Кэтрин Харт - Шелк и сталь
Затем приходила реальность, разрушала его хрупкие мечты, и острые углы потери снова разрывали его кровоточащее сердце. Он никогда не услышит ее голоса, ее звенящего смеха, никогда не будет держать в объятиях ночью, а утром, просыпаясь, находить ее, уютно устроившуюся на его плече. Ее глаза никогда не загорятся удивлением и восторгом в ответ на его ласки… И Брендон шел искать новую бутылку, чтобы забыть ту страшную реальность — обгорелое тело на полу в кладовой.
У Лорел не было такого способа заглушить свою боль, которая что ни день набрасывалась на нее. У нее были только друзья и ее дитя, немного отвлекавшие ее днем от мучительных воспоминаний.
Но после дня наступала ночь. Много долгих — казалось, бесконечных — ночей провела она в мучительных метаниях по своей одинокой постели. Ее память воскрешала тепло его ласковых рук, его нежные ласки, горячие жаждущие губы. А если ей удавалось уснуть ночью, он оживал для нее в ярких снах. Вот его каштановые волосы развеваются на ветру, белозубая улыбка играет на загорелом лице. В другой раз он появлялся перед ней во всей мужской наготе, глаза его при этом блестели, как ртуть, он шел к ней, предъявляя права на нее, свою собственность. Сладкие, обволакивающие слова любви звучали в ее ушах, его руки в тоске по ее телу дотрагивались до чувственных мест, которые он так хорошо знал. Она умоляла взять ее к звездам, жаждала его ласк.
Но все ее мечты улетучивались, когда она просыпалась с протянутыми в пространство руками и именем Брендона на устах. Обняв подушку, она начинала плакать, сильные сдавленные рыдания сотрясали ее тело. Утренняя заря посылала первые лучи в окно ее комнаты, и только тогда она вновь засыпала. Легкий летний ветер, задувая в окно, ласково касался горячих щек Лорел, и ей казалось, что это теплое дыхание Брендона ласкает ее кожу. Она вздыхала, трепеща, и не желала просыпаться.
— Ты не видела Хенка в последние два дня, Лорел? — слегка нахмурившись, спросила как-то Деб.
— Нет. Почему ты спрашиваешь? — рассеянно ответила Лорел, сосредоточенная на розовом кусте, который она обрезала в этот момент.
— Вчера он должен был у нас ужинать, но так и не появился. Потом я по дороге сюда заехала к нему, и Сэм сказал, что Хэнк на несколько дней уехал в Игл-Пасс.
— У него, вероятно, какие-то дела, связанные с ранчо, — пожала плечами Лорел.
— Что-то в этом роде сказал и Сэм. Все же тебе не кажется, что он мог выбрать минуту и предупредить меня, прежде чем умчаться.
— Требуется время, прежде чем мужчины начинают понемногу понимать, что им следует считаться с кем-то еще, кроме них самих. Хенк, я уверена, научится в будущем быть более внимательным.
— Я, конечно, тоже надеюсь.
Лорел положила ножницы и взглянула на подругу.
— Что на самом деле тебя беспокоит, Деб?
— Лорел, ты ведь меня знаешь очень хорошо, — застенчиво засмеялась Деб, а затем со вздохом добавила: — Я не умею притворяться безмятежной. Даже сейчас, когда уже объявлено о нашей помолвке, я боюсь, что Хенк может передумать.
— И ты думаешь, его неожиданное исчезновение как раз и означает, что он удрал?
Деб кивнула.
— Я дура, да?
— Конечно, — подтвердила Лорел. — Хенк скоро вернется, и все твои страхи испарятся. Вот увидишь.
— Если он не вернется к воскресенью, я ему этого никогда не прощу. Мэри-Лу в честь нашей помолвки устраивает вечеринку.
— Ты ему тут же все простишь, как только он скажет, что любит тебя, и нашепчет всякие нежные словечки на ушко. Растаешь, едва он на тебя взглянет, и ты это знаешь не хуже меня, — предсказала Лорел, снова вспоминая ухаживания Брендона.
Брендон пребывал в одной из своих сладко-пьяных грез. На сей раз все было как в реальности: он действительно чувствовал руки Лорел на себе, нежные пальцы любовно пробегали по темным волосам на груди. Он застонал от восхитительного прикосновения губ к его плечам, ее зубы слегка их покусывали, в то время как ее руки сдирали с него рубашку.
— Лорел… — прошептал он.
— Я заставлю тебя забыть ее, Брендон! Обещаю! Я сделаю это для тебя.
Брендон потряс головой, не в состоянии понять, о чем говорит Лорел. Кого она заставит его забыть? Почему? Он уже собрался спросить, почему ее голос звучит странно, как вдруг ее губы прижались в настойчивом поцелуе к его губам. Он забыл все, кроме ее теплого и нежного прикосновения. Ее язык преодолел барьер его зубов и вошел в рот. Смелое бесстыдство Лорел показалось Брендону необычным, но мог ли он выражать недовольство? Было так приятно дотрагиваться до нее и чувствовать прикосновения легких пальчиков к его волосам.
— Лорел, любимая, я так хорошо тебя чувствую, — тихо простонал он, когда ее губы начали легким поцелуями покрывать его шею. Ее язык оставил влажный след, и ее дыхание вызвало появление гусиной кожи на его плечах.
— Брендон, открой твои изумительные глаза и посмотри на меня. Взгляни, кто доставляет тебе такое наслаждение. Посмотри, дорогой, кто я на самом деле!
Ее пальцы двинулись по дрожащей плоти его живота и остановились, расстегивая пряжку пояса. И вот тогда, наконец, Брендон почувствовал что-то странное — уж очень необычно звучал голос Лорел. Его веки медленно поднялись, неохотно отказываясь от мечтания о Лорел.
Затуманенный взор, медленно проясняясь, остановился на красивом лице, обрамленном рыжими волосами. Вместо лавандовых глаз Лорел он увидел блестящие голубые глаза Мюриэль. Прежде чем мозг Брендона успел их зафиксировать, его большие руки легли на ее и остановили их движение.
— Мюриэль, — зарычал он хриплым со сна и от водки голосом. — Что это…
— Брендон, дорогой, разреши мне любить тебя. Разреши мне показать тебе, как это может быть хорошо для нас. — Мюриэль мурлыкала, ее глаза, затуманенные желанием, и пухлые губы были так соблазнительно близко от него! — Я так давно хочу тебя, но все время что-нибудь вокруг мешало, и вот, наконец.
Ее руки, выскользнув из-под его ладоней, безошибочно находили и ласкали его плоть сквозь ткань брюк.
Он вскочил, как ужаленный, его руки чуть не раздавили ее пальцы, так сильно он их стиснул, а затем оттолкнул от себя.
— Уйди от меня, ты, ведьма! Какого черта! Что ты себе позволяешь?
Брендон был холоден и трезв, впервые за последние недели. Желание Мюриэль обольстить его заставило Брендона мгновенно насторожиться. Его глаза сверкали, как полированная сталь ножей.
Мюриэль была немного испугана его бешеной реакцией, но еще и не потеряла надежды убедить его в своей искренности.
— Я просто пытаюсь помочь тебе пережить горе, Брендон. Лорел не была единственной женщиной в этом мире, ты знаешь. Я способна утешить тебя, дорогой, если ты позволишь.
