Сандра Браун - В объятиях заката
Бубба подошел к фургону Хилла и негромко окликнул Лидию.
Она испугалась, что вернулся Клэнси, одним прыжком подскочила к выходу и раздвинула парусину.
— Это я, Бубба.
Она вздохнула с облегчением.
— Что ты тут делаешь? Бродишь тут среди ночи. — Она говорила шепотом, Бубба — тоже.
— Я принес тебе вот это.
Она прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Знакомый мешок с драгоценностями показался ей невероятно тяжелым.
— Где ты его взял? — Она еле выговорила эти слова, потому что обнаружила, что ей не хватает воздуха.
Бубба ушел от прямого ответа на этот вопрос.
— Он больше не будет убивать невинных людей вроде Люка. Я, черт возьми, позаботился о том, чтобы этого больше не было.
Бубба убил Клэнси!
— А те люди, которые купили фургон?
— Я пошел за ним, видел, как он достал мешок. Он никому не причинил вреда, а они ничего и не заметили.
Ее вдруг поразило, насколько Бубба переменился. Он уже не тот мальчишка, каким был несколько недель назад. Этот стройный молодой человек лишь отдаленно напоминал того мальчика. Лицо его приобрело жесткость, а в некогда простодушных глазах появилось недоверчивое выражение. Когда его наивность сменилась этой новой мудростью? Он спокойно встретил ее взгляд, а ведь раньше, стоило ей лишь посмотреть в его сторону, как он вспыхивал и отворачивался.
Слезы заволокли ее глаза. Тот чудесный мальчик стал мужчиной и знал теперь все ужасные вещи, с которыми мужчинам приходится иметь дело. Он отомстил за своего брата, но его месть стала даром и для нее тоже. Она не знала, как он проведал про Клэнси, а спрашивать не решилась. Благодаря Буббе он был мертв, а с его смертью Росс становился свободным.
Она кончиками пальцев дотронулась до щеки Буббы. Благодарить за убийство было немыслимо, но она хотела, чтобы он знал, как много это для нее значило.
— Ты знаешь про Росса? — спросила она. Он кивнул.
— Давно. Никто никогда не узнает об этом от меня, Лидия. А он никогда не узнает о тебе и… — Он оставил фразу незавершенной.
— Ты вернул к жизни нас обоих! Сначала — когда я лежала в лесу, ждала и призывала смерть. А теперь это. Мы в долгу перед тобой, Бубба.
Он решительно замотал головой, и его светлые волосы заискрились в лунном свете.
— Я был в долгу перед Люком.
Она взглянула на мешок с драгоценностями.
— Мне он не нужен.
— Я понимаю.
— Он не принадлежит ни Россу, ни мне.
— А как насчет малыша? Ли?
Конечно же! Когда-нибудь придется рассказать Ли о его матери. И тогда Росс захочет подарить ему что-нибудь, что принадлежало ей. Лидия решила припрятать мешок с драгоценностями в одной из коробок, и пусть Росс сам «обнаружит» его. Его можно сохранить для Ли, когда он вырастет.
— Да, думаю, он принадлежит Ли. — Лидия улыбнулась Буббе, и он понял, что эту улыбку он будет помнить до скончания своих дней. Точно так же, как запомнит выражение лица мертвого Клэнси Расселла. Бубба знал, что воспоминание об этом он сохранит надолго. Он не чувствовал вины за убийство Расселла. Тот заслуживал смерти! Он убил Люка и мистера Хилла. Закон «око за око» слишком глубоко укоренился в юном сознании Буббы, чтобы он чувствовал себя виновным после этого сведения счетов.
Он, правда, сожалел, что пришлось это сделать. Ему это не доставило удовольствия. Наоборот — его едва не вывернуло наизнанку. Он никогда не станет этим хвастать. Он даже утаит это от своих родителей, никогда не расскажет им, что смерть Люка отомщена. Своего долга брату ему все равно никогда не заплатить, но все же он помог Россу и Лидии. А это само по себе уже было достаточным основанием сделать то, что он сделал.
— До свидания, Лидия.
Она проглотила комок в горле.
— До свидания, Бубба. Я буду часто о тебе думать.
Он долго вглядывался в ее залитое лунным светом лицо, сожалея, что не был несколькими годами старше, когда судьба свела их. Потом он рассердился на себя за эту мысль. Она принадлежала Россу, и было справедливо, что они вместе. Он надеялся только на одно: что когда-нибудь он найдет женщину, такую же прекрасную, как Лидия.
Чтобы не выдать своих чувств, он нахлобучил шляпу, повернулся на каблуках и исчез во мраке ночи.
Передвигаясь на ощупь в темноте фургона, Лидия открыла ящик с постельными принадлежностями и засунула бархатный мешок между двумя одеялами. Потом добралась до своего тюфяка и легла. Она уже давным-давно не молилась. Задолго до маминой смерти она бросила это занятие как безнадежное. А сейчас она пыталась вспомнить слова молитвы, но не смогла и придумала свои собственные. В ее молитве не было ни капли поэзии. Слова были неуклюжими, но шли от сердца. Она очень надеялась, что Господь поймет, как она благодарна.
Она обхватила себя руками, и все заботы и страхи постепенно стали покидать ее. Теперь они с Россом свободны. Завтра они отправятся в путь к своему новому дому. Там никто ничего не будет знать об их прошлом. Они будут мистер и миссис Коулмэн, и все станут завидовать их счастью.
Под ногой Буббы хрустнула ветка, и, прежде чем он успел сделать еще шаг, в грудь ему уперлось дуло пистолета Росса.
— Черт возьми, Росс, это я, Бубба!
— Извини, — сказал Росс и засунул кольт обратно под седло, которое служило ему подушкой. Со старыми привычками было трудно расстаться. Он оглянулся на Мозеса, мирно похрапывающего рядом. Потом вновь перевел взгляд на юношу, присевшего к огню. — Что ты тут шатаешься среди ночи?
— Не мог заснуть.
Росс вздохнул, неистовое желание по-прежнему не утихало и не давало ему покоя. Ему чертовски недоставало Лидии.
— Я тоже.
— И кроме того, я хотел попрощаться.
Росс посмотрел на силуэт Буббы, темневший на красном фоне костра. Куда подевался тот пылкий мальчик, которого он впервые повстречал в округе Макминн, штат Теннесси? Он стал крупнее и матерее. Грудь его больше не была впалой, как раньше. На подбородке и на верхней губе пробивалось какое-то подобие бороды и усов. Изменился и голос. Осанка больше не была мальчишеской — это была осанка взрослого мужчины.
— Итак, ты не принимаешь мое предложение, — тихо сказал Росс, почувствовав, какая внутренняя борьба происходит в душе юноши.
Бубба вполголоса ругнулся и швырнул камешек, которым играл, в огонь. В тусклом свете костра он нашел взглядом взгляд Росса.
— Росс, ты же знаешь, ничего в жизни я не хочу так сильно, как поехать с тобой, и с Лидией, и с Мозесом и работать с тобой. Но я не могу.
— Я знаю, Бубба. Я хочу, чтобы ты был с нами, не сомневайся, но я знал, когда приглашал тебя, что тебе придется поехать со своей семьей. Я просто хотел, чтобы ты знал, как сильно мы будем по тебе скучать.
