Маргарет Майо - Желтые розы

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Карина, ты плакала? Карина потупилась. Она надеялась, что Форд не заметит, но он слишком хорошо ее знал.

— Я сегодня немного не в себе, — призналась она, даже не встав с кресла, когда он вошел. Форд был высоким привлекательным мужчиной лет тридцати пяти, с черными, как у нее, волосами, темными глазами, чувственным ртом и прямым носом. — Что, надо выходить?

— Думаю, да. Ты слишком много времени проводишь в помещении. — Он наклонился и поцеловал ее в лоб. Но Карина почувствовала, как он напряжен и как ему хочется большего — наверное, обнять и покрыть поцелуями ее лицо.

Она иногда поражалась, почему она не влюблена в этого великолепного во всех отношениях мужчину, который взял на себя заботу о ней.

Форд сел напротив, вытянув длинные ноги. Его темные глаза смотрели на нее внимательно.

— Не хочешь рассказать?

— О чем? — Карина улыбнулась. За этой беззаботной улыбкой она скрывала от него боль и отчаяние.

Без макияжа, в простом белом хлопчатобумажном платьице, с черными волосами, заплетенными в косичку, она выглядела чуть ли не наполовину моложе своих двадцати шести лет.

— Что с тобой?

Неосознанно изящным движением она пожала узкими плечами.

— Теперь, когда ты здесь, мне уже лучше. — Она тут же пожалела о том, что сказала: Форд мог неверно истолковать ее слова. Так и случилось.

Радостная улыбка раздвинула его красивые губы.

— Если тебе одиноко без меня, то, может, мне следует занять более постоянное место в твоей жизни?

Пожалев, что не сумеет взять назад свои слова, Карина вся сжалась в уголке кресла. Ее сапфировые глаза настороженно расширились.

Она знала — такой момент наступит, и все же оказалась не готова к нему. Мысль о большей близости с Фордом ее ужасала. Она была обязана ему многим, но решиться связать свою жизнь с человеком, которого не любит, не могла.

Темные глаза на загорелом лице Форда сузились. К ее удивлению, он был явно раздосадован ее реакцией. Больше года этот человек был с нею нежен и вдруг стал другим.

— Мне жаль, Карина, что тебя пугает эта мысль, но, мне кажется, я достаточно долго был терпелив. Пора бы нам серьезно поговорить. — В его голосе послышались резкие ноты, чего она никогда от него не слышала. Карина поежилась. — Я должен знать, какие чувства ты ко мне питаешь.

— Ты... ты же знаешь, какие, — тихо сказала она охрипшим голосом, потирая покрывшиеся мурашками руки. Снаружи сияло солнце, но ей показалось, будто на нее дохнуло арктическим холодом.

— Но ты никогда не выражала их словами, — напомнил он, пристально глядя ей в лицо. — Я знаю, ты видишь во мне лишь человека, от которого зависишь, который помог тебе в трудное время, но... Надеюсь, ты понимаешь — я хочу большего. Значительно большего, Карина. Раньше ты меня любила, и мне надо знать, сможешь ли ты полюбить меня снова.

Карина понятия не имела, любила ли она его когда-то или нет. После несчастного случая она не помнила ничего — ни как ее зовут, ни откуда она родом. Она жила в пустоте и порой едва выносила ее бремя.

Форд Филдинг утверждал, что был ее возлюбленным, но она его не помнила. Она совершенно лишилась памяти. Ей даже пришлось заново учиться говорить, читать и писать, а также тысяче других вещей, которые для других были так естественны. И Форд прошел с ней весь этот путь. Подбадривал, убеждал, похваливал, проявляя удивительное терпение и понимание.

Он же ей рассказал, что родители ее умерли, что ни братьев, ни сестер у нее нет и что растили ее приемные родители, пока она не смогла заботиться о себе сама. Так что, нравилось ей это или нет, она знала: Форд — единственный близкий ей человек.

Она была в трудном положении. Ей не хотелось его обижать. Он был к ней так добр, так ласков, заботлив, участлив. Как она могла оскорбить его, заявив, что не испытывает к нему ничего?

— Я же не уверена, что когда-то тебя любила, — с несчастным видом сказала она. — Я знаю об этом только с твоих слов. Ты слишком меня торопишь, Форд.

— Тороплю? Да как ты можешь такое говорить? Лично я считаю, что был очень терпелив.

Да, конечно, он прав, прав. Вот уже несколько месяцев, после того как она вышла из больницы, он снимает для нее эту роскошную квартиру с видом на Темзу и оплачивает ее. Заботится о ней, обеспечивает всем необходимым, только не спит с ней. Другой, менее великодушный человек давно бы уже не выдержал. А Форд, чтобы помочь ей, забросил даже свою работу. Без него она никогда бы не выкарабкалась. Но вот полюбить его...

Он был для нее только опорой, но не мужчиной, с которым она могла бы разделить постель. Было действительно странно, что она ничего не испытывала к Форду Филдингу, потому что о таком мужчине мечтает каждая женщина. Могучего сложения, красивый, богатый и, как сам он признавался, готовый жениться. Он мог бы выбрать любую женщину, но оставался верен Карине.

— Да, ты был очень терпелив, — согласилась она. — Больше, чем я ожидала или заслуживаю. Я бы тебя не осудила, если бы ты отвернулся от меня.

Форд кивнул.

— Может быть, так и надо поступить.

— Я не обижусь, если ты сделаешь это прямо сейчас. — Любовь ее со временем, возможно, и вернется. А может, и нет. Предугадать что-то было невозможно. Карина подперла голову рукой. Зачем ей эти проблемы? Ей не хотелось даже думать о них. Может, оно и к лучшему, если Форд ее оставит.

— Карина? — Он ждал, что еще она скажет. Она подняла на него страдальческий взгляд.

— Я знаю, что ты хочешь услышать, Форд. Но не могу этого сказать. Я не испытываю к тебе такой любви, какой ты ждешь. Конечно, я люблю тебя, но только как друга. Наверное, мне пора уезжать. Найду работу, сниму по средствам квартиру и...

— Об этом не может быть и речи! — резко оборвал ее Форд. — Тебе это еще не по силам. Да и я хочу совсем другого, ты же знаешь.

— Но если я...

— Нет, Карина, ты сама не понимаешь, что говоришь. Мне кажется, ты даже не понимаешь, чего я от тебя жду.

— Понимаю, — мученически выдавила она. Ей не хотелось об этом даже слышать.

Форд встал, подошел к ней и протянул руки. Ей ничего не оставалось, как только подать ему свои и разрешить поднять ее с кресла. Он обнял ее дрожащее хрупкое тело и прижал к себе.

Он и раньше ее обнимал, но сейчас это было по-другому. Сейчас он обнимал ее не для того, чтобы помочь ей, больной, устоять на ногах, а так, как обнимает женщину мужчина, полный желания, не способный больше сдерживать свои чувства.

Из глаз Карины хлынули слезы. Как же он будет разочарован!