Мэри Лайонс - На крыльях любви

— Ни за что, потому что нам надо поговорить, — заявила Алекс, затем открыла сумочку, вытащила белую визитную карточку и выложила ее на стол перед носом Лео.

— Слушайте, мне совсем не интересно… — рявкнул доведенный до белого каления Лео, отпихивая карточку в сторону и поднимая телефонную трубку.

— Ну что вы! Вам будет очень интересно, — невозмутимо возразила Алекс. Она перегнулась через стол и нажала на рычаг телефона. — Ибо для деловых контактов я использую имя Алекс Пэмбертон, а по-настоящему я — Александра Ротштайн.

Лео медленно положил трубку, а Алекс торжественно добавила:

— Может, это и не имеет существенного значения, потому что для тебя, Лео, имя мое Немезида!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Тело Гамильтона напряглось, черные брови сошлись на переносице, горящий взгляд пронзал Алекс насквозь. Однако она по-прежнему невозмутимо смотрела на него, удивляясь, почему вдруг с языка сорвалось имя Немезиды — древнегреческой богини возмездия?

Отодвинув подальше телефон, Лео снова опустился в свое кресло, а Алекс вдруг поняла, что где-то в темных глубинах ее подсознания давно зрело подспудное желание бросить в лицо Лео Гамильтону справедливые обвинения. Она только не знала, когда и как это сделает. Теперь такая возможность представилась, и Алекс почувствовала, как сердце вновь сжалось от злости за несправедливо нанесенную обиду. Гневные слова, которые копились вот уже восемь лет, рвались наружу с такой силой, что она с трудом сдерживалась. Лео откинулся в кресле. Александра Ротштайн? Он не ослышался? Именно так она назвалась?

— Так-так… — лениво протянул Лео, выдержав надлежащую паузу.

— Ага, небольшой сюрприз, — пробормотала Алекс и, чтобы скрыть нахлынувшие чувства, наклонилась и подняла с полу визитную карточку, которую так бесцеремонно отшвырнул Лео.

— Действительно, сюрприз. — Лео в знак согласия склонил голову. — Мы очень давно не виделись. А если принять во внимание, что все эти годы вы… ты держалась в тени и не давала о себе знать, то не стоит удивляться, что я тебя не узнал. — Он помолчал, вглядываясь в ее лицо. — Хм… трудно поверить… Ты на самом деле дочь Норовистой Кобылки?

Алекс холодно улыбнулась:

— Вот именно.

— И как поживает твоя очаровательная мамочка? — криво усмехнулся Лео. — Насколько я помню, Джина опять решила оправдать свое прозвище, а посему порвала с состоятельным итальянским графом — был он ее пятым мужем или шестым? — и, закусив удила, умчалась в туманную даль с каким-то игроком в поло из Аргентины. Впрочем, не сомневаюсь, на сегодняшний день она бросила и его и успела сменить еще парочку мужей.

— На сегодняшний день она, может, так бы и поступила, — кивнула Алекс; лицо ее окаменело, — если бы несколько лет назад не разбилась вместе с мужем в авиакатастрофе.

Помрачнев, Лео мысленно отругал себя последними словами. И кто его дернул за язык так резко отзываться о Джине, не зная, как та закончила свои дни? Он взъерошил ладонью густую шевелюру и пробормотал:

— О, прости, я не хотел…

Алекс пожала плечами:

— К несчастью, юный аргентинец значительно лучше держал в руках вожжи своего коня, играя в поло, чем штурвал частного самолета.

— Я очень сожалею, — проговорил Лео, и голос его прозвучал искренне. — То, что я сказал о твоей матери, по крайней мере, неуместно. Поверь, я не хотел показаться злым…

— Да что там, несчастье случилось уже очень давно, — отмахнулась Алекс, не желая продолжать дискуссию о Джине, которая была никудышной матерью и, как ее неоднократно обвиняли, никчемной женой.

К тому же она только что получила от Лео исчерпывающие извинения, а уж он имел все основания иметь о Джине не слишком лестное мнение.

Его отчим, сэр Джеффри Лукас, лишь короткое время был мужем Джины: чуть ли не через год после свадьбы она сбежала с французским эстрадным певцом. Впрочем, обманутый муж недолго горевал и вскоре женился на Элеоноре Гамильтон, у которой к тому времени был десятилетний сын Лео.

Посмотрев на часы, Лео с гибкой грацией, неожиданной для столь высокого человека, поднялся из-за стола.

— У меня действительно назначена деловая встреча, однако наше «семейное воссоединение» следует обмыть. Надеюсь, джин с тоником тебя устроит?

Он пересек комнату и открыл дверцу книжного шкафа, за которой обнаружился мини-бар, уставленный всевозможными бутылками Алекс заметила, что, смешав для нее джин и тоник, себе он налил большой бокал воды — без капли алкоголя.

Внезапно Алекс стало не по себе. Готовясь к предстоящей встрече в редакции «Кроникл», молодая журналистка не сомневалась, что стоит ей миновать преграды и добраться до Гамильтона, и ее план сработает: она легко уговорит его дать ей интервью, а потом и принять участие в праздничном бале. Однако сейчас, глядя, как он неслышными шагами идет к ней по мягкому ковру с напитками в руках, Алекс засомневалась в успехе.

Дело даже не в том, что Лео необыкновенно спокойно воспринял ее неожиданное появление. Алекс смущала реакция собственного организма на его мужественную внешность, на неотразимо чувственную ауру, окружавшую человека, остановившегося перед ней. Когда он передал Алекс тяжелый хрустальный бокал, их пальцы слегка соприкоснулись, и девушку словно ударило электрическим током.

— Итак… — Лео небрежно уселся на край стола и хлебнул воды, — должен признаться, что ты несказанно изменилась с того времени, как мы виделись в последний раз. Типичный случай превращения гадкого утенка в прекрасного лебедя.

— Очень милый комплимент, — спокойно заметила Алекс, старательно прогоняя воспоминания об отвратительной стычке, после которой она исчезла с его горизонта. — Но с того лета, когда я приехала на каникулы в Тоскану, минуло восемь лет. — Она дернула плечом и добавила, — Мне было слишком мало лет.

Тяжелые веки прикрыли глаза Лео, не позволяя угадать их выражение.

— Да… — протянул он, потом слез со стола и подошел к окну. Некоторое время он молчал, стоя спиной к Алекс, словно что-то обдумывал, а затем вновь повернулся к девушке. На красивом лице его появилась улыбка — Так или иначе, я должен признаться, что ни за что на свете не узнал бы тебя.

— Не сомневаюсь.

Неожиданно для себя Алекс поняла, что широко улыбается в ответ на тихий гортанный смех Лео, вызванный ее словами.

Внутренне осадив себя, она уткнулась носом в свой бокал и постаралась сосредоточиться на том сложном деле, что ждало ее впереди.

Нужно забыть о прошлом, выкинуть из головы все лишнее и думать только о том, как перейти на разговор об интервью. Ибо ей придется распрощаться с карьерой, если Лео откажется. И он, и его семья уже разрушили ее жизнь, когда она пребывала в отроческом возрасте. Нельзя, чтобы и теперь произошло нечто подобное.