Ли Майклс - Любовное пари
— Алкоголь тебя не согреет. Так думают только дураки. — Она встала и налила в чашку чай. — Вот. По крайней мере, выпей сначала это. Чай согреет тебя и улучшит твое настроение.
— Кто бы мог подумать, что ты будешь беспокоиться обо мне.
— У меня была пневмония, и я бы не пожелала подобного испытания даже своему заклятому врагу. Конечно, немного поморозиться не страшно. Но стоять целый час на холоде без пальто, даже если ты и в безумном восторге от той стены для альпинистов...
— Та стена — одна из самых популярных особенностей моих магазинов.
— Популярная, возможно. И вообще, может быть, и выгодная. Но она не будет такой, когда ты застрахуешь ее.
— У меня замечательные бухгалтеры, Лисса. И вообще, может быть, ты перестанешь анализировать мой бизнес?
Девушка почувствовала себя раздраженной. Возможно, она и не понимает всех тонкостей его бухгалтерии, но он не должен был так грубо обрывать ее! Лисса передвинула самую тяжелую коробку.
— Вижу, ты хочешь сама поставить елку.
Лисса даже не взглянула на Курта. Она глубоко вдохнула сосновый аромат. Постепенно в комнате начало пахнуть хвоей.
— Это самая большая елка, которую тебе удалось найти, не так ли?
— Она оказалась немного больше, чем я ожидала, — признала Лисса.
Курт выпил чай и направился на кухню наполнить свою пустую чашку чем-нибудь еще.
— Хочешь бокал вина? — предложил он, вернувшись.
Лисса отрицательно покачала головой.
— Нет, спасибо. У меня и так кружится голова от разборки этих коробок.
— А где бабушка? Я думал, наряжать елку — это ее любимое занятие.
— Ханна любезно объяснила мне, что она будет делать. Я предполагаю, ты не хочешь участвовать в распутывании гирлянд?
— Хорошее предположение.
— Ханне хочется, чтобы горели огни, когда она будет наряжать елку. Сейчас она решила немного поспать.
— Тогда у тебя есть работа. Но почему она снова легла?
— А что в этом такого? Бабушка весь день была занята. Когда мы выбирали елку, она была необычайно активна. Но восьмидесятилетняя женщина не может все время быть в тонусе.
— А потом был внедорожник, — добавил Курт. — Почему ты не остановила ее?
— Не остановила? — В голосе Лиссы слышалось неподдельное удивление. — Мне бы хотелось посмотреть, как бы ты ее остановил, если у нее в голове куча идей!
— А откуда у нее в голове куча идей?
— Я посоветовала ей купить лишь новые, безопасные шины. Ханна долго ходила по магазину и осмотрела все шины. Когда ее ноги устали, она решила сесть во внедорожник. Оказавшись в нем, моментально в него влюбилась.
Курт застонал.
— Вся проблема состояла в том, что она долго не могла решиться заплатить за свой новый автомобиль.
— Думаю, поэтому ты вручила мне счет?
— Очевидно, ты еще не смотрел документы. Если бы дослушал меня утром, а не ушел, пихнув все в карман, я бы показала тебе чек.
Курт удивленно поднял брови.
— Она оплатила всю машину?
— Всю, кроме шин. Кажется, твоя бабушка подумала, что это на самом деле неплохая шутка. — Девушка подняла крышку тяжелой коробки и заглянула внутрь. — Ты не знаешь, почему Ханна покрасила связку кирпичиков ярко-красной краской и упаковала их с рождественскими игрушками?
Курт пожал плечами. Лисса аккуратно сложила кирпичики и вытащила следующую картонную коробку.
— Интересно, что моя бабушка собирается делать с подобным транспортным средством за городом?
— Полагаю, катать своих друзей.
— А кто будет за рулем? Или ты собираешься задержаться на срок, превышающий две недели?
Лиссе стало грустно. Две недели. И один из ее драгоценных четырнадцати дней свободы уже почти позади...
— Конечно, нет. К тому времени она, возможно, оклемается и сможет сама ездить на машине. — Девушка остановила свой взгляд на коробке, которую открыла. Она была наполнена рождественскими чулками и прочими украшениями. Лисса вытащила новогоднюю гирлянду, стараясь не смотреть на Курта.
— Кажется, ты не хочешь, чтобы моя бабушка переехала за город. Каков же твой план?
— Ты выглядишь так, словно у тебя жар, — произнесла Лисса. — Как ты себя чувствуешь? Ведь пневмония может быть действительно...
— Может, ты прекратишь убеждать меня в том, что у тебя была пневмония, Лисса?
Девушка удивилась.
— Что? Зачем мне врать?
— Проверка твоей биографии показала совсем другое.
Она стиснула зубы.
— Ты наводил обо мне справки?
— Конечно. Я так делаю со всеми служащими. Ведь мне надо быть уверенным в том, что личный помощник моей бабушки — не беглый преступник. А почему тебя беспокоит тот факт, что я изучал твое прошлое?
Она сглотнула.
— Нисколько не беспокоит. Просто ты застал меня врасплох. Так что ты хотел найти в моем прошлом?
Курт позвенел льдом в стакане и ответил:
— Например, ребенка.
Чашка выскользнула из рук девушки, упала на пол и разбилась вдребезги.
— Ты имеешь в виду... твоего ребенка?
— Допустим. То, как ты исчезала с занятий по математике... и разговоры людей, видевших тебя рядом с колледжем... Ты выглядела очень несчастной. Возможно, ты была больна. Или беременна. Так или иначе, я забыл обо всем этом до...
— Прекрасное время, чтобы подумать сейчас. Этому ребенку сейчас было бы пять лет. И что, по-твоему, я сделала с этим предполагаемым младенцем? — язвительно спросила Лисса. Мужчина колебался.
— Вчера, когда ты начала говорить о ситуациях, в которых нет выбора, я задумался о том, что ты имеешь в виду.
— И ты подумал, что у меня есть о тебя ребенок? — язвительно сказала Лисса. — И что, ты думал, я сделала с этим предполагаемым младенцем?
— Полагаю, бросила его.
— А что бы ты с ним сделал?
— Я не знаю...
Раздался звонок, длинный и настойчивый. Лисса отодвинула коробку и открыла дверь. На пороге стояла подруга Ханны Мэриан.
— Простите за настырный звонок, — сказала Мэриан. — Знаете, Джанет плохо слышит. А что вы здесь делаете? Я едва вас узнала. — Ее пристальный взгляд остановился на джинсах и свитере Лиссы.
— Я помогаю Ханне, миссис Мидоус, — холодно ответила Лисса.
— О да, конечно. Я слышала, что Ханне сделалось дурно, когда она покидала студенческую столовую, — Мэриан едва ли не отодвинула Лиссу и оказалась в доме. Увидев Курта, она почему-то смутилась. — Очень жаль, что мой молодой друг не смог сегодня прийти. А что здесь происходит?
— Готовимся к празднику, — ответила Лисса. — Надеюсь, что вы не будете возражать, если после того, как налью вам чай, я вернусь к своей работе.
