Хелен Брукс - Брачная ночь длиною в жизнь

Хелен Брукс

Брачная ночь длиною в жизнь

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Хотя врач оказался вежливым и внимательным, Виктория облегченно вздохнула, когда он отошел к столу и начал стягивать перчатки.

– Можете одеваться, мисс Браун.

– Спасибо, – улыбнуться в ответ не удалось.

Сидя напротив пожилого мужчины в белом халате, она чувствовала на себе его внимательный взгляд.

– Что вас беспокоит, мисс Браун?

– Я… я стала быстро уставать, у меня постоянно кружится голова, а в последнее время еще и мутит по утрам…

– Понятно. – Врач откашлялся. – Вы совершенно здоровы, просто… – он отвел глаза, – просто вы беременны.

Виктория оцепенела.

Врач изучающе посмотрел на ее окаменевшее лицо.

Виктория молчала, не в силах произнести ни слова.

– Мисс Браун?

– Я… нет… Не может быть… – глаза ее широко раскрылись.

– Если хотите, давайте сделаем анализ. Навскидку могу предположить, что у вас срок от двенадцати до тринадцати недель. Вы сказали, что у вас была задержка…

– Да. – Виктория замялась. – Но… и в прошлый раз все было как-то не так… – Она не могла поверить. Невероятно!

– Так бывает при первой беременности: организм не успевает приспособиться к новой роли. Ведь это ваша первая беременность? – уточнил врач.

Виктория кивнула. Беременность? Какие только причины не приходили ей в голову: от нервного истощения до опухоли, – но только не это! Она была готова разрыдаться. Как это могло случиться? С одного только единственного раза? Неужели такое возможно?

– Доктор Фенес, – робко спросила она. – А можно забеременеть с первого раза?

– Конечно, – быстро ответил врач, задумчиво разглядывая сидящую перед ним красивую молодую женщину. Ситуация была ему ясна, он и не такое видел. Только на этот раз девушка была совсем не того типа. Хотя что говорить о типах? Его собственная племянница ухитрилась преподнести родителям такой же сюрприз в пятнадцать лет. Сестра тогда чуть с ума не сошла.

Анализ подтвердил слова врача. Виктория была беременна, срок около трех месяцев.

Летнее солнце ярко сияло в сапфирово-синем тунисском небе, когда Виктория вышла на улицу. Она шла как во сне. Как это могло случиться, что она оказалось беременной? Беременной от Зака.

Она медленно шла по пустынному пыльному тротуару, размышляя о сложившейся ситуации. Как ни странно, она не испытывала никакой подавленности или ужаса. Виктория была ошарашена, удивлена, но удивлена приятно. Она остановилась, поправила соломенную шляпку и взглянула вверх. Голубое небо отразилось в ее фиалковых глазах. Радость – вот что она чувствовала. Ребенок – это все, что осталось настоящего от ее великой любви, от которой теперь она так мечтала избавиться. Ребенок Зака… Тут только она поняла, что по лицу текут слезы, и принялась приводить себя в порядок, чтобы не ловить на себе любопытные взгляды прохожих.

Маленький домик, который она сняла на время, встретил ее тишиной и покоем. Плитка на полу приятно холодила ноги. Виктория налила себе стакан свежего домашнего лимонада, который всегда хранила в холодильнике. Несколько недель назад она появилась здесь впервые, словно раненый зверек, который ищет место, чтобы спрятаться и зализать раны. И этот домик с уютными комнатками и садиком, окруженный эвкалиптами, апельсиновыми и лимонными деревьями, показался ей райским местом. В Англии она бы сошла с ума. Недаром, когда самолет наконец оторвался от земли, она испытала огромное облегчение.

Виктория выпила один стакан и тут же налила второй. Прошла на веранду и, прежде чем усесться в кресло, распахнула двери, выходящие в сад. Это было ее любимое место отдыха, особенно в часы жары, когда даже тенистый сад не спасал ее нежную кожу. Она часами просиживала в этом кресле, снова и снова вспоминая свой роман с Заком Хар-дингом.

Виктория подумала, что уже два дня не предавалась этому занятию. Видимо, ее душа утрачивала способность чувствовать. Трудно перенести столько боли и страданий, ничего при этом не потеряв. Однако даже сейчас, стоило ей представить Зака с Джиной, и она начинала сходить с ума.

Зак Хардинг. Виктория зажмурила глаза, но высокая и стройная фигура продолжала стоять у нее перед глазами. Иссиня-черные, с еле заметной проседью волосы, смуглая кожа, блестящие глаза на выразительном лице – одним словом, красавец. Впервые она увидела его в переполненном зале – как это ни банально, но, стоило их взглядам пересечься, Виктория поняла, что это ее мужчина. И вовсе не потому, что он словно сошел с картинки модного журнала. Внешность играла не главную роль. Виктория видела многих красавчиков, которые на поверку оказывались пустомелями и ничтожествами. Этот был особенный. От него словно исходил какой-то магнетизм, роковая притягательность, на которую все слетались, как мотыльки на свет лампы. Она не стала исключением.

Но он и ей говорил, что она особенная. А она, дура, верила. Виктория скривила рот, досадуя на собственную доверчивость. Как можно было быть такой наивной? Ее ведь предупреждали, что Зак Хардинг не пропускает ни одной юбки. Так нет, ей захотелось убедиться в этом на собственной шкуре…

Резкий стук в дверь прервал ее размышления. За два месяца, что Виктория прожила здесь, к ней никто не заходил, кроме Уильяма Ховарда, ее старого друга и хозяина домика. Он несколько раз специально приезжал из Англии, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Именно Уильям предложил ей пожить здесь, когда она порвала с Заком и, обезумев от горя, мечтала забиться куда-нибудь, чтобы никого не видеть и не слышать сочувственных вздохов. Она согласилась на предложение только при условии, что сама оплатит весеннюю аренду «Мимозы» – домик назвали в честь душистых цветов.

В июне должны были приехать родители Уильяма, так что Виктории оставалось пробыть здесь еще всего несколько дней. Она и без того страшно боялась возвращения домой, а теперь… Рука Виктории инстинктивно потянулась к животу. Ей нужно теперь думать за двоих. Она решит свои проблемы сама, положится на судьбу и отвоюет место под солнцем и себе и ребенку. Другие женщины могут – и она сможет. Но… – Виктория замерла перед дверью, – как же ей будет тяжело!

– Привет. Можно войти?

Виктория обомлела. На пороге стоял Зак собственной персоной. Она замерла, не в силах произнести ни слова. Может, у нее галлюцинации? Она так много думала о нем, мечтала, чувствовала его рядом с собой все эти бесконечные дни и ночи… Но мужчина из плоти и крови, стоявший перед дверью, явно принадлежал реальному, а не вымышленному миру.

– Можно войти? – Он кивнул в сторону улицы. – А то здесь так жарко, что яичницу жарить впору.