Линн Грэхем - Дело принципа
Для Мэдди дни тянулись мучительно медленно. Присущее ей ощущение внутреннего покоя сменилось постоянной тревогой. Все ее чувства были взвинченны. Каждый раз, услышав звонок телефона, она со всех ног бросалась к трубке. Обычно это оказывался звонок из агентства по найму. Поняв, наконец, что Яннис не позвонит, Мэдди еще сильнее разозлилась на себя. Все ясно: ею попользовались и выбросили.
Воскресным утром в дверь Мэдди постучали. Отперев, она замерла в изумлении, увидев на пороге великана Немоса.
– Мистер Петракос хотел бы пригласить вас на ланч, – четко проговорил шеф охраны Янниса. – Он заедет за вами через час.
В изумлении подняв тонкие брови, Мэдди во все глаза глядела на гостя. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы освоиться с неожиданным предложением. Очевидно, предполагается, что никто и никогда не может сказать «нет» Яннису Петракосу, подумала девушка, провожая взглядом Немоса, который уже направился к машине, не дожидаясь ее ответа.
Мэдди закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Колени слегка подгибались. Ее терзали сомнения. Яннис не вспоминал про нее целую неделю, а теперь в последнюю минуту пригласил на ланч, не оставив времени на размышления.
Конечно же, мне следует отказаться.
Как он смеет обращаться со мной как с прислугой, считать, что я полностью в его распоряжении?
Ты сама дала повод, усмехнулся внутренний голос, ему даже не пришлось дважды приглашать тебя в постель. Пустяковое дело, раз плюнуть. Разумеется, он считает, что ты все бросишь и помчишься к нему. А почему нет? Ты не ставила условий, не требовала уважения к себе в тот день, в его кабинете…
Мэдди было больно признавать это, но вместе с тем в ее душе поднималась злость к человеку, столь безразличному к ее чувствам.
Когда снова раздался стук в дверь, Мэдди уже приняла решение. Раньше, чем Немос открыл рот, она произнесла:
– Я не пойду. Я не хочу снова видеть вашего хозяина. Вам решать, каким образом вы сообщите ему об этом.
Немос молча удалился, а Мэдди оставалось лишь удивляться собственному поведению. Прежде она считала себя человеком спокойным и выдержанным.
Через пару минут в ее дверь снова постучали. Раздраженная, Мэдди широко распахнула дверь и увидела перед собой Янниса. Очевидно, греческий магнат ждал в своем лимузине.
Мужчина оглядел ее миловидное лицо, его внимание привлекли ее живые зеленые глаза и полнота розовых губ. В последние два дня, стоило ему только немного ослабить свою внутреннюю дисциплину, он начинал грезить о ней. И сейчас Яннис не был разочарован, сравнивая образ, поработивший его мечты, с ее живой, реальной цветущей женственностью.
Увидев его на пороге, Мэдди отступила назад. Воспользовавшись этим, Яннис вошел в прихожую и растерялся, увидев, насколько бедно обставлена тускло освещенная комната. Прошло много времени с тех пор, как он сталкивался с такой нищетой. Пропасть в их социальном положении никогда не была более очевидной. Но Яннис находился там, где хотел находиться, и понадобилось бы нечто вроде снежной лавины, чтобы сбить его с курса.
Его появление в ее доме приковало Мэдди к месту. Яннис возвышался над ней как золотой греческий бог. Стук сердца отдавался у нее в ушах подобно ударам грома. Он поражал ее своим видом, от эбеново-черных волос и золотой бронзы глаз до высоких гладких скул. Его серый дизайнерский костюм был образцом хорошего вкуса. Он выглядел сногсшибательно красивым. Он заставил ее вспомнить тревожные ночи, которые она проводила в томительных снах, снова и снова воскрешавших в ней запретную страсть. Все эти мысли подавляли ее.
– Немос отказался объяснить, почему ты не появилась, – небрежно произнес грек.
Богатый тембр его медлительного голоса с легким акцентом вывел Мэдди из нервного паралича. Уязвленная тем, что она стоит, воззрившись на него, как какая-нибудь деревенская простушка, она вызывающе вздернула подбородок.
– А какие нужны объяснения? Я не хочу завтракать с вами…
С самого начала Яннис оценил красоту Мэдди, но простая речь и отсутствие аффектации лишь добавляли ей привлекательности. Теперь чувственное нетерпение подстрекало его. Он находил ее поведение необъяснимым. Все, чего он хотел, так это снова залучить ее в постель.
– Я говорила, что не хочу, чтобы вы мне звонили, – упрямо продолжала Мэдди.
– Но ты ведь еще и целовала меня, – возразил Яннис.
Взгляд его блестящих черных глаз переместился ниже, с точно рассчитанной провокацией остановившись на ее розовых губах.
Нежная бледная кожа Мэдди немедленно покраснела, а шелковые коричневые ресницы опустились, прикрывая виноватый взгляд.
– Это… а… это, как и все остальное, что между нами произошло, было ошибкой…
– Чепуха, – заявил Яннис безапелляционно, в его голосе слышалась привычка отдавать распоряжения, такая же безотчетная, как и неспособность признать поражение.
Его самоуверенность задела Мэдди.
– Я считаю случившееся ошибкой!
Яннис приподнял эбеновую бровь.
– У тебя есть друг?
Мэдди была потрясена тем, что он мог счесть ее способной на подобное предательство.
– Нет! Неужели бы я вела себя так с вами?
– Конечно, вела бы. Все женщины хитрят… когда им открываются более интересные перспективы, – отрезал Яннис.
Мэдди выпрямилась.
– Возможно – те женщины, с которыми вы водите знакомство. Я не из их числа.
Его утонченные мужественные черты стали резкими и твердыми.
– Может, и нет. В конце концов, ты оказала мне честь, сделав меня своим первым мужчиной.
– Я не считаю это честью, – в ее глазах сверкнуло пламя ярости, которую она изо всех сил сдерживала, стараясь сохранить хотя бы крупицу достоинства. – Ни одна женщина не станет хвастаться тем, что спала с кем-то столь бесчувственным, как вы!
Яннису случалось встречаться с определением «бесчувственный» и прежде, но на это ему только намекали или игриво шептали и при первых же признаках его неудовольствия забывали об этом за сексом. Никогда до сих пор ему не бросали это слово в лицо. Опасный блеск расплавленного золота появился в его взгляде.
– Обиделась, что я не звонил? – спросил он с усмешкой. – Я занятой человек и не собираюсь извиняться за это.
Его интонация произвела на Мэдди такой же эффект, как красная тряпка на быка. Ее глаза засверкали словно изумруды, щеки зарумянились.
– Думаю, вы вообще не привыкли извиняться. Очевидно, люди позволяют вам быть высокомерным, надменным и грубым…
– Не забудь, еще бесчувственным, – подсказал Яннис.
Никогда еще женщина не осмеливалась критиковать или обвинять его. И хотя он был в ярости, он все еще не мог поверить, что она отзывается о нем без всякого уважения.
