Мой чужой ребенок (СИ) - Романова Злата

- Разве у тебя не образцовый папочка? — спрашиваю у нее, готовя смесь. — А еще пару месяцев назад Люба боялась доверить тебя мне. С няней нам повезло, Ариша.

Арина согласно агукает, нетерпеливо протягивая ручки к бутылочке, которую я трясу, чтобы смесь растворилась в теплой воде. Сразу же, как она становится готова, я отдаю дочке ее ужин и несу в детскую, где укладываю в кроватку. Она автоматически засыпает к концу кормления, совсем как в первые месяцы — эта привычка у нас еще не ушла.

Стою еще пару минут, наблюдая за ней, а потом ухожу на кухню. Неплохо бы и самому поесть.

Из мыслей не уходит моя ассистентка. Маришка моя. Маря… Как я мог так быстро влюбиться в практически незнакомую девушку? Этот вопрос задаю себе снова и снова. Меня уже не беспокоит это сумасшедшее влечение. Волнует скорее ее безразличие. Она совсем не воспринимает меня, как мужчину. Смотрит словно сквозь меня, не теряется, не задерживает дыхание, когда я приближаюсь слишком близко, а я делал так несколько раз, чтобы проверить ее реакции, словно невзначай.

Плохо дело — приходится признаться себе. Не влечет ко мне Марину. А в последние дни она вообще ведет себя очень странно. Стала еще более угрюмой и задумчивой. Ее явно что-то беспокоит, заставляя уходить в свои мысли на рабочем месте и возвращаться с обеденного перерыва с красными и припухшими глазами.

Пока мне в голову приходит только одна мысль — бедняжка не может отойти от недавнего развода. Я помню свое состояние после расставания с Региной, поэтому могу ее понять. Наверное, ей сейчас совсем не до мужчин, или же я пытаюсь себя таким образом утешить, но в любом случае, собираюсь дать Маре немного времени и как только ее настроение изменится — сделать первый шаг. Лучше сделать и пожалеть, если не выгорит, чем думать потом, а что было бы, решись я попытаться завоевать ее сердце, не опасаясь отказа.

После обеда, дожидаясь пробуждения дочери, не могу устоять перед искушением и все же набираю номер Марины. Не слышал ее с пятницы, а такое чувство, словно неделю не виделись.

«Ты стал таким слюнтяем, Стас» — мелькает в голове мысль, но тут же исчезает, как только Маря берет трубку и я слышу ее голос.

- Здравствуйте, Станислав Сергеевич! Слушаю Вас.

Зараза, даже ее голос сводит меня с ума!

- Здравствуй, Марина! — говорю ей. — Надеюсь, я не от чего тебя не отвлекаю.

На заднем фоне слышится музыка. Где это она? Развлекается?

- Нет, что Вы. Я просто вышла в супермаркет за продуктами.

«Супермаркет! А я надумал себе черте что. Вот придурок ревнивый!»

- Я почему звоню-то? — неловко откашливаюсь, не зная, что придумать. — Хотел спросить, все ли готово к отъезду послезавтра. Помощник Славы уже связался с тобой?

- Можете не беспокоиться, у меня все под контролем, — бодро говорит Мариша и я рад, что ее угрюмое настроение изменилось.

Таких интонаций в ее голосе не слышал уже несколько дней. Она была словно безжизненная, автоматически и совершенно бесстрастно разговаривая с окружающими.

— Это отлично, я и не сомневался в тебе, — коря себя за косноязычие, хвалю ее. — Тогда, увидимся завтра.

- До скорого, — отвечает девушка и кладет трубку.

Прижимаюсь лбом к столешнице и стону сквозь зубы. Ну почему я теряюсь, как подросток, когда разговариваю с ней?!

Не светит мне ничего с Маришкой, если я и дальше буду вести себя, как застенчивый дебил. Никогда так не терялся в разговоре с девушкой, даже в ранней молодости. Что за напасть такая?

Марина

Видит Бог, я пыталась. Часами продумывала самые разные варианты развития своей дальнейшей жизни, но, так и не додумалась не до чего.

У меня нет семьи. Мама умерла, когда я училась на первом курсе, а отца никогда и не было. Дядя с женой живут в Ростове и видимся мы раз в год, если повезет. Никаких бабушек и дедушек, даже двоюродных братьев и сестер нет.

Валера и его мама были моей семьей последние три года. Теперь и их нет. Да, я и не убиваюсь по ним, зная теперь, какие они оба черствые и циничные. Может Валера и не был в курсе интриг своей матери, но он не особо страдал после смерти Аришки. Месяца не прошло, как предложил завести нового ребенка.

А его попытки втянуть меня в светские тусовки, которые он так любил?

Я смотрела на него и поверить не могла, что любила этого мужчину — эгоистичного и бесчувственного, так слепо и преданно, что не замечала в нем этой черствости. Решение развестись было самым правильным в этой ситуации, ведь я уже видеть его не могла к тому моменту, когда съезжала из его квартиры.

Только мысли о том, что я буду рядом со своим ребенком, давали мне силы жить дальше. А теперь Марта лишила меня и этого. Арина Стаса мне не принадлежит. Она мой биологический ребенок, но не я родила ее. И это не имеет для меня значения, но я действительно убедилась в том, что Дубов разрушил бизнес моей бывшей свекрови, информация о чем уже просочилась в интернет. Что он сделает со мной, если я подам в суд на опекунство? Не верю, что все пройдет честно. Он влиятелен и богат, может подкупить кого угодно и выиграть дело. А я в итоге останусь у разбитого корыта без возможности даже изредка видеть дочь.

Я думала также над тем, чтобы оставить эту работу, этот город и уехать куда-нибудь подальше. Начать новую жизнь. Но, что мне делать потом? Я не вижу смысла в своем существовании. Мне физически больно от мысли, что я больше не увижу Аришку. В моей голове образы двух девочек слились воедино и кто бы что не говорил, я вижу в дочери Дубова именно свою Аришку и не хочу уходить от нее.

После нескольких дней тяжелых размышлений, принимаю решение продолжить то, что начала. Я останусь в жизни Дубова в любом качестве, если это будет означать, что моя дочь будет рядом со мной. И я теперь более чем уверена, что привлекаю его, как женщина, потому что он постоянно ищет повод поговорить со мной или подойти поближе, а два раза я даже заметила, как он нюхает мои волосы, когда я наклоняюсь, чтобы положить перед ним кофе или корреспонденцию. Ничто внутри меня не реагирует на циничную мысль завести роман с этим мужчиной, потому что женщина во мне умерла, оставив только мать. А мать способна на многое ради своего ребенка.

Беру себя в руки и очень тщательно подбираю одежду для нашего тура. Даже докупаю кое-что в торговом центре, потратив почти всю зарплату. К тому дню, когда мы должны вылететь в Европу на частном самолете Дубова, я собрана и спокойна, как удав.

В аэропорту меня сопровождают на борт и я едва сдерживаю радость, когда натыкаюсь взглядом на Аришку с няней. Они одни в салоне, не считая стюардессы.

- Здравствуйте! — дружелюбно здороваюсь с няней, подходя ближе. — Я Марина.

- Добрый день, а я Люба, — отвечает она, оценивающе разглядывая меня, хотя и пытается делать это незаметно. — Это Арина. А Вы новая ассистентка Стаса Сергеича?

— Она самая. Привет, Аришка! — обращаюсь к девочке, садясь на корточки и беря ее маленькую ручку в свою. — Помнишь меня?

Сердце заходится и по коже бегут мурашки от такой близости к дочери, и, когда она одаряет меня смущенным взглядом и утыкается лицом в грудь няни, мне хочется плакать от горя.

- Она у нас стесняшка, — мягко говорит Люба. — А вы уже виделись раньше?

Ответить мне мешает Дубов, который только поднялся на борт.

- Марина, ты уже здесь. Добрый день! Готова к полету?

Он подходит к нам и я встаю с корточек, глядя на него снизу вверх и одергивая юбку платья.

- Здравствуйте, Станислав Сергеевич! Если честно, не сказать, что готова. Должна Вам признаться, я дико паникую при взлете и посадке, хотя очень люблю путешествовать. Не хотелось бы выставлять себя в таком свете перед начальством, но я могу начать кричать и громко молиться, так что заранее прошу за это прощения за это.

- У каждого есть фобии, не нужно стесняться, — улыбается Дубов и указывает на кресло. — Почему бы тебе не сесть рядом со мной? Тогда я смогу немного приободрить тебя и успокоить.