Персия Вулли - Гвиневера. Дитя северной весны

Малышка повернулась и посмотрела на него, впервые обратив внимание на человека, который опустился на колени, чтобы поговорить с ней. Она положила свой лохматый подбородок на ногу Артура и наслаждалась его присутствием, забыв обо всем на свете. Было замечательно видеть нежность и заботу на лице Артура, и я не могла не улыбнуться, наблюдая эту картину.

— Мы здесь! — крикнул Бедивер, махнув рукой кому-то за кругом света костра. — Это Паломид. Он хотел умыться перед тем, как быть представленным тебе.

— А, значит, ты успешно выполнил оба поручения! Это прекрасно, — сказал Артур, последний раз потрепав Кабаль, и встал, чтобы поздороваться с черноволосым юнцом, вышедшим на свет.

Я едва узнала мальчишку — он зачесал волосы назад, а через плечо перекинул накидку из красивой парчи. Свет костра подчеркивал арабские черты его лица, и двигался он с гибкой животной грацией.

— Господин, разреши представить тебе Паломида, необыкновенного наездника и верного подданного, который хочет присоединиться к твоему двору, — торжественно объявил Бедивер, и это прозвучало добродушно и одновременно любезно.

Паренек сделал шаг вперед, преклонил колено перед королем и, когда Артур положил свою руку ему на плечо, посмотрел на него с таким же выражением преданности и привязанности, как и Кабаль. «Как они жаждут обрести вождя, — думала я, — и насколько подходит для этой роли Артур».

— Я знаю, — начал мой жених, улыбаясь и делая знак Паломиду подняться, — что ты уже знаком с госпожой Гвиневерой. Если бы не она, мы бы не прислали за тобой.

Смуглое лицо мальчишки покраснело, и он кивнул мне, но встретиться со мной глазами не посмел.

— И, — быстро добавила я, — не прими ты меня за пажа, я вряд ли увидела бы то, на что ты способен в седле. Вот почему мы многим тебе обязаны и почитаем за честь твое желание приехать к нам.

При этих словах Паломид посмотрел на меня и широко улыбнулся ослепительной белозубой счастливой улыбкой. Смущение его прошло.

Прибывшие набросились на еду, а щенки у наших ног обнюхивали друг друга, пока мы обменивались новостями.

Бедивер сообщил, что в пути они обогнали Владычицу Озера, которая ехала в сопровождении множества воинов, друидов и молодых жриц. Она предложила им задержаться и ехать с ней, но Бедивер отказался, объяснив, что должен помогать нам. Весть о толпах людей, следующих за нами, дошла до него задолго до того, как он увидел лагерь.

— Моргана ничего не говорила о своем муже? — спросил Артур.

— Об Уриене? — Бедивер на минуту задумался, потом пожал плечами. — Только то, что он едет по восточной дороге из Йорка и будет в Винчестере вовремя. Тебя что-нибудь беспокоит?

— Нет, — медленно произнес Артур. — Он сказал, что будет присутствовать на свадьбе, и я поверил его слову. В конце концов, надо же когда-то начинать мириться.

К нам подошел Пеллинор, неся с собой эль, который какой-то местный крестьянин послал в дар королю, и вскоре политические заботы были отложены в сторону, рога наполнены, и вечер превратился в веселую гулянку.

— Боже правый, это же Кэй! — воскликнул Артур.

Он рванулся вперед, смеясь и громко здороваясь с Кэем, а заодно с Гавейном и Гахерисом. Они встретили друг друга взрывом шуток, и неожиданно я увидела среди них Мерлина.

Чародея давно не было видно, но я так привыкла к его странному поведению, что даже не подумала спросить, где он находится. Оказывается, он уже побывал в Винчестере, посовещался с Кэем и вернулся к нам, приведя с собой рыцарей Артура. Такая скорость передвижения была трудна даже для опытного гонца, и я подумала, не использовал ли Мерлин свое умение менять облик. Только птица могла с такой легкостью покрыть подобное расстояние.

Коротко переговорив с ними, Артур сообщил нам, что планы меняются и мы должны будем свернуть на старый тракт, пересекающий римскую дорогу около замка Лиддингтон.

Я взглянула в сторону горного кряжа, на который он указал, и увидела, что длинный, покрытый травой подъем резко обрывается и на вершине заканчивается древней крепостью.

Когда мы подъехали ближе, стены массивной крепости ожили от веселых криков детей и женщин, размахивающих флажками. У подножия холма, там, где Ридж Уэй встречается с римской дорогой, застыл в приветствии отряд воинов. Впервые встретив воинов Артура на земле Логриса, я с любопытством рассматривала их. У многих были древние доспехи римского образца, несомненно переходившие от отца к сыну после ухода легионов. На некоторых были новые кожаные камзолы, а на предводителе — кольчуга. Когда мы проезжали мимо, они четко отдали честь и стукнули концами копий о землю.

Артур махнул им рукой, и они потянулись за нами, когда караван свернул с травянистого склона. Карета Агриколы была плохо приспособлена для неровной дороги, поэтому я пересела на Быстроногую, а он остался на мощеной дороге и пообещал, что мы встретимся перед свадьбой.

Артур был занят с Кэем, Гавейном и другими, не видевшими его почти месяц, поэтому рядом со мной некоторое время ехал Бедивер. Его глаза весело блестели, и он, казалось, был искренне рад снова видеть меня.

— И как Логрис нравится твоей светлости… тебе, Гвен? — поправился он, и я улыбнулась.

— Более интересным, более красивым, более гостеприимным, чем я ожидала, — весело ответила я.

Я рассказала ему о людях, которых мы встречали, и он кивал, слушая, как все участники процессии танцевали на зеленой траве около древнего колодца, и смеялся, когда я пустилась обсуждать отличие крепости Пеллинора на холме от виллы Агриколы.

— И все это время, — закончила я, — вокруг нас в самом разгаре была весна. Это невероятно.

— А ты не разочарована в Артуре? — Его взгляд был таким теплым и доверчивым, что вопрос не показался мне дерзким.

— Великий боже, — воскликнула я, — как я могу быть разочарована, когда он такой… такой…

Я подыскивала слова, и Бедивер протянул руку и положил ее поверх моей. Его улыбка, предназначенная мне, была медленной и серьезной, рожденной где-то в глубине души, а не скользившей по поверхности.

— Я рад. Иметь счастливую королеву так же важно, как иметь и довольного короля.

Я счастливо кивнула.

— А как ты? Как прошла твоя поездка, если не считать спешки и беспокойства?

— Хорошо. Дел было много, но поездка весьма удачна. Семья Бригит встретила нас будто потерянных родственников. Жена Шона разродилась девочкой через три дня после твоего отъезда, и они просили передать, что назвали ребенка в твою честь.

Было приятно, что обо мне не забыли, и я вспомнила глаза молодой матери, яркие и смеющиеся, когда она желала мне много детей и попросила дотронуться до ее живота на счастье.