Джулия Оллгрем - Между небом и любовью

Джулия Оллгрем

Между небом и любовью

1

Ночь отступала. Вдали появилась бледная полоска горизонта, и звезды как будто потухли все разом. Тиффани Холлбрук выкрутила руль своего «форда» рядом с дорожным указателем, на котором в слабой подсветке уличного фонаря мерцала надпись: «Ричмонд, штат Кентукки». Она очень устала за эти долгие часы, проведенные за рулем. Наконец-то утомительное путешествие подходило к концу. Ее машина неслась по шоссе в гордом одиночестве. Да и кому из местных жителей взбредет в голову разъезжать по безлюдным ночным дорогам?

Тиффани боялась заблудиться. Все-таки прошел не один год с тех пор, как она покинула эти места. Но напрасно. Ей даже показалось, что бег времени не коснулся Ричмонда. Город остался прежним. Тиффани узнавала в предрассветных сумерках знакомые очертания домов, магазинов, вывесок. И память почти сразу прояснилась, подсказав верную дорогу.

На звук подъехавшей к дому машины выглянула Эшли — подруга детства. Она поджидала Тиффани на крыльце, завернувшись в кашемировую накидку.

— Привет, странница! — произнесла еще сонная Эшли.

— Доброе утро! Рада тебя видеть!

Они обнялись очень тепло, словно не существовало тех долгих лет, проведенных в редких телефонных звонках по праздникам. Вслед за хозяйкой Тиффани прошла через просторный холл, гостиную и очутилась в светлой уютной кухне, выходившей окнами на небольшой сад. Эшли молча включила кофеварку, достала две чашки и, все еще не оборачиваясь, предложила гостье располагаться. Тиффани и сама толком не знала, с чего начать разговор. Между ними почти не осталось общих тем, о которых можно поболтать легко и непринужденно, отложив более серьезные вещи на потом. Однако Тиффани попробовала:

— У тебя милый дом. Вы, наверное, нанимали дизайнера?

— Что ты! — Эшли рассмеялась. — Может быть, в Нью-Йорке так поступают все без исключения, а у нас это скорее привилегия единиц. Я купила пару журналов по интерьеру и попросила рабочих кое-что скопировать. Вот и весь дизайн!

— Ну, получилось хорошо, — смущенно заметила Тиффани.

Она ожидала, что по возвращении в Ричмонд будет часто слышать слова о своем новом социальном статусе, о другом образе жизни и мыслей… Но уж слишком скоро положено начало. Интересно, что будет дальше?

Кофе избавил ее от стойкого ощущения неловкости. Эшли тоже как будто расслабилась, подобрела.

— Я приготовила тебе комнату еще вчера. Можешь сначала отдохнуть с дороги.

— Спасибо. Только не хочется зря терять время.

— Но еще слишком рано для визитов.

— Ладно, — согласилась Тиффани. — Если позволишь, я пока приму душ и переоденусь.

— Конечно. Ванная на втором этаже, первая дверь налево.

— Я быстро, пока не встали твои домашние.

— В твоем распоряжении еще больше часа, — ответила Эшли, сверившись с круглыми настенными часами.

— Тогда не буду терять время!

Тиффани поставила пустую чашку на стол и тихо, стараясь производить минимум шума, проследовала в указанном направлении. Ванную она нашла без труда. Быстро разделась и шагнула под ровные струи. Холодная вода взбодрила даже лучше, чем кофе. Она закрыла глаза, постаралась дышать ровно и спокойно, отчаянно ища внутри себя ту заветную точку внутреннего равновесия, которой стоит придерживаться. Не получилось. Перед Эшли ей легко было изображать уверенную, деловую леди, никогда не теряющую почву под ногами. Но с каждой минутой, проведенной в Ричмонде, Тиффани обнаруживала, что прежнее бессилие, напасть юности, обступает ее со всех сторон. Да, она всегда теряла голову по вине одного и того же человека. От этого наваждения уже не убежишь.

Эшли любезно занесла своей гостье махровый халат, а потом проводила в отведенную комнату в конце коридора.

— У тебя красные глаза. Ты плакала в ванной? — спросила она, впиваясь взглядом в лицо Тиффани, но быстро опомнилась. — Прости, это твое личное дело. Отдыхай.

А разве у меня был выбор? «Слишком рано для визитов», — повторила Тиффани, словно убеждая себя. И прилегла на кровать, занимая мысли повседневными проблемами. Итак, нужно высушить волосы, достать из чемодана сиреневую кофточку и лаковые туфли… Стук в дверь вернул ее к реальности.

— Будешь завтракать? — донесся до нее голос Эшли.

— Да, спасибо. Сейчас спущусь.

За окном стало совсем светло. О нет! По ее наручным часам выходило, что минутная передышка после душа растянулась почти на два часа! Тиффани с опаской коснулась своих волос, превратившихся в спутанное недоразумение. Кое-как причесавшись и накинув первое, что попалось под руку, она спустилась в кухню. Эшли уже выложила на тарелку омлет и начала мыть посуду, оставшуюся после семейного завтрака. Тиффани не догадывалась, как сильно проголодалась.

— Ты великолепно готовишь! — Она не удержалась от комплимента. — Особенно по сравнению со мной…

— У вас в Нью-Йорке, — затянула старую песню Эшли, — все озабочены карьерой, зарабатыванием денег. Даже женщины. А у нас все по старинке: муж работает, жена следит за домом.

— Наверное, ты права. Но иногда, как в моем случае, обстоятельства заставляют отойти от роли домохозяйки…

Тиффани раздражали эти сравнения ее прошлого и настоящего в образах Ричмонда и Нью-Йорка. Ради чего Эшли цепляется к любой невинной фразе? Хочет доказать, что настоящее счастье существует лишь вдали от суеты большого города? Возможно. Хотя Эшли, как никому другому, многое известно о причинах, вынудивших Тиффани уехать. Но сейчас круг почти замкнулся: те же пути привели ее обратно, в город детства. В город первой любви…

— Прости, я забыла узнать, как поживают твои родители? — вдруг спохватилась Эшли. — Привыкли к новой обстановке?

— Надеюсь. Отец иногда ворчит, вспоминает Ричмонд. И все же, по-моему, им спокойнее, когда я рядом. Это обнадеживает.

— Нет-нет! Я сама уберу со стола. — Эшли пресекла слабую попытку Тиффани собрать после себя грязную посуду. — Ты здесь гостья! Спокойно допивай кофе и собирайся на свою важную встречу!

Да, пора было приступать к активным действиям. Тиффани снова поднялась наверх и, довольно быстро собравшись, вдруг осознала, что слишком взволнована. Руки дрожали, сердце бешено колотилось. Она боялась того, как ее встретят в доме, дорога в который забыта много лет назад. Хотя, что значат эти жалкие шесть лет в масштабах целой жизни? Той жизни, которая не сложилась у нее в Ричмонде. С человеком, носившим когда-то в ее сердце гордое звание «мужчина моей жизни». Не сложилось, рассыпалось счастье, мечты юности. Клятвы первой любви обернулись прагматизмом будущего для каждого из двоих влюбленных, произносивших когда-то эти клятвы в тени вечерней беседки. Ничего не вернуть! Вот почему так больно…