Временная мама для дочери соседа - Лея Кейн
— Вика, я тебе потом все объясню, — бросает он своей подружке, вводя меня в ресторан вслед за китайцами.
— Да уж, Царев, постарайся, — уязвленно фыркает она ему.
Никогда я не лезла в чужие пары. Есть в моем близком окружении живой пример измены, разрушившей, казалось бы, испытанный временем брак. Но необдуманная выходка Царева сделала из меня разлучницу. Я даже не могу посмотреть этой Вике в глаза.
За столом теперь сижу молча. Делаю вид, что ужинаю. На самом деле, отстраненно ковыряюсь в тарелке, краем глаза следя за Царевым: его жестами, манерами, улыбкой. Когда в зале становится душно, он снимает пиджак, ослабляет галстук, расстегивает верхние пуговицы рубашки, подворачивает рукава. Делая все это с очаровывающим мужским шармом. Вижу на его увитом венами предплечье татуировку — красиво выведенные буквы «Марьяна». Перевожу взгляд на игровую зону, где его дочь играет с другими детьми, и меня одолевают странные эмоции. Мне одновременно жаль эту девочку, одновременно я рада за нее, что ей достался такой любящий отец. А еще я по-прежнему обижена на Царева, но уже не ненавижу его.
Ото сна пробуждаюсь, когда все дружно жмут друг другу руки. Китайцы подписывают контракт, передают экземпляр Рубену Давидовичу, благодарят за вечер и желают нам с Царевым большого семейного счастья.
Вскоре я остаюсь за столом совсем одна. Иностранных гостей нужно проводить, усадить в машины, проследить, чтобы отправились в верном направлении. И пока Царев со своим партнером и подружкой этим занимаются, я просто слежу за зевающей Марьяной. У нее уже толком нет сил прыгать в бассейне с шариками, но она не сдается. Вся в отца.
Вернувшийся в ресторан Царев заботливо берет ее на руки, прихватывает плюшевого зайчика и идет ко мне. Я вся вытягиваюсь в струну. У него даже походка особенная. Энергичная, ровная, уверенная.
Прижимая к себе засыпающую Марьяну, он берет свой пиджак со спинки стула и накрывает им дочку. Взглянув на меня, удовлетворенно улыбается и произносит:
— Контракт наш. Спасибо, Лиза. Ты меня очень выручила.
Я беру клатч, поднимаюсь из-за стола и жму плечом:
— Это было нетрудно.
— Пойдем. Отвезу тебя домой. Мне все равно по пути.
Не сдерживаю ответной улыбки. Что мне еще остается?
Вот только мое поднятое с огромным трудом настроение быстро падает, когда на парковке нам приходится столкнуться с Викой, ожидающей немедленных объяснений.
Глава 7. Царев
Глава 7. Царев
Глаза Вики высекают искры гнева. Она похожа на кобру. Не нападает из засады, а дает Лизе шанс ретироваться в машину. Отпускает мелкого зверька, чтобы освежевать меня.
Усаживаю спящую Бусинку в детское кресло и начинаю возиться с ремнями, но Лиза кладет свои тонкие ладони на мои руки и шепчет:
— Иди. Я сама.
Сумасшедший день. Я, кажется, разбомбил ее личную жизнь, а она со мной неприлично мила. Конечно, я все исправлю. Утром первым делом свяжусь с ее бычарой и поговорю по-мужски. Но как правило, обещания, которые я даю Лизе, трудновыполнимы, поэтому у нее есть причины в гробу видеть мои обнадеживающие клятвы. И все же каким-то чудом Лиза находит в себе силы терпеть меня.
Оставляю девчонок в машине, прикрываю дверь и иду сдаваться Вике.
Залепляет пощечину. Заслуженно. Молча шевелю челюстью и сжимаю зубы. Провернула бы она такое на публике, и я бы на куски искромсал ее карьеру. Забылась стерва, как я ради нее от Кайсарова к Рубену переметнулся. А контракт с китайцами стоил мне не только рискованного поцелуя с Лизой, но и Марьяны. Если Кайсаров не блефует, то я в любой момент могу лишиться своей царевны.
— Ты перешел черту, Царев, — шипит Вика.
Лить слезы не в ее природе. Она сильная, уверенная в себе и терпеливая. Но она никому не позволит вытирать об себя ноги. А я и так сделал из наших отношений непонятно что. Мы бы уже поженились, если бы я уделял ей больше внимания.
— Ты обещал найти Марьяне няню, а нашел маму?
— Не сгущай краски. Ты сама видела, что все произошло экспромтом. Между мной и Лизой ничего нет. Она лишь иногда сидит с Бусинкой.
— Я никогда не спрашивала у тебя о ее матери. Зря. Теперь ясно, почему ты перебрался в город. Поближе к ней, да?
— Ты сама просила меня переехать, чтобы мы чаще виделись и больше времени проводили вместе. Меня вполне устраивала жизнь в пригороде.
— С твоим переездом ничего не изменилось! — повышает она тон.
— Не гони. Пока у Марьяны была няня, мы с тобой перемяли все постели в отелях, — напоминаю, начиная беситься.
— Последнюю постель ты мял три месяца назад. Именно постель, а не меня! Потому что ты вырубился, добравшись до подушки!
Черт! Она права. Я уже забыл, что такое женщина. Наверное, поэтому слегка перегнул, целуя Лизу. Сразу с языком полез, фантазируя, как срываю с нее это блестящее платье.
— Слушай, Вика, это был стремный день, — вздыхаю задолбанно. — Давай завтра поговорим.
— Не хочу я с тобой разговаривать, Царев. Надоело. Решай свои проблемы без меня.
Разблокировав замки своего джипа, она садится за руль и поворачивает ключ зажигания. Не даю ей закрыть дверь. Блокирую проем собой и цежу зло:
— Ты что, рвешь со мной?
— А сколько я, по-твоему, должна ждать? Пока Марьяна вырастет? Я к тому времени состарюсь, Царев.
— Окей, тогда что ты предлагаешь? — скриплю зубами. — Бросить ее? В детдом отправить?
Вика тяжело вздыхает, закатив глаза. Берет недолгую паузу, собираясь с духом, и отвечает прямо в глаза:
— Мы вместе два года.
