Шэрон Кендрик - Месть Цезаря
Его пальцы гладили мягкие кудрявые волосы между ее ног. Он осторожно трогал нежные лепестки, скрывающие вход в девичье тело, до тех пор, пока они не приоткрылись.
Сорша сдавленно вскрикнула и задрожала.
– Тише, – прошептал Цезарь, чуть прикусив губу девушки. – Мы же не хотим, чтобы сюда ворвались вездесущие секретари. Только я могу наслаждаться твоей красотой, милая моя.
– О Цезарь, – беспомощно прошептала она. Ритмичные движения его пальцев заставляли ее голову кружиться. Сорша выгнула спину, молчаливо требуя большего. Бедра девушки двигались все сильнее, и Цезарь понял, что ее вот-вот захлестнет сладкая волна.
Он улыбнулся, празднуя победу.
Теперь Цезарь действовал решительно и грубо. Собрав волосы Сорши в кулак, он отвел ее голову назад и припал губами к ее губам. Его язык проник к ней в рот, а палец пробрался в самое сокровенное место. Цезарь потерял самообладание. Сорша вскрикнула, хотя ее губы были плотно закрыты его губами. А потом, прежде чем девушка успела понять, что он собирается сделать, ее блузка была расстегнута. И язык Цезаря отправился в путешествие вниз по шее и груди Сорши.
Девушка умоляла Цезаря прекратить эту пытку. Ее голова откинулась назад. Сорша хрипло, прерывисто дышала, иногда вскрикивая, не в силах сдержаться. Бедра свело судорогой. Девушка почувствовала первый спазм такой неожиданной силы, что испугалась, что умрет.
Она хотела лишь одного – чтобы эти слепящие конвульсии продолжались и продолжались… совсем как ее крики.
Цезарь пытался остаться равнодушным. Он взял ее. Теперь Сорша принадлежит ему и покоряется его воле. Он знал, что девушка будет помнить это мгновенье до самой смерти, помнить, что именно он подарил ей небывалое наслаждение.
Впрочем, и сам Цезарь понимал, что никогда не забудет ее лицо. Но это не имело значения. Сорша принадлежит ему. И теперь он больше всего на свете хотел войти в ее лоно и излить в нее свое семя.
Цезарь хрипло дышал сквозь зубы, все чаще и чаще. Потом осторожно отнял руку.
В воцарившейся тишине он отчетливо слышал судорожные всхлипывания Сорши.
Закрыв глаза, он осторожно отодвинулся от девушки.
Женские слезы – это ложь. Ловушка, которую используют коварные обольстительницы, чтобы заставить мужчин плясать под их дудку. Он не поддастся на эти уловки.
– Ты плачешь? – хрипло спросил Цезарь. – Я сделал тебе больно?
Это, конечно, абсурдный вопрос, но должен же он узнать, в чем дело?
Сорша чувствовала себя абсолютно беспомощной. Так, будто в одно мгновение с нее слетел твердый панцирь, которым она укрывалась все эти годы. И теперь она стала слабой и уязвимой.
Не в силах сдержать слез, девушка покачала головой.
– Тогда что? – нахмурился Цезарь, отбросив волосы с мокрого лица Сорши.
– Это… это…
Она выглядела беззащитной и застенчивой.
Застенчивой?
– Что?
Почувствовав, как густой румянец заливает ее щеки, Сорша открыла глаза и посмотрела на Цезаря.
– Это было… О!.. Я имею в виду, что я… что у меня никогда…
Сжав ее плечи, Цезарь недоверчиво посмотрел на девушку.
Неужели у него начались слуховые галлюцинации?
– Никогда? – хрипло переспросил он. Зажмурившись, Сорша кивнула.
Замерев на мгновение, Цезарь крепко прижал девушку к себе, спрятав лицо в ее волосах.
Неужели она хотела его настолько сильно, что все эти годы у нее не было другого мужчины?
Обняв девушку за талию, Цезарь заставил ее сесть.
– Ты пытаешься мне сказать, что все еще девственница?
Сорша смущенно отвела глаза в сторону.
Может, нужно сказать ему то, что он желает услышать? Но она не могла его обмануть. Только не Цезаря. Ведь она знала, насколько это для него важно. Разве не поэтому семь лет назад он просил ее выйти за него замуж?
– Нет, я – не девственница, – ответила Сорша, спокойно подняв на него глаза.
Теперь она выставила его дураком! Но мог ли он винить ее за тоненький лучик надежды, мелькнувший в его душе?
– Вероятно, твои мужчины были плохими любовниками, – зло проговорил Цезарь. – Если не знали, как угодить женщине.
– Ты отвратителен! – задохнулась девушка.
– Минуту назад ты говорила совсем другое.
Не слушая его, Сорша соскочила со стола и стала судорожно поправлять блузку и юбку.
Осознание происшедшего нахлынуло на нее.
Что, черт возьми, он теперь о ней думает?
Девушка облизала пересохшие губы.
– Этого не должно было случиться, – хрипло сказала она.
– Не должно?
– Не на работе, – коротко пояснила Сорша. Цезарь с трудом удержался от довольной улыбки.
Конечно, офис компании – не место для занятий любовью. Впрочем, это только прибавило пикантности ситуации. Он еще никогда в жизни не получал подобного удовольствия. Но сейчас не время сообщать об этом Сорше.
Цезарь все еще хотел ее. И даже сильнее, чем прежде. И черт его возьми, если он не получит ее снова!
– А как насчет тебя? – прошептала девушка, внезапно осознав, какой эгоисткой она должна ему казаться. Ведь удовольствие получила одна она. Конечно, то, что сейчас между ними произошло, не имело никакого отношения к любви, но Сорше хотелось, чтобы Цезарь тоже остался доволен. – Как ты… Разве ты… не хочешь?..
– Мы должны признать, что между нами существует некое притяжение. – На мгновенье замолчав, он взглянул на взъерошенные волосы девушки. – Конечно, я хочу тебя, но мне бы не понравилось, если бы кто-то нам помешал. Ты со мной согласна? – Цезарь приподнял подбородок Сорши, заставляя ее смотреть ему в глаза. – Согласна? – снова повторил он вопрос.
Слова Цезаря только дали дополнительную пищу сомнениям девушки.
Неужели она может выбросить свою карьеру на помойку только потому, что ей было хорошо с Цезарем ди Арканджело?
– Это сумасшествие, – прошептала она, отодвигая от себя мужскую руку.
– Сумасшествие? – улыбнулся Цезарь. – Я бы назвал это безумием. Удивительным безумием. И оно снова повторится. Сегодня вечером в моем гостиничном номере. И ты это знаешь.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Трель мобильного телефона заставила Соршу вздрогнуть. Она подозрительно уставилась на незнакомый номер, высветившийся на дисплее.
Цезарь. Она готова была поспорить на любые деньги, что это он.
Кашлянув, Сорша нажала кнопку.
– Сорша Вейтакер.
– Привет, Сорша Вейтакер, – раздался из трубки густой бархатный голос с итальянским акцентом. – Чем занимаешься? Думаешь обо мне?
Он решил, что ей больше делать нечего?
Сглотнув подступивший к горлу комок, девушка закрыла глаза. Цезарь был прав. Она действительно старалась выбросить из своей памяти его лицо. Забыть ощущение его поцелуя на своих губах.
