Кэтлин Вудивисс - Приди, полюби незнакомца
Губы его скользнули ниже, к груди, едва прикрытой ночным халатом; весь мир накренился и поплыл в ее глазах. Ощутив сквозь тонкую ткань влагу его губ, Ленора задрожала, и огненные языки желания, как лава, облизнули ее тело. Он прижимал ее к себе сильнее и сильнее, и терпеть больше не было мочи.
— Я хочу тебя, Лирин, — прошептал Эштон, — я не могу тебя здесь оставить.
Ее вдруг пронзила мысль, что чем сильнее она будет сопротивляться, отказываясь идти с ним в палатку, тем большей опасности он подвергается. Надо пойти с ним и оставить его там, где он будет в безопасности, подумала Ленора.
— Хорошо, Эштон, я пойду с тобой, — прерывающимся голосом сказала она. — Только отпусти меня, пожалуйста.
— Я понесу тебя. — Эштон опустил ее на землю и приладился было снова подхватить ее, но Ленора засмеялась и уперлась ему в грудь.
— Да мы не пройдем и шага, как свалимся на землю. — Она мягко погладила его по щеке. — Ты слишком пьян, дорогой.
— Верно, немного выпил, — сказал Эштон чуть виновато.
— Немного! — слегка усмехнувшись, она провела рукой по его литым мышцам и взяла его за руку. Их пальцы сплелись, и Ленора прошептала: — Очень даже много, милый.
Нетвердой походкой они пошли по залитой лунным светом лужайке. Эштон то и дело останавливался, привлекая Ленору к себе, но она всякий раз увещевающе повторяла:
— Потом, милый, в палатке.
Достигнув цели, Эштон откинул полы шатра и пропустил Ленору вперед. Широко раскрыв от изумления глаза, Ленора осмотрела убранство. Такого она, наверное, никогда не видела. У нее дух перехватило от восторга. Внутри горели лампы, освещая ей путь; ноги утопали в персидских коврах. Золотистое покрывало из чистого шелка, которым была застелена постель, мерцало при свете ночника. Ленора остановилась у изголовья. Трудно было охватить всю эту роскошь одним взглядом.
Эштон поглядывал на нее из-под нависших бровей, и было в его виде что-то мальчишеское, что всегда придавало ему особенное обаяние. Как же может она отказать ему хоть в чем-нибудь, когда он смотрит на нее таким взглядом? И все же приходится отказывать... ради его же собственного блага.
— Я люблю тебя, — прошептала Ленора, нежно улыбаясь. — Я посижу немного, а потом пойду, ладно? Мне нужно еще некоторое время, чтобы прийти в себя.
Эштон разочарованно вздохнул и, отвернувшись, кивнул. Он снял рубашку, я, глядя на его загорелые плечи, Ленора вспомнила те дни, когда она свободно могла их поглаживать и прижиматься к широкой груди. Ощутив, как у нее слабеют колени, Ленора поспешно отвела взгляд и почувствовала, как вспыхнули у нее щеки. Знал бы он, как она его хочет!
Потоптавшись на месте, Эштон рухнул в ближайшее кресло и стащил с ног ботинки. Затем, уперев локти в колени и зажав голову руками, он подавленно уставился в пол. Вид его поразил Ленору в самое сердце, но она подавила возникшее чувство, ибо знала, чем оно чревато. Неслышно передвигаясь, она откинула с кровати покрывало и сняла роскошное одеяло. Тщательно разгладив простыню, она нерешительно посмотрела на Эштона.
— Ложись, Эштон, — мягко, но настойчиво сказала она. Он поднял глаза, в которых застыл немой вопрос, но Ленора поспешно отвела взгляд. — Я немного посижу с тобой. А потом мне надо идти.
Эштон со вздохом поднялся и нетвердой походкой двинулся к противоположной стороне кровати. Повернувшись к Леноре спиной, он стащил с себя брюки и сел на край. Никаких попыток приблизиться к ней он больше не предпринимал. Не понимая, что с ним случилось, Ленора обошла вокруг кровати и увидела, что глаза у Эштона плотно сомкнуты, словно он пытался унять пульсирующую в висках боль.
— Эштон? — Ленора почти шептала.
Ресницы у него взлетели, и он пристально посмотрел на нее, а затем, глубоко вздохнув, медленно опустился на подушку. Взглянув на стройную мужскую фигуру, Ленора почувствовала, как разгораются у нее щеки и ускоряет свой бег кровь в жилах. Налитые мышцы Эштона напоминали ей гладиаторов минувших времен. Ленора не впервые видела его обнаженным, но только сейчас поняла, как не хватало ей его все то время, что они жили в разлуке. Совсем как жена, она наклонилась, стащила с него брюки и перекинула длинные ноги на кровать. Затем Ленора накинула на него простыню, расправила одежду и повесила на стул. Задув лампы, она снова обошла кровать и села с противоположной стороны, скрестив ноги. Глаза ее обежали потемневшую комнату, и она вдруг почувствовала, как ее поглощает чернота. Она осторожно легла рядом с Эштоном, дав себе слово не засыпать, а изо всех сил попыталась припомнить...
— Куда податься мне... Туда я поплыву... Вокруг света, а потом... и снова в путь... По холму вниз крутому... и снова вверх... И так всегда... покуда не вернусь домой...
Океанский ветер шевелил каштановые волосы, то свивая их своевольно в завитки, то распуская и бросая на грудь широкими прядями. Глядя, как сестра ее резвится вдали на берегу, Ленора рассмеялась и вложила свою ручку в сильную и большую руку. Высокий мужчина нагнулся и посадил ее, к совершенному ее восторгу, себе на плечо, и они теперь хохотали вместе: он был вроде как ее конь, и они скакали за ее сестрой. Тонкими пальцами она взъерошила густую гриву темных волос, и, ощущая себя наверху совершенно покойно, Ленора, даже и не глядя, точно знала, что у него квадратный подбородок и зеленые глаза...
Чем глубже девочки забирались в лес, тем гуще и темнее он становился. Ее сестра, пятнадцатилетняя девушка, приложила палец к губам, и они остановились. Она принялась оглядываться по сторонам и вскоре увидела оленя, которого они вспугнули своим появлением. Олень чутко прислушался, настороженно поводя ушами, и тревожно посмотрел в их сторону. Взгляд его больших глаз остановился на минуту, устремленный куда-то в направлении тенистой вырубки, но тут его спугнул треск сломанной ветки, и олень резво взял с места в сторону от девочек. Они разочарованно двинулись дальше. Тут послышался знакомый голос — оттуда, где хрустнула ветка: «Ленора! Лирин!» Из-за деревьев появился мужчина в коричневом охотничьем костюме с длинным карабином в руках.
— Ленора! Лирин! Куда вы пропали?..
— Лирин! — Голос прозвучал где-то совсем рядом, а теплые губы коснулись щеки. — Лирин!..
— Да, — выдохнула она и, повернувшись, прижалась к горячему телу.
— Позволь мне любить тебя, Лирин...
Слова эти вплелись в ее сон, и она увидела в отдалении фигуру, облокотившуюся о перила парохода.
— Позволь мне любить тебя, Лирин...
— Да, да...
Перемещаясь в долинах фантазии, она уступила и отдалась его объятию, откинувшись на спину. Рука резко рванулась вверх от ее талии, и Ленора услышала треск рвущейся одежды. Он покрыл ее обнаженную грудь страстными поцелуями, и сердце у нее подпрыгнуло к самому горлу. Тут она поняла, что это не сон. Это была самая что ни на есть действительность. В немом протесте она затрясла головой, но никто этого в темноте не заметил. А после это уже не имело никакого значения, ибо наконец она оказалась там, где хотела. Дома!
