Соседи - Энни Дайвер
Стук в дверь прекращается, и я слышу копошение в замке. Точно Краснов! Вспоминаю, что у него есть ключи. Надо завтра же забрать! Он остается ни с чем, потому что, проводив Машку, закрылась на все замки, и теперь дверь разве что выломать придется. Он не оставляет попытки, а я, уверенная в собственной правоте, выключаю свет и иду в спальню. Не хочу слушать эти жалостливые поскребывания, мне еще завтра предстоит терпеть эту наглую морду.
Глава 10. Обида
Как там говорят: если женщина на тебя обиделась, отойди на безопасное расстояние и брось в нее шоколадкой? Сладости решаю не дарить, а то Рыбка подумает, что я не забочусь о ее фигуре, а вот букет цветов на утро заказал.
Половину ночи думаю о том, как вести себя завтра: переходить в открытое наступление пока рано, но извиниться за сорванный вечер все же стоит. Отправляю в магазин сообщение с просьбой добавить записку, даже диктую текст и только потом засыпаю.
Что же, Рыбка, утром отмолчаться не удастся, потому что на этом мои геройско-джентльменские подвиги не закончатся.
Уже теряя связь с реальностью, ловлю интересную мысль: зачем я это делаю? Тешу свое эго, пытаясь завоевать бывшую? Усмиряю инстинкт охотника, проснувшийся на привлекательную добычу? Или все же хочу чего-то большего? Отгоняю все вопросы, решив подумать на свежую голову, и засыпаю сном младенца, предвкушая утреннюю встречу.
Но с самого утра развеивают мечты о прекрасном попытки вломиться в мою квартиру. По крайней мере, спросонья мне так и кажется, потому что грохот не прекращается. Поднимаюсь и, натянув вещи, выхожу, встречаясь с тремя мужиками в возрасте с пивными животами и в грязной форме. Странно, где успели так испачкаться с утра.
— Доброе утро. Чем обязан?
— Максим Саныч? — выдает первый и самый грузный из них. — Мы слесари из УК, соседи снизу жалуются на то, что вы их топите, — он двигается в бок, и за их телами разглядываю свою Рыбку, которая робко переминается с ноги на ногу. Надо же, соизволила подняться. — Мы посмотрим, что у вас в ванной творится?
— Да, проходите, — раскрываю дверь шире и пропускаю работников, жестом указывая им на ванную, правда, как они втроем там поместятся, вопрос интересный. Юля останавливается на пороге и старается игнорировать меня, уворачиваясь от взгляда. — Так и будешь здесь стоять или зайдешь?
— Если впустишь, — пожимает плечами, как ни в чем не бывало, и заходит в коридор, продолжая играть в неприступную королеву.
Решаю не ждать удобного момента, который может никогда и не наступить, подхожу ближе, замечая, как она смущается и едва ли не подпрыгивает от удивления.
— Юль, прос…
— Ну, тут все понятно, — главный слесарь выходит из ванной, и я в сердцах чуть не посылаю его обратно. Выперся, когда мы с Рыбкой наконец остались одни. Ладно, личные извинения отложим. — У вас в квартире протечек нет, проблема между этажами. Так что решайте, с какой стороны будем долбить, чтобы устранять, и пишите заявление.
— Но ремонт… — Сомова бледнеет и приваливается плечом к стене. Ремонт я делать планировал, но не то чтобы так скоро. Сначала надо было устроиться, разобраться с секцией и войти в привычный график тренировок, а потом только заниматься квартирой. Но, как говорится, хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах. Рассказал, блин. Но не бросать же Рыбку на амбразуру, разрушая новёхонький ремонт, когда у меня бабушкин вариант.
— С моей. Можете приступать прямо сейчас.
— Э, нет, Саныч, сначала заявление, договор трехсторонний, что вы согласны на вмешательство, потом подписи-печати, и только тогда начнем. Я заявочку составлю, — он лезет в чемодан с инструментами, где сверху лежит папка со старыми тонкими листами, — и диспетчеру передам. Она обработает, и тогда уж решим, как будем работать.
— И сколько времени это займет? — подает голос Юля.
— Ну, сегодня-завтра разберемся с бумажками, а в среду начнем.
— И что же, он все это время меня топить будет?
Вот так поворот! Я, значит, на себя роль героя примеряю, а она тут возмущается. Может, зря я это все затеял? Рыбка вон какая злющая, даже не замечает моего благородства.
— Тут как договоритесь, мадам, — подает звук другой слесарь.
— Распишитесь, — он по очереди протягивает нам документ, оставляет одну копию, а вторую сворачивает вчетверо и прячет в нагрудный карман. — Всего хорошего!
Когда они уходят, Юля немного расслабляется и оседает на банкетку в прихожей. Так вот для чего она нужна! Хорошо, что не ликвидировал.
— Спасибо, — раздается тихое, а у меня сердце замирает. Наконец-то железная леди плавится, — что взял ремонт на себя.
— Ай, — отмахиваюсь. — Быстрее сделаю. А то еще бы полгода тянул.
— Тогда я пойду?.. — она поднимается, явно не собираясь больше ничего говорить, но после оборачивается, и я уже жду благодарности за цветы, но вместо этого слышу другое, но тоже приятное: — Можешь приходить в любое время, ключи я тебе оставлю, только другой комплект, без брелоков, — она меняет связку на тумбочке. — И, пожалуйста, не пользуйся водой у себя. Если что-то надо, приходи.
Надо, Рыбка, еще как надо. Поцеловать бы тебя сейчас такую грустную и серьезную, чтобы стереть эту слезную пелену с глаз. Да хотя бы обнять, чтобы расслабилась ненадолго.
Она открывает дверь, и я, опомнившись, хватаю ее за запястье, удерживая на пороге. Сомова оборачивается и снова хмурится, но руку не выдергивает, что уже хороший знак. Простила? Все-таки помогли цветы?
— Юль, прости, что вчера так получилось, я…
— Знаю, спасал соседского мальчика, — грустно выдает и все же высвобождает руку, растирая запястье, будто я его сжал сильнее, чем надо. — Все хорошо, ты мне ничего не должен объяснять, даже если просто передумал. Еще увидимся, — бросает дежурное и скрывается за дверью, оставляя меня в полном недоумении.
Ну нет, Рыбка, так дело не пойдет. Я ведь не передумал. Просто так сложились обстоятельства, будь они неладны. Кто ж знал, что именно в этот момент Жанна Валерьевна выйдет на лестницу. Мысль, что это могло произойти специально, я сразу же отметаю. Она, конечно, дама разведенная — что я узнал, пока мы ехали домой, — но
