Все мои мужчины (СИ) - Северина Анна

Все мои мужчины

Анна Северина

1. Телефонный звонок

Я медленно нажала на «отбой» и уставилась в стену. Разноцветные геометрические фигуры на обоях (самый модный, по словам Кирилла, рисунок) запрыгали у меня перед глазами. Квадраты вдруг стали превращаться в круги, а круги — в треугольники.

Я попыталась сосредоточиться, закрыла глаза и тут же почувствовала, как по щекам потекли слёзы. Я (весьма самоуверенная, надо сказать, особа) плакала как девчонка из-за нескольких услышанных по телефону слов.

По радио пела моя любимая группа «Мельница», но даже самая бодрая песня не могла сейчас поднять мне настроение. Я заставила себя встать, дойти до кухни, налить в стакан прохладного апельсинового сока. Но выпила его без особого удовольствия — как простую воду.

Потом снова подошла к телефону. Набрать его номер? Зачем? Или позвонить кому-то еще? Так и стояла с трубкой, взглядом скользя по открытой странице контактов. И вдруг поняла, что звонить мне некому, и как-то особенно ясно ощутила свое одиночество.

Нет, знакомых у меня было сколько угодно. С кем-то можно было сходить в кино или на концерт, с кем-то обсудить недавно прочитанные книги, а с кем-то — просто поболтать ни о чем. Но никому из них я не могла сейчас доверить того, что так волновало меня сейчас.

Я подошла к зеркалу. С гладкой холодной поверхности смотрела на меня красивая кареглазая девушка с темными пушистыми волосами. Девушка, не способная оставить равнодушной ни одно мужское сердце, каковые и падали к моим ногам с завидной регулярностью.

Красота, ум, веселый характер — какого хрена ему не хватило?

Обида снова сдавила сердце. Ну почему он так со мной?

В последнее время между нами не было ни крупных ссор, ни мелких разногласий. Ровные спокойные отношения двух взрослых разумных людей.

Кирилл, конечно, не был сказочным принцем, но у него была широкая спина, на которую я могла опереться, и по мнению окружающих (за исключением, разве что, отвергнутых мною поклонников) мы были идеальной парой.

Он окончил физико-математический факультет того же самого университета, в котором училась на филолога я сама, работал в научном институте, а недавно после блестящего выступления на крупной международной конференции, получил приглашение продолжить свои научные изыскания не где-нибудь, а в Соединенных Штатах Америки. Наверно, именно это приглашение заставило его осмелеть настолько, что он пришел ко мне с букетом цветов и бутылкой шампанского и заплетающимся языком (всё-таки он был очень робкий) попросил ее стать его женой.

Я восприняла это как должное (дело уже давно шло к этому), и, как и полагалось в таких случаях, тихо ответила: «Я подумаю» — чтобы у него не возникло ощущения, что своим предложением он несказанно меня осчастливил. И думала ровно столько, сколько было необходимо для того, чтобы не отпугнуть его своими сомнениями.

Он плохо говорил по-английски, а я владела языком в совершенстве и не сомневалась, что смогу найти в Штатах подходящую работу и помочь ему освоиться в непривычной обстановке. И он тоже в этом не сомневался и во всём спрашивал моего совета.

Я уже получила новенький загранпаспорт, прикупила несколько платьев и костюмов, в которых было не стыдно ступить на американскую землю, и принялась готовиться к церемонии в загсе, на которой должна была громко ответить: «Да».

И главного редактора газеты, в которой я трудилась с момента окончания универа, я уже предупредила, что в скором времени вынуждена буду уволиться из его славной конторы.

И коллеги, поздравляя меня, на прошлой неделе уже устроили чаепитие с тортом, хотя я и говорила, что для этого еще нет никаких оснований — замуж я еще не вышла, и путешествие за границу пока откладывалось, так как у Кирилла возникли какие-то трудности при оформлении документов.

Но мысленно я уже торжествовала, справедливо гордясь тем, что сумела влюбить в себя человека, который преподнес мне на блюдечке возможность обосноваться в самом крутом городе мира. Не то, чтобы я хотела уехать за границу, но тот факт, что я получила то, о чём мечтали все мои подруги, необычайно льстил моему самолюбию.

И в это утро, встав с постели, я находилась в самом приподнятом настроении, и когда зазвонил телефон, как раз кружилась в вальсе по комнате. Мне почему-то хотелось, чтобы на нашей свадьбе мы с Кириллом непременно танцевали вальс.

Звонила Даша Трофимова, и, едва поздоровавшись, она вдруг принялась нести чушь о том, как непросто сейчас купить билет в Норвегию (Даша работала в агентстве воздушных сообщений) — дескать, как раз сейчас туда летит губернатор, и потому все места забронированы, и вообще — у них принято беспокоиться о билетах заранее. Я терпеливо выслушала ее, но так и не смогла ничего понять.

Да, когда мы с Кириллом задумались о том, как будем добираться до Нью-Йорка, я действительно обратилась к Даше, и та как раз предложила нам маршрут через Норвегию, но я уже успела об этом позабыть, потому что из-за сложностей с документами Кирилла поездка была отложена, о чём я тут же Дашу и уведомила.

Я подумала, что этим звонком Трофимова просто набивает себе цену, рассчитывая на какую-то благодарность с нашей стороны, и приготовилась дать ей решительный отпор — в конце концов, билеты можно приобрести и без ее участия.

Но тут Даша сказала нечто такое, отчего у меня закружилась голова.

— Передай, пожалуйста, Кириллу, что я достала-таки для него билет на субботу, но это стоило мне немалого труда.

Я ничего не ответила, стараясь переварить полученную информацию, а Даша, потеряв терпение от того, что я не поняла ее завуалированных намеков, выразилась более конкретно:

— Я вынуждена была купить бутылку коньяка человеку из команды губернатора — чтобы он заранее снял бронь с одного из билетов. А он дешевый коньяк не пьет.

И снова — выразительное молчание.

— Да, да, конечно, — пробормотала я лишь для того, чтобы Даша перестала говорить о своих заслугах.

А та щебетала без умолку:

— Я, правда, удивилась, что твой Кирилл летит один. Даже переспросила, не нужен ли вам второй билет. Мне казалось, вы хотели ехать вместе.

Я хрипло ответила:

— Я прилечу к нему, когда он снимет квартиру. Думаю, ты понимаешь, как непросто обустроиться в Америке.

— Да, разумеется, — благоговейно зашептала Даша, — я так и подумала. Так ты передай ему насчет билета. И насчет коньяка. Мне неудобно об этом говорить, но ты же понимаешь — я не для себя коньяк покупала. И когда тебе билет понадобится, ты обращайся, не стесняясь — я подберу рейсы с удобными стыковками и по лучшей цене.

Я еще раз сказала: «Спасибо» и положила трубку.

2. Кирилл

Сказать, что я была разочарована, получив такую пощечину от человека, в надежности которого ни в малейшей степени не сомневалась, значило ничего не сказать. Наверно, многие девушки на моем месте принялась бы искать оправдания его поступку и, конечно, нашли бы их, но я подобной наивностью не обладала и, взвесив всё трезво, пришла к единственно разумному объяснению — он меня бросает.

Почти невозможно было представить, чтобы кто-то в здравом уме мог захотеть расстаться с девушкой, обладающей столькими достоинствами, и я пришла к выводу, что у него (как это, к сожалению, иногда случается с выдающимися людьми) произошло помутнение рассудка.

Потом мне пришло в голову, что у него могла появиться другая девушка, но я тут же отбросила эту мысль. Из всех женщин на свете ему нравились только я и Скарлетт Йоханссон. Но, даже живя на Манхэттене, он вряд ли мог надеяться хоть когда-нибудь со Скарлетт познакомиться.

Я приготовила роскошный ужин, надела новое шелковое платье, накрасила губы помадой со вкусом клубники и, взглянув на себя в зеркало, пришла к выводу, что вряд ли найдется человек, способный устоять перед такой красотой.