
Нахожу ключи, а рядом с ключами в сумке валяются фломастер-печатка моих девочек.
Что бы это могло значить?
«Месть – это блюдо, которое лучше всего подавать холодным», – говорю про себя, делая коварное выражение лица.
Ну, держись, уважаемый Громов Владислав Данилович! Будет весело!
Напяливаю на своё милое личико не менее милую улыбку и направляюсь к охране для того, чтоб узнать, какой из припаркованных автомобилей принадлежит моей жертве.
– Добрый день. Не подскажете, где автомобиль Владислава Громова? Он попросил подождать его возле машины, а я не знаю, какая именно его, – с наигранным смущением спрашиваю у мужчины лет тридцати пяти, который почему-то даже не сомневается в моих словах.
– О-о-о, Владислав Данилович взялся за старое?
За какое старое? Что этот мужик о себе возомнил? За кого он меня считает?
– Я не… – пытаюсь возразить его догадкам.
– Видишь у ворот белый кабриолет? – киваю. – Это та самая машина, – указывает пальцем.
Ни капли воспитания. Разве он не знает, что пальцем показывать неприлично. Когда вижу такое, у меня нервный тик начинается. Каждый день объясняю это Алине с Инной.
Наметив цель, направлюсь к ней незамедлительно. Пока этот козёл не вышел из академии и не взял меня с поличным, надо успеть всё сделать.
– Удачи! – кричит вслед глупый охранник.
Не оборачиваясь, закатываю глаза и иду дальше к довольно знакомой машине. Точнее, к знакомому дизайну автомобиля.
Ого! А мои дочери знали, чью машину нужно испортить! Он даже не помыл её. Кое-где ещё видны розовые печатки, не так чётко, конечно. Но это не проблема. Я сейчас же это исправлю.
Нельзя, чтобы художество моих крошек оказалось забыто.
Достаю своё оружие справедливости из сумки и оперативно дополняю рисунок своих бунтарок.
А после пулей убегаю с места преступления на заднюю парковку к своей машине.
Меня переполняют сейчас такие чувства, что словами их описать невозможно. Радость. Веселье. Безумие. И это лишь малая часть того, что я чувствую.
Вот почему Алиса всегда оставляет последнее слово за собой? Всё дело в ощущениях после.
Владислав
Эта девчонка думала, что с мальчишкой играет? Не тут-то было. Ещё не таких высокомерных ставил на место. План на день выполнен, могу смело ехать домой на заслуженный отдых.
Нет, ну хороша малышка. Характер скверный, а в целом прекрасна. Всё при ней. И фигура, и талант. Не зря с первой минуты на себя внимание обратила.
Выхожу довольный из академии и прощаюсь со студентами, которые встречаются мне на пути. Ненавижу лицемерных людей. Большой минус быть деканом – это принимать фальшивые улыбки в свой адрес за уважение. Хотя половина из них меня не переваривает.
Вот Лапина, конечно, не стесняется в своих эмоциях и словах. За это дарю ей огромный плюсик в её копилку.
– Что за чёрт?! – кидаю, когда вижу свою машину. – Опять? – вскрикиваю. – Где эти малявки? Кто их сюда впустил? – оглядываюсь по сторонам, чтоб найти двух маленьких букашек, которые обновили свои навыки «печати на холсте» в виде моего автомобиля.
Просил же охрану больше не впускать малышню на территорию академии.
Иду в комнату охраны и недовольно начинаю выяснять, как они могли профукать проход детей на нашу территорию.
– Владислав Данилович, можете камеры просмотреть. Никто с детьми за ворота академии не проходил. Мы не осмелились бы вас ослушаться, – оправдывается один из нанятых братом охранников.
– Некогда мне сейчас ваши камеры просматривать. Мойка за ваш счёт, – заключаю и, захлопнув дверь, возвращаюсь обратно к бедному автомобилю, который я