Любовь по правилам и без (СИ) - Озолс Агата
— Да как скажешь.
Дальше я имела возможность наблюдать обаяние Валишевского в действии.
Да, ему удалось уговорить, и мне сделали тройной гамбургер.
— Возьми второй поднос, — попросил Роман, когда нам выдали заказ.
— Издеваешься?
— Нет, просто прошу. У меня только две руки, — просто ответил он, подхватил поднос и пошел искать свободный столик.
— А у меня каблук двенадцать сантиметров, — прошипела ему в спину. — Я упаду с этим подносом.
— Значит, останемся без напитков. Ничего, еще закажем.
Чувствуя себя последней дурой, взяла поднос и пошла за парнем. Аккуратно, стараясь не поскользнуться на гладкой плитке и не уронить стаканы.
Роман заметил свободное место и, ловко обходя столы, ускорился. Я — за ним. Пору раз чуть не уронила поднос на головы других посетителей. Пару раз чуть не подвернула ногу. Наконец добралась до Романа.
— Ну вот, у тебя все получилось, — Валишевский отодвинул для меня стул.
Я устроилась за столом, сделала глоток кофе. Гадость.
— Ты ешь, — разворачивая свой бутерброд, сказал Роман, — не стесняйся.
Брезгливо кривясь, взялась за хрусткую бумагу. Отогнула хвостик, посмотрела на румяный бок булочки.
— Это вкусно, — видя мои сомнения, сказал Валишевский.
— Кому как, — ответила недовольно и надкусила бургер.
Прожевала кусок, подумала. А ведь действительно вкусно, просто я уже успела забыть, как это бывает. Я не ела такую пищу дет десять, если не больше.
— Картошку бери, — сказал Роман.
Длинные ломтики жаренной в масле картошки соблазнительно золотились в яркой коробочке. Я отбросила сомнения и потянулась к ним.
— Я же говорил, это вкусно, — прокомментировал Роман.
— Я не ем такое.
— Какое?
— Вредное и калорийное, — ответила, запихнув в рот очередную палочку картошки.
— И давно не ешь?
— Десять лет.
— Ну, раз в десять лет можно, — милостиво разрешил парень.
— Ты, кстати, тоже не похож на человека, который постоянно питается фастфудом.
— А я и не говорю, что ем бургеры на завтрак, обед и ужин. Так, иногда, под настроение.
— Почему сегодня?
— Почему бы и нет? — ответил он вопросом на вопрос.
— Действительно, — согласилась я, — почему бы и нет?
— У тебя есть парень? — спросил вдруг Валишевский.
У меня? Парень? Мальчик, мне тридцать пять, какой может быть парень? Мужчина, любовник, друг, но не парень, это уж точно.
— С какой целью интересуешься? — делая глоток кофе, задала встречный вопрос.
— Ну, как? Те мне нравишься. Хочу за тобой ухаживать.
— И для этого привел меня сюда? — обвела взглядом ресторанный дворик.
— А что не так? — спросил Роман.
То ли действительно не понимал, то ли изображал дурачка.
— Забудь, — отмахнулась. — Все так.
— А ты была замужем? — продолжил он.
— Нет. А ты?
— Замужем? — усмехнулся Роман.
— Именно, — подтвердила я.
— Издеваешься?
— Нет, просто задаю тебе тот же вопрос. Что такого?
— Мужчины не выходят замуж, — ответил Валишевский.
— Женщины, бывает, тоже не выходят.
— Ладно, я понял, — он поднял ладони, показывая, что сдается. — Вопрос дурацкий, прости.
— Простила. Но ответить могу. Я не замужем, потому что не встретила того человека, с которым мне хотелось бы прожить жизнь.
— Неужели ты никогда не влюблялась?
— Разумеется, влюблялась. Но этого мало, во всяком случае, для меня.
— Не все, кто женятся, живут в браке до могильной плиты, — сказал Роман. — Существуют разводы.
— Это неважно. Просто я считаю, что выходить замуж можно только в том случае, если ты готова прожить с мужчиной всю свою жизнь.
— А если не сложится?
— Значит, не сложится, — пожала я плечами.
— То есть, ты не против разводов?
— Конечно же, нет, — ответила ему. — Мы ж не в средние века живем. А ты почему не женат?
— Шутишь? — рассмеялся Роман. — Мне двадцать пять! Еще гулять и гулять.
«Ага, — подумала я, — как твоему дяде, о котором ты говорил в прошлый раз».
— А сколько лет твоему дяде? — спросила его. — Ну, тому, который говорит, что кофе должен быть крепкий, сладкий и горячий.
— Запомнила? — удивился Роман. — Ему тридцать восемь.
— Спорю, что он не женат.
— Считай, спор ты выиграла.
— А был?
— Очень давно, еще в дни своей студенческой молодости.
— Хочешь быть, как он? Я так поняла, что он — твой кумир.
— Хочу, — ответил Роман, проигнорировав мои слова про кумира, — да только кто мне даст?
— Ему-то дали.
— Он не зависит от мнения семьи. Ему плевать, — с завистью ответил Роман.
— А ты, зависишь?
— Я же единственный сын, продолжатель династии. Мне нужно будет размножаться. Не сейчас, конечно, попозже.
— У тебя две сестры.
— Девочки, — он смешно сморщил нос. — Они будут продолжать род своих мужей. Старшая уже, у нее двое детей.
— Она, и, правда, герцогиня?
— Угу, и муж у нее герцог. Нет, он нормальный мужик, но с герцогскими тараканами.
— А другая сестра?
— Сбежала от родителей в Штаты. Учится.
— А ты здесь?
— Кто ж меня отпустит?
— Ромашка, — усмехнулась я.
— Будешь дразниться, я тоже придумаю обидное прозвище, — предупредил он.
— Попробуй.
— Неужели тебя никак в детстве не называли? Какое-нибудь уменьшительно-ласкательное имя? Прозвище?
— Тебя зовет меня Аннук, на французский лад.
— А родители?
— Анна.
— Это очень странно, — сказал Роман.
— Кому как. Просто у нас так было принято. А твоя мама до сих пор называет тебя Ромашкой?
— Только когда мы с ней наедине. Я сказал, что уйду из дома, если она проговорится при посторонних.
— Ты живешь с родителями?
— Да, у нас дом загородом. Иногда ночую в своей городской квартире, но редко. А ты?
— Одна. Мои родители умерли.
— Прости.
— Ничего страшного, я привыкла.
— А братья или сестры есть?
— Нет.
Ответила и замолчала, делая вид, что всецело поглощена едой.
У мамы было больное сердце, и после моего рождения врачи запретили ей иметь детей. Она бы, наверное, рискнула еще раз, но папа, любивший ее до безумия, взял контроль в свои руки. Он не мог рисковать любимой женщиной. Мама умерла, когда мне было двадцать. Папа пережил ее только на два года. Нет, он ничего с собой не сделал. Просто его любовь к маме была так велика, что жить без нее он не смог, не выдержало сердце.
— Тетя твоя единственная близкая родственница? — прервал молчание Роман.
— Да. Есть еще какие-то троюродные браться и сестры, но я плохо их знаю. Мы редко общаемся.
— Тетя живет в Париже?
— Да, у нее квартира в районе Оберкампф, на рю Жакар, — ответила я. — Если ты знаешь город.
— Знаю, — кивнул Роман. — Там недалеко площадь Республики и очень хороший ресторан морепродуктов.
— «Леон»? — догадалась я. — Неужели ты ходишь в такие рестораны?
— Что значит, такие? Хороший сетевой ресторан, а мидии там просто объедение.
Мы немного поговорили о Париже, а потом Роман посмотрел на наш стол.
— Ну что, ты доела? Еще чего-нибудь хочешь?
— Нет, в меня ничего не влезет уже.
— Тогда пошли, отвезу тебя домой.
Я уставилась на него круглыми от удивления глазами. Это что, все свидание?
— Речь шла об ужине за одним столом, — увидев мою реакцию, пояснил Валишевский.
— Хорошо, — как можно равнодушнее ответила ему. — Я могу вызвать себе такси, ведь мы не договаривались, что ты отвезешь меня домой.
— Разве я могу не проводить девушку после свидания?
— Так у нас все-таки свидание?
Роман довольно улыбнулся.
— Да, у нас свидание, — подтвердил он.
— Какое-то оно своеобразное.
— Хорошо, пойдем.
Прежде, чем я успела ответить, Роман поднялся, взял подносы с пустыми стаканами и упаковками из-под гамбургеров и отнес все к мусорному баку.
— Пошли, — прихватил меня за руку и повел к лифту.
