Николь Джордан - Ночные желания
Жар и жажда наполняли ее пульсирующими волнами. Мадлен нуждалась в нем, чтобы утешить сладкую боль у себя между ногами, в своих трепещущих грудях.
Она чуть не закричала от радости, когда он приподнял ее и заключил свои бедра в кольцо ее ног.
Рейн отнес ее к кровати, где опустил на шелковые простыни и лег на нее. Его глаза тускло поблескивали, когда он навалился на нее тяжестью своего нагого тела, давая ей почувствовать жар своей кожи и твердость вздыбленной от возбуждения мужской плоти.
Обхватив руками его шею, Мадлен притянула голову Рейна к себе. Она упивалась тем, как соответствуют их тела друг другу, а его губы — их вкус, тепло, ощущение от их прикосновения, — наполняли ее сердце восторгом.
Его поцелуй был интимным проникновением, наполнявшим все ее существо сладостной, восхитительной слабостью ожидания. Когда он наконец прервал его, она направила свой внимательный взгляд ему в глаза.
В ответ на этот алчущий взор он ласково улыбнулся и провел пальцами по ее губам.
— Разве найдутся слова описать, насколько ты прекрасна? — проворковал он.
Кончики его пальцев скользнули по ее щеке с невозможной нежностью.
— Ты для меня исключительно привлекательна, Мадлен. Твоя красота не только внешняя — она идет изнутри. Ты меня возбуждаешь, интригуешь и невероятно заводишь. Удовольствие, которое я получаю, глядя на тебя, не меньше, чем радость просто быть рядом с тобой, знать, что ты моя жена.
Ему хотелось дать ей понять, насколько он влюблен в нее. У девушки защипало в горле.
Он накрыл своей ладонью ее руку и прижал к своему сердцу.
— Ни одна женщина не смогла бы меня удовлетворить больше, и никто бы мне не подошел лучше, чем ты, милая. В тебе все, о чем я всегда мечтал, чего мог желать. Ты мне нужна как воздух…
Это были последние слова, после которых он долгое время ничего не говорил. У Мадлен перехватило дыхание, когда он на деле приступил к подтверждению своих любовных признаний.
Рейн мучил ее ласковыми прикосновениями и поцелуями, пока ее не охватила сильная дрожь. Пока она не обезумела от вожделения и страсти. Пока ее вены не наполнились пульсирующим жаром.
Ее тело изнывало, томилось в ожидании его проникновения. Ее женственная пещера увлажнилась от желания, от жажды объять его твердую мужественную плоть.
Тогда он взял ее руку и поднес к своему обнаженному фаллосу, а другую ладонь положил ей между бедер. Мадлен тяжело вздохнула и выгнула спину.
Бе кожа запылала, когда он уперся своим древком в ее влажные, скользкие складки. А когда шелковистая головка скользнула в ее охваченную огнем глубину, она испустила долгий хриплый стон, чувствуя, как его член проникает все дальше в ее тело.
Он медленно погружался, чтобы потом наполовину вернуться, затем опять вошел внутрь до самого предела.
Пронзенная твердой плотью, она стонала от полного его проникновения.
И Рейн, как она подозревала, был охвачен теми же жгучими переживаниями, что и она. Мадлен чувствовала напряжение, охватившее его тело, и видела, что в его затуманенных страстью глазах отражаются ее собственные.
— Прелестная, — прошептал он голосом, полным вожделения, и начал ритмичные движения внутри нее.
Мадлен крепко обнимала его ногами, поощряя продолжать и пытаясь помочь ему проникнуть в ее тело еще глубже, произнося слова, переполнявшие ее сердце:
— Я люблю тебя, Рейн… очень-очень люблю.
В ответ, казалось, его глаза сияли внутренним огнем. Обхватив жену ладонями за ягодицы, он приподнимал ее себе навстречу, двигая своим мощным, обжигающим поршнем внутри нее.
— Я тоже тебя люблю, сладкая, милая Мадлен, — хрипло выдохнул он.
Ей хотелось заплакать от прелести происходящего. Она всхлипывала от переполнившего ее восхитительного чувства, которое вызывал в ней Рейн, продолжающий шептать признания, обещания и ласковые слова, подстегивая страсть все сильнее.
Она чувствовала, как возрастает его напор. Его дыхание стало шумным и порывистым, а прикосновения его рта к ее губам больше не были такими нежными, как прежде. Ритм их скачки становился все более быстрым.
Когда Мадлен исторгла очередной стон удовольствия, поцелуи Рейна стали еще грубее, безжалостнее, агрессивнее. Его ласки становились все более пылкими по мере того, как руки все крепче сжимали ее в своих стальных объятиях. Она ощущала его страсть, его вожделение.
Ярость, с которой он обнимал жену, была подтверждением его горячей любви к ней, Мадлен знала это наверняка.
Сердце бешено колотилось у нее в груди, она отвечала на его настойчивые, требовательные поцелуи с такой энергичностью, будто от этого зависело само ее существование.
Неистовое, всепоглощающее желание кипело сейчас в них обоих. Она подавалась навстречу движениям Рейна, а его язык проникал в нее в том же темпе, в котором его стержень вновь и вновь заполнял тело Мадлен.
Напряжение между ними возрастало, пока наконец не стало непереносимым. Когда оно взорвалось в ней с уничтожающей силой, Мадлен закричала, и в следующую секунду к ее крику присоединился хриплый стон, извергшийся из горла Рейна. Их обоих смел огненный вихрь наслаждения и любви, и его губы при этом ловили ее безумные стоны.
Их тела сплелись, переживая отступающий экстаз. Через какое-то время Рейн поднес руку к ее шее, нежно поглаживая бешено пульсирующую жилку, в то время как его губы осыпали лицо Мадлен невесомыми поцелуями.
Затем, приподнявшись над ней, он опустился рядом, заключая ее в объятия и прижимая к себе. Тело Мадлен лежало пластом, будто лишенное костей, а ее голова покоилась на плече Рейна. Она вкушала нахлынувшую на нее радость. Ее грудь буквально разрывалась от переполнявшей ее любви. Их вторая брачная ночь не только слила воедино их тела, но и сочетала священным союзом их сердца и души.
Теперь она поистине стала женой Рейна. Она чувствовала, что желанна, любима.
И она была полна любви к нему — всесильному защитнику, воинственному рыцарю. Ее опасному властелину, который вручил свое сердце во владение Мадлен.
С глубоким вздохом удовлетворения она прижалась губами к его голой коже.
От этого проявления нежности Рейн нашел в себе силы заговорить.
— Я верю, — хрипло произнес он, — после этой ночи ты больше не будешь сомневаться в том, как много ты для меня значишь и как я тебя люблю.
Мадлен не смогла удержать улыбку радости, вновь овладевшей ею.
— Признаю, ты сегодня порядочно поработал, чтобы меня убедить.
— Всего лишь «порядочно»?
Рейн поднес руку к ее лицу и приподнял пальцем подбородок, заставляя ее взглянуть ему в глаза.
