Сандра Мартон - Оковы счастья

– Моя сестра все это время отказывалась назвать имя отца ребенка, – прерывающимся голосом сказала Аманда.

– А теперь вдруг решила поделиться этим секретом, не так ли? – Рэйф не скрывал своего сарказма.

Аманда начала плакать. Он хотел бы, чтобы ее всхлипы не трогали его сердце, но не выдержал.

– Рассказывай, – резко велел он.

Она рассказала ему о многочасовых схватках и о том, как потом что-то пошло не так.

– У нее началось сильное кровотечение, – продолжая всхлипывать, говорила Аманда. – И… мне кажется, когда она звала тебя, то не очень понимала, что делает… Потому что когда мне разрешили ее увидеть, она была в полубессознательном состоянии … Она не понимала, где она и кто я, но сжимала мою руку и повторяла твое имя.

Тогда Рэйф бросил трубку и немедленно отправился в путь, чувствуя, что вся его жизнь может круто измениться. Что ему делать, если появившийся на свет ребенок действительно его? Он едет только ради ребенка, повторял он. До Карин же ему нет никакого дела.

Во время долгого перелета до Нью-Йорка он решил, что не позволит одурачить себя и потребует проведения теста на подтверждение своего отцовства. И если тест окажется положительным…

Что тогда?

Рэйф вскочил на ноги, засунул руки в карманы и посмотрел на женщину, с которой провел самый незабываемый час в своей жизни. Сейчас она совсем не походила на ту, дорого и изысканно одетую женщину, которую он повстречал той ночью. Лицо ее было бледным, безо всякой косметики. Под глазами лежали глубокие тени, подчеркивающие ее хрупкость.

Но все это не имело значения. Карин была из тех женщин, которые в любом виде способны свести мужчину с ума, лишить его здравого смысла. Что с ним и случилось. Секс без предохранения – он никогда не допускал подобной глупости, и вот теперь расплачивается… Этот ребенок вполне может быть его.

Рэйф взглянул на малышку. Она была прелестна. Как и у матери, у нее были черные волосы, огромные глаза, маленький прямой носик, хотя, скорее всего, все младенцы так выглядят. Он мало знал о детях.

Дверь палаты открылась. Незнакомая медсестра одарила его профессиональной улыбкой, предназначавшейся, как он предполагал, специально для молодых папаш.

– Привет! – пропела она. – И как мы себя чувствуем?

– Отлично, – солгала Карин. Но дрожащий голос и пылающее лицо заставили медсестру усомниться.

– Так-так… – Она взяла ребенка из рук Карин и повернулась к Рэйфу. – Не подержите свою дочку, сэр?

– Нет, – быстро сказала Карин. – Я лучше… – Но малышка уже была в руках Рэйфа, а медсестра считала пульс на запястье Карин.

– Хорошо. Теперь посмотрим, какая температура…

– Что-нибудь не так? – отрывисто спросил Рэйф.

– Нет-нет, я уверена, с вашей женой все в порядке.

– Она не… – Рэйф откашлялся. Зачем посвящать кого-то в сложности их взаимоотношений? – Похоже, она слегка не рассчитала свои силы.

Сестра посмотрела на показание термометра, одарила Рэйфа еще одной деланной улыбкой и укрыла Карин одеялом до самого подбородка.

– Мы должны побольше отдыхать, если хотим, чтобы доктор выписал нас через несколько дней.

– Несколько дней? – Карин нервно облизала языком нижнюю губу. – Я должна оставаться здесь так долго? Я хотела бы попасть домой как можно скорее.

– Наслаждайтесь последними спокойными деньками, дорогая. Как только попадете домой, половину ночи вам придется проводить рядом с младенцем.

Карин улыбнулась.

– Почему только половину? – спросила она и зевнула.

– Потому что, – она повернулась к Рэйфу и взяла ребенка из его рук, – этот красивый молодой человек будет рад провести со своей дочкой вторую половину. Правда, папочка?

– Вне всяких сомнений, – сквозь стиснутые зубы выдавил Рэйф, размышляя о том, как много времени займут анализы на установление отцовства.

Оказалось, очень немного.

– Результаты будут готовы через пару дней, – равнодушно бросил доктор, как будто все новоявленные отцы задают ему подобный вопрос. – А если вы заплатите чуть большую сумму, то и раньше. Подозреваю, вы хотите получить результаты как можно скорее.

Рэйф хотел. А лаборатория была заинтересована в дополнительных деньгах. Оставалось получить согласие Карин. Он дождался, пока ее семья отправится обедать, и постучался в дверь ее палаты.

– Да? – послышался из-за двери нежный голос. Рэйф решительно открыл дверь и быстро подошел прямо к кровати.

– Мы должны поговорить, – начал он… и слова застряли у него в горле. Карин кормила ребенка грудью. В одно мгновение Рэйф заметил молочную белизну этой груди, густой румянец на щеках Карин и, резко отвернувшись, отошел от кровати.

– Извините. – Его голос походил на скрежет ржавого железа. Откашлявшись, он продолжил, глядя в стену. – Я вернусь, когда ты… Одним словом, я зайду позже.

В коридоре он прислонился спиной к стене, заставляя себя думать о чем-нибудь постороннем, но это было невозможно. Он запустил пальцы в волосы, отчаянно мечтая о сигарете. Он не курил уже много лет, но сейчас прямо-таки чувствовал вкус табака.

Наконец, мимо него торопливым шагом прошла медсестра, вошла в палату Карин и через минуту вышла оттуда с ребенком на руках. Рэйф отлепился от стены, расправил плечи и вошел.

Решив не терять времени, он начал прямо с порога:

– Я договорился об анализе. Его сделают утром.

– Анализе?

– Да. Тест на установление отцовства. Глаза Карин вспыхнули.

– Не нужно никакого теста.

– Нужно. Неужели ты полагала, что я приму твои слова на веру и возьму на себя ответственность за этого ребенка без всяких доказательств?

Почему его слова так ранят? Ей ничего от него не нужно, она ничего от него не ждет.

– Ты прав, – спокойно ответила она. – Я вовсе не рассчитывала, что ты возьмешь на себя какие-либо обязательства.

– Если ты боишься, то это не больно. Просто несколько капель крови и все.

– Черт тебя возьми! Неужели ты думаешь, я поэтому..? – Карин взяла себя в руки и уже спокойнее сказала: – Я не боюсь анализов.

– Хорошо. Тогда я скажу в лаборатории…

– Но я не собираюсь его делать. Нет никаких причин для проведения теста на отцовство.

– Они есть. Если ты хочешь, чтобы я признал этого ребенка…

– Но я не хочу. Неужели ты еще не понял этого?

– Но ты сама послала за мной, Карин.

– Нет. Это сделала Аманда, услышав, как я назвала твое имя, когда я была… Что бы я ни сказала, я не посылала за тобой.

Черт, она великолепно владеет собой. Но если все так, как она говорит, неужели она не послала бы за ним – если он отец этого ребенка, – не будь она в полубессознательном состоянии?