Меланхолия - Михаил Ильич Гусев

Михаил Гусев

Меланхолия

Каждый человек – это автор. Автор своего единства и благодати.

Глава 1. “Положение”.

«Но вдруг, как молнии стрела,

Зажглась в увядшем сердце младость,

Душа проснулась, ожила,

Узнала вновь любви надежду, скорбь и радость.»

– А.С. Пушкин.

13 Октябрь 1900 год, поместье Барковых.

Шёл сильный ливень и было не понятно, что Михаил пытался разглядеть из своего окна. Он и сам себя иногда не понимал. Пасмурные дни часто сопровождаются дождями. Серое тяжёлое небо грустно плачет по летнему ласковому солнцу. Теперь его не вернуть. Осенний дождь мелко сеет свои серебряные капельки, которые танцуют блюз.

Воздух и земля перенасыщены влагой. От тяжёлых капель пожелтевшие травы низко наклонились к земле. Дождь выстукивает свои мелодии на моём подоконнике, с размашистой силой бьёт по крыше. Ветер уже давно сорвал с деревьев все листья. Они лежат мягким багряным ковром в саду. Мокрые тонкие ветви скребутся в моё окно. А дождь всё льёт и льёт, образовывая гигантские лужи и ручьи.

Умиротворение вдруг оборвалось, Михаил увидел, подъезжающую к усадьбе, повозку, впряженную железным конем, двигателем. Из нее вышел ухоженный дворецкий, Он подошел к двери и постучал. Миша спустился вниз.

– Альберт! Я открою!

На пороге стоял мужчина с свертком в руке.

– Господин Барковский! Добрый день…

Михаил выглянул на улицу и посмотрел на слугу.

– Барков, не Барковский. Действительно, хороший сегодня день.

– Прошу меня простить. Госпожа Ксения Алексеевна Леонтьева хочет вас видеть завтра на торжественном мероприятии в её честь.

– Что за мероприятие?

– У госпожи день рождения! Как вы могли забыть!?

– Боже, Я забыл какое сегодня число. Я помню, я все помню. Я рад, что у Ксении Алексеевны такой прекрасный праздник.

– Благодарю. Вы придете?

– Возможно.

– Да… и вам госпожа передала письмо.

Дворецкий передал ему конверт, затем приподнял шляпу на прощание и покинул поместье. Михаил посмотрел ему вслед и закрыл дверь. Затем он поднялся на второй этаж и сел греться у камина. С Давних времен «красное жерло» камина притягивало людей. Ровное гудение пламени казалось загадочным песнопением, а тлеющие угли, то вспыхивая, то рассыпаясь в пепел за темной решеткой, создавали фантасмагорические картины. Огонь был милостивым божеством, мирно жившим в каминной топке.

Он открыл конверт. Внутри было письмо, он внимательно осмотрел печать и открыл его.

«Мой дорогой, Михаил! Покорнейше прошу вас пожаловать на мои именины 14 ноября в 8 часов после полудня, ваша Ксения Алексеевна.».

Он опустил письмо после прочтения, руки слегка тряслись и тело бросало в дрожь. Он встал с кресла, походил по комнате и сел за письменный стол – творить стихи, вспоминать былое время в компании с бутылкой виски.

14 Октября, 1900 год.

Я не могу от страсти удержаться,

И всё это уже сводит с ума,

И есть желание с жизнью мне расстаться.

Как тлеющий цветок?

Ведь я влюбился в вас!

Влюбился так, что уж наверняка, но не при гожусь я тут похоже никогда.

Я от любви такой беспечно пьян,

Но я не нужен… и это, откровенно говоря

Меня терзает день, да ночь.

Любит ли она меня иль безмерно буду гнить я, на останках человечества.

Михаил закончил свои взаимодействия с бутылкой и пером лишь к утру и сразу же лег спать. На улице по-прежнему был сильный ливень. Все вокруг было каким-то пустым и тоскливым. Главное было не опоздать на вечер к Ксении.

Порой он много о ней думал, даже слишком. Каждый раз при срывах он запирался в кабинете, где порой мог просидеть по несколько часов в тишине. Он буквально пылал от любви к ней, но не всегда все заканчивается хорошо. В один момент рядом с ней появился Алексей Борисович Петров – мелкий чиновник, но что-то она в нем нашла. Нечто то, что пленило её. Люди сравнивали его с кабаном. Тебе становится смешным какое-то время, но в самый неподходящий момент он нападает. В последствии Михаил опустил руки и потерял смысл всяческого существования ради других. Из человека с доброй и чистой душой он превратился в весьма агрессивного, безжалостного, бледного предшественника чего-то плохого, будто, даже самой смерти.

Михаил проснулся, на часах пять, пора собираться. Он надел черный, как смерть смокинг, затем по старой привычке, во внутренний карман пиджака сунул немецкий револьвер. Он посмотрел на себя в зеркале, поправил воротник у пиджака, тяжело вздохнул.

– Альберт! Меня нужно сопроводить до дома госпожи Леонтьевой.

– Как скажете. Машина уже готова.

Ливень все не прекращался. Дороги знатно размыло и пришлось ехать по памяти и очень медленно, чтобы не встрять. Огромное поместье Леонтьевых не прекращало восхищать. В отличии от красного кирпича Барковских, он был словно огромный замок. Там всегда были гости, всем всегда были рады.

Михаил постучал в дверь. Ухоженный дворецкий распахнул дверь, Миша вошёл внутрь. Все светилось и пестрило, начиная с людей. Они были одеты в яркие костюмы, словно на маскараде. Как вдруг они остановились и посмотрели на вошедшего Михаила. Он оглядел всех, кивнул головой. Как только дворецкий забрал у него пальто, Миша, пройдя через толпу, добрёл до Ксении.

– Спасибо за приглашение, госпожа Леонтьева.

– Прекрати немедленно. Мне не нравится, что ты меня так называешь.

Михаил поцеловал ее руку. Рука у Ксении была тёплая. Тёплая, но бледная. Затем он передал ей подарок-конверт со своими стихами.

– Что там?

– Мой небольшой, но искренний подарок, прошу прочесть исключительно

после мероприятия. А сейчас пройдемте-с к гостям.

Они танцевали, пили шампанское и просто веселились весь вечер. Миша не на секунду не отходил от Ксении. Боялся, что стоит ему отойти, как тут же появится Алексей Петров со своими нелепыми, но действующими ухаживаниями. О чём он только думал, ведь они живут уже вместе почти полгода. Как это бывает в драмах, в самый неподходящий момент появился Петров. Михаил отшатнулся от Ксении и просто растворился в толпе.

Всю оставшуюся ночь после торжества Михаил провел за книгой о других мирах. Одна из главных мыслей и размышлениях были Астральные проекции. Он задавался вопросом: реально ли это и как туда попасть.