Сандра Мартон - Дама в красном

Сандра Мартон

Дама в красном

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Вызывающе выпятив вперед челюсть, Тревис Бэрон стоял за кулисами импровизированной сцены в отеле «Парадиз», ожидая своей очереди быть выставленным на аукцион.

«Ничего себе занятие для приличного человека в прекрасный июньский вечер!» – зло подумал он, затем пригладил волосы и поправил смокинг. Отсюда не было видно толпы, собравшейся в роскошном зале, зато слышно было великолепно. Шум стоял страшный: визг, хохот, писклявые выкрики… Сливки общества Лос-Анджелеса, по словам Пита Хаскелла. А галдят словно рыночные торговки.

Периодически слышался гнусавый тенор аукциониста:

– Дамы, дамы, прошу внимания! Не стесняйтесь, не скромничайте! Выберите мужчину своей мечты!

«Стесняться?» – фыркнул про себя Тревис. За прошедший час он пришел к выводу, что собравшиеся в зале женщины так же стеснительны, как стадо овец, и так же утонченны в выражении своих устремлений и чувств. Они хохотали, орали и верещали, пока не опускался молоток аукциониста, а после этого немедленно устраивали овацию и снова начинали свистеть и вопить так, что утихомирить их мог бы только наряд полиции. Вот снова неистовый шум, приветствующий очередную жертву, вытолкнутую на сцену.

Впрочем, не всех участников аукциона приходилось выгонять на сцену силком. Многие выходили туда, ухмыляясь и рассылая воздушные поцелуи.

– Эй, парень, – сказал один из таких, видя мрачную физиономию Тревиса, – это ведь в целях благотворительности, верно?

«Верно», – подумал Тревис, хмурясь все больше. Но улыбающийся хлыщ, видимо, сам пожелал принимать участие в этом безобразии, а он, Тревис, – отнюдь нет. Положение и так было достаточно скверным, а ему еще выпал жребий выходить последним, а значит, претерпеть все муки ожидания. Он был раздражен. И как, черт возьми, он позволил втравить себя в это?

– Продано! – Триумфальный крик аукциониста и стук молотка потонули во взрыве воплей и аплодисментов.

– Еще один, – пробормотал кто-то рядом. Обернувшись, Тревис заметил рядом тощего белобрысого парня. Он, судорожно сглатывая, поправлял галстук. – По мне, так лучше каналы рыть.

– Согласен с вами, – сказал Тревис.

– Ну-ну, джентльмены, – Пегги Джефферс, ранее представившаяся им как «рабовладелица на этот вечер», потрепала тощего по щеке. – Успокойтесь, идите туда и попробуйте отнестись к происходящему как к развлечению.

– Развлечению? – изумился парень. – Развлечению?

– Развлечению, – повторила Пегги, мягко выталкивая его на сцену.

От рева аудитории у Тревиса застучало в висках.

Пегги улыбнулась:

– Слышите?

– Да, – ответил Тревис, вымучивая улыбку. – Похоже на крик гиен, готовых растерзать свою добычу.

Пегги засмеялась:

– Точно! – Отступив на шаг, она оглядела Тревиса с выгоревших каштановых волос до блестящих черных ботинок. – Симпатяга! Вы очаруете их моментально. И не пытайтесь мне внушить, что хоть чуточку нервничаете.

– Нет, – выдавил Тревис. – Чего мне нервничать, когда меня всего-навсего собираются выставить перед миллионом визжащих женщин, чтобы продать с аукциона?

Пегги опять рассмеялась.

– Но это ради благой цели, – сказала она через плечо, удаляясь. – И вас не придется долго расхваливать – сразу ухватят.

«О да!» – подумал Тревис. Именно так он себя утешал всю прошлую ночь: в конце концов, он нормальный мужчина, здоровый, не идиот. Тридцатидвухлетний юрист. Холостяк, конечно, но холостяк, который любит сам выбирать себе женщин. И выбирает, между прочим. Постоянно. Если у него и бывают проблемы с женским полом, то лишь тогда, когда приходит пора расставаться. Роман не может длиться вечно. Неудачный брак и еще более неприятный развод стали для него хорошим уроком, хотя это было давно.

Не то чтобы он возражает против бросающихся на него женщин. Некоторая напористость ему нравится – и в постели, и вне ее. Это возбуждает. Но женщина, кокетничающая с парнем, понравившимся ей на вечеринке, – это одно. А покупающая его на аукционе, словно вещь… это совершенно другое. Как он попался!..

Это произошло на встрече партнеров фирмы «Салливан, Кохен и Виттали» несколько месяцев назад.

Он и предположить не мог, во что его втравил Пит Хаскелл.

– Эй, Бэрон, – обронил Пит, – а я тут говорил о тебе с ребятами из «Ханнан и Мерфи».

– А, – хмыкнул Тревис, – они плакались тебе, как плохо, что я у них не работаю?

– На самом деле мы говорили о «Холостяках за деньги». Знаешь такой ежегодный благотворительный аукцион?

– Он до сих пор проходит?

– Ага, – Пит принялся намазывать свою булку маслом. – Они говорят, что парень, которого они пошлют в этом году, всех там сделает.

– Они абсолютно правы, – вмешался один из стоящих рядом, Джон.

Пит пожал плечами:

– Они пари на него заключают. Говорят, что, учитывая список его побед, он неотразим.

– Список? – Джон потянул к себе сахарницу. – Этот парень слишком много треплется. Понимаете, о чем я? Болтать можно что угодно. Лично у меня по поводу этих побед большие сомнения. Мало у кого есть столько времени, тем более столько энергии… ну, кроме Тревиса, пожалуй.

Пит задумчиво кивнул:

– Верно. – Он выстрелил в Тревиса взглядом: – Но Тревис у нас скрытничает. Никогда не скажет, где был и с кем.

Тревис поднял глаза от чашки с кофе и усмехнулся.

– Я человек чести, – сказал он. – Обсуждать своих женщин не в моих правилах, – его ухмылка стала шире. – А вы, похоже, сгораете от любопытства?

– Но, – казалось, сдержать Пита невозможно, – все знают, что за птица наш Тревис. Секретарши постоянно обсуждают за ленчем, кого он подцепил на этот раз. Последнюю даму засекли, когда она выходила из такси как раз перед окончанием рабочего дня… – он сверкнул глазами, – и все видели, какие шикарные букеты роз Тревис дарит на прощание.

– Попрошу вас, – сказал Тревис, галантно прикладывая руку к сердцу. – Я никогда не посылаю роз. Все посылают розы.

– Тогда что ты посылаешь?

Все подняли головы. Спрашивал старый Салливан. За последние шесть месяцев он впервые подал голос.

– Те цветы, которые любит конкретная дама, – сказал Тревис, улыбнувшись. – И какую-нибудь изящную безделушку, и записку, в которой сказано…

– «Спасибо за все», – продолжил Салливан.

Все рассмеялись.

– Так что, – продолжал Пит, – я сказал этим парням из «Ханнан и Мерфи», что они, конечно, победят… но только потому, что наш человек не принимает в этом участия.

– И не собирается, – твердо добавил Тревис.

– Я так и знал. Мы все так и знали. Точно, мужики?

Позднее Тревис вспоминал, что все в комнате, даже две женщины – участницы совещания, дружно закивали, а потом, как по команде, опустили головы. Но тогда замечания Пита казались случайными.