Бренда Джойс - Преследование
Она задыхалась от безысходности.
— Ты не можешь туда вернуться!
Саймон крепче стиснул ее руки.
— Мне не оставляют выбора.
Слезы уже застилали глаза Амелии.
— Ты уже был в тюрьме, Саймон. Это слишком опасно. Ты не можешь вернуться. Да что такое с этим Уорлоком? Черт его возьми! Почему ты не отказался? — Амелия поняла, что плачет. — Пожалуйста, если ты действительно меня любишь, откажись. Умоляю, откажись! Он не может тебя заставить.
Саймон какое-то время молчал, с болью глядя на нее.
— Но если я не подчинюсь, Амелия, он может обвинить меня в государственной измене.
Амелия почувствовала себя так, словно кровь разом отхлынула от лица. Она вцепилась в стол, боясь упасть в обморок. — Что же ты такого натворил Саймон?
— Приказ однозначен, Амелия. Мне дали месяц передышки. Я отправляюсь во Францию в конце июня. — Он встал, увлекая ее за собой. — Думаю, нам стоит насладиться отпущенным нам временем.
С того момента, как им вернули Люсиль и Уорлок приказал Саймону вернуться во Францию, прошло пять дней. Они пролетели, как пять секунд. Оставался лишь один месяц до того дня, как Саймону придется уехать во Францию — и, возможно, он никогда больше не вернется.
Борясь с то и дело подступавшей от страха дурнотой, Амелия сидела в розовой гостиной напротив сестры. Джулианна приехала, решив побыть с ней во время этого тяжкого испытания. Амелия во всем призналась Джулианне, понимая, что нуждается в сестре, как никогда прежде. Пока они пили чай, мальчики были заняты своими уроками, а дочь Джулианны, Жаклин, осталась в детской с Люсиль. Саймон сидел в кабинете — Амелия видела, как он захватил с собой газеты. Она знала, что его внимание сейчас сосредоточено на войне.
Джулианна потянулась через стол, за которым они сидели, попивая чай, и взяла Амелию за руку.
— Это так несправедливо! — прошептала она. — Я лучше, чем кто бы то ни было, знаю, что ты сейчас испытываешь. Но у меня в запасе был лишь день до отъезда Доминика во Францию — день, который я прожила в страхе и отчаянии.
— Ты жила в постоянном страхе и отчаянии с того самого момента, как он уехал, пока он наконец не вернулся на родину, — напомнила Амелия. Слишком свежо еще было в памяти суровое испытание, выпавшее на долю сестры. — Но в итоге Доминик все-таки вернулся к тебе. Я так боюсь за Саймона, Джулианна! Что, если он не вернется? Что, если французы поймают его на шпионаже? Что, если его отправят на гильотину?
— Саймон к тебе тоже вернется, Амелия. Он так умен и вынослив! Он так тебя любит! — твердо произнесла Джулианна.
— Ну почему он должен уехать именно сейчас! — воскликнула Амелия. Она не сказала Джулианне самое главное — почему Саймон не мог не подчиниться решению их дяди. — Мы только обрели счастье, когда вернули Люсиль! Мы только начали становиться настоящей семьей… а теперь Уорлок щелкнул пальцами, и мы должны подчиниться его приказу.
Джулианна какое-то время задумчиво молчала. Потом решилась:
— Ты мне что-то недоговариваешь, Амелия? Уорлок наверняка обладает каким-то средством воздействия на Саймона, которое помогает держать его в своей власти и заставляет выполнять каждую команду.
Амелия высвободила свою руку из руки Джулианны. Она не хотела лгать своей любимой сестре.
— Уорлок безжалостен. Я отправилась к нему вчера, чтобы упросить его передумать. Он сказал, что у него просто нет выбора. Но ведь выбор есть всегда! — вскричала Амелия.
— Как Саймон справляется с ситуацией? — спросила Джулианна после долгой паузы.
Амелия глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться:
— Я так за него переживаю! Время, проведенное во Франции, и особенно тюремное заключение оставили в его душе глубокий след. Ему до сих пор снятся кошмары! Он снова переживает время, когда сидел в тюрьме, и будто наяву видит, как гильотина забирает невинные жизни, — ему снится смерть. Он никогда не говорит об этом. Но я слышала достаточно, чтобы понять, как сильно прошлое терзает его, как глубоко его затронуло произошедшее. Боюсь, даже если Саймон выживет, он вернется ко мне совершенно другим человеком.
Джулианна снова сжала ее ладонь.
— Ты должна настраиваться на хорошее, Амелия. Наслаждаться каждым мгновением, которое дал вам Уорлок, и проживать его так, будто это мгновение — последнее и завтра уже не наступит. Вообще-то мне лучше сейчас уйти, а тебе стоит оторвать Саймона от дел и напомнить ему о своей любви.
Амелия грустно улыбнулась сестре. Возможно, ей действительно стоит сделать в точности то, что предлагала Джулианна. Это был бы далеко не первый раз, когда Амелия и Саймон занимались любовью средь бела дня. Теперь их дневные свидания становились все чаще. Они пытались радоваться каждой минуте, растягивая отпущенное им время, но это сражение было безнадежно проиграно.
Джулианна встала.
— Пойдем проведаем детей. И возможно, Уорлок передумает, — добавила она. — Война всегда полна самых невероятных перипетий. Может быть, уже в этом месяце союзники одержат победу на поле битвы, и Саймону незачем будет возвращаться во Францию.
Амелия вздохнула, ведь маятник войны, казалось, раскачивался равномерно между двумя армиями. Невозможно было сказать наверняка, какая сторона в итоге победит.
Поднявшись из-за стола, Амелия вдруг услышала нечто странное, словно кто-то стремительно приближался к ней. Она узнала странные звуки — эти шаги принадлежали Ллойду, но он никогда не передвигался так быстро. Чувствуя, как в душе постепенно зарождается тревога, Амелия насторожилась, и в этот самый момент дворецкий вбежал в комнату.
— Происходит что-то неладное, мисс Грейстоун! Ваш дядя только что вошел в дом и требует сказать, где находится его светлость. Я объяснит ему, что его светлость сидит в кабинете. Мне так жаль, мисс Грейстоун!
— Все в порядке, — успокоила его Амелия, но сердце ее тут же сжалось от страха.
Почему Уорлок вел себя подобным образом? Амелия взглянула на Джулианну и, приподняв юбки, бросилась прочь из комнаты. Ее сестра и Ллойд побежали следом.
Дверь кабинета была открыта настежь, и Амелия, резко затормозив на пороге, увидела, что Саймон стоял у стола лицом к Уорлоку. Саймон казался ошеломленным.
Вне себя от ужаса, Амелия резко обернулась к дворецкому.
— Ллойд, оставьте нас, пожалуйста! — закричала она. Когда слуга ушел, Амелия с Джулианной переглянулись и бросились в кабинет. — Что случилось?
Саймон взглянул на них широко распахнутыми от ужаса глазами.
Уорлок обернулся к Амелии и Джулианне:
— Выдан ордер на арест Саймона.
Амелия вскрикнула, не веря своим ушам. Это что, шутка? Саймон едва мог поднять на нее глаза.
