Высматривая путь. Том II (СИ) - Борчанинов
— Так надобно было. Хозяев разгневали, вот и поплатились, — серьезно ответил староста и вцепился пальцами в край двери, явно намереваясь чуть что, ту сразу захлопнуть.
— Помощь вам не нужна?
— Нет, мастер. Что вы? Нам и платить вам нечем, — небрежно отмахнулся Радко, стараясь выглядеть непринужденно.
— Заплатите тем, что найдете, — внезапно даже для самого себя предложил ведьмак. — Но если вас…
— Нет! — резко махнул рукой староста. — Не надобно нам вашей помощи. Мы уж столько лет тут живем. Уклад свой имеется. А вы что же, надумали его рушить? Не бывать этому! Не позволю! — непонятно по какой причине взбеленился он.
И тогда Эскель опешил. Сделал шаг назад, едва не запутавшись в своих ногах, пошатнулся, но устоял.
— Мастер! — тихонько затараторила Власта, стараясь спасти положение и скрасить грубость мужа. — Мы уж столько лет с этой нечистью братаемся. Поверьте, не можем мы друг без друга. Что же вы думаете, это они впервой такое устраивают? Нет! Но зато потом, мы месяцами по лесам спокойно ходим, охотимся, собираем грибы и ягоды, а еще заготовки на зиму делаем. Так, чтобы не голодал никто. Великая Хозяйка леса нам помогает, а братец ее — нас оберегает. А уж такую малую уплату за все блага, мы так и быть, готовы отдать.
Ведьмак вконец перестал понимать все происходящее. По его мнению, брататься с нечистью — это равносильно тому, что делить землю с чудищами. Ну и пусть, что пару-тройку местных они пожрут, зато ведь сколько благ, сколько благ. Уж попробовали бы они поделить территорию с главозглазом или игерном. А что, те тоже всякую мелочь выгоняют из лесу. Поглядел бы он, как запели бы тогда о «соседстве». Вот только слова Ленки, будто нарочно, всплыли в памяти и неприятно кольнули. А еще ее решительное выражение лица. Боги, да она с такой искренностью верила в то, что говорила. Да любая бы жрица ее вере позавидовала, ей-богу.
— И какова же причина этих «набегов»? — ведьмак провел ладонью по взмокшему лбу и сдавленно выдохнул. Вот же треклятое село. Знал бы чем все окончится, ни за какие коврижки не сунулся бы сюда. — Часто бывают?
— Матей снова что-то намудрил, — торопливо ответил Радко.
— С чем это?
— С подаяниями для великих наших хозяев, — вклинилась в разговор Власта, и протиснувшись рядом с плечом мужа, уперлась грудью в дверной косяк. — Но бывает такое нечасто. Вот как стрельнет в башку этому старому хрычу что-то, так и начинается. Но мы уж обвыкли. Вон, хаты оберегами исписали, знамения умеем распознавать, чтобы схорониться успеть. Так и живем, но не жалуемся, нет. Да вы знаете вообще сколько мы ягод лесных собираем? А грибов? Да тут такие ягоды, что нигде на Континенте не найти! К нам даже властители своих подручных посылают, чтобы вкусненького им организовали.
— Эвона как. Торгуете, значит, — хмыкнул Эскель. — Кто таков этот Матей?
— А он, милсдарь, самый что ни на есть ворожей! — подняла палец вверх женщина и потрясла им. — Он-то с хозяевами и общается. Токмо стар… порой и напутать чего может. Но окромя как он, никто не решается к святилищу ходить. Чудища его охраняют, и только его одного пускают.
— Подозрительно… — потер рукой подбородок ведьмак.
— А ничего подозрительного, мастер! Да если бы не Матей…! — вклинился в разговор Радко. — Вот сами сходите к нему и поспрашайте. Но знайте, мы вас не звали сюда и работы никакой не давали! В случае чего, так ему и передайте!
Староста переглянулся с Властой, затем испуганно повертел головой и сильнее сжал подрагивающими пальцами дверь. Эскель же понял, что ничего он тут не добьется. Взглянул в последний раз на перепуганного Радко, затем на Власту и, вздохнув, сделал шаг назад, выставив перед собой ладони.
— Добро. Ухожу. Только скажите где Матея искать.
— На север отсюда есть дуб, незрелый еще, но уже высокий, — начала Власта. — Дойдете до него, обойдете трижды слева-направо и выйдет наш Матей. Он…
— Так, а хата его где?
— А нам почем знать? — снова взялся за свое староста и грубо затолкал женщину обратно в дом, загородив ее плечом. — Сказано же — идите к дубу!
Он с испугом всмотрелся в хмурое лицо напротив, поджал сухие тонкие губы и громыхнул дверью так, что у Эскеля заложило уши.
— И зачем так верещать? — на выдохе шепнул ведьмак, а затем закатив глаза обреченно застонал.
Одним точным движением вытащив из ножен острие меча он чуть отвел корпус влево и взмахнув им, с ювелирной точностью вогнал в землю, пронзая длинный, черных хвост, который уже порядком ему действовал на нервы. Вертелся под ногами, зараза, и вертелся. Ребра, внезапно, напоминая о себе, отозвались тупой болью, заставляя сдавленно выдохнуть и нахмуриться. Боги, со всей этой канителью он напрочь забыл о своем временном увечье. Но может оно и к лучшему? Зато не отвлекало лишний раз.
— Ты что же, думал, что я тебя не вижу? — зарычал он и присев на корточки, со всем раздражением на которое был способен, глянул на попискивающее существо.
Выглядело оно не то чтобы шибко приятно: ростом с вершок, может чуть больше; хиленькое тельце покрыто черной шерстью; висячие уши как у осла, а еще закрученные рога, что находились как раз там, где по идее должен быть нос. Его тупенькие клыки не помещались в рот и заползали на нижнюю губу, а то, что якобы было носом, имело продолговатую форму и нелепо свисало.
— Не убивайте! — жалобно запищало чудище.
Хотя какое это чудище, с таким-то ростом?
— Кто таков?
Эскель осмотрел существо еще раз, замечая, как оно остервенело цеплялось узловатыми пальцами за землю и дергалось в сторону. Только вот хвост крепко держал ведьмачий меч.
— Дух, — оно невинно посмотрело на него своими странными глазами, с горизонтальным зрачком как у козлика.
— Много вас тут, духов, развелось. Точнее, — ведьмак терял терпение и малость надавил на меч.
Тот вошел в почву глубже, а так называемый «дух» снова неприятно запищал.
— Анчуткой кличут местные! Дух я!
— Имя есть?
— Есть. Киф.
— Что от меня-то нужно? Как во двор зашел, так и мельтешишь между ног. Вот только знай, ведьмаков ваши напасти не берут.
— С бабой спутал, — едва не плача захныкал Киф. — Пахнешь девкой молодой. Вкусно пахнешь. Хотел… — он не выдержал и завыл.
Эскель вздохнул, резким движением выдернул из земли меч и спрятал его
