Николь Джордан - Повелитель желания
Насколько удалось узнать, главный обвинитель, родственник Зохры, вождь соседнего племени, пытался обличить Джафара в том, что он отступился от священной клятвы.
— Ты не сумел отомстить за смерть своего отца, благородного воина! — пронзительно вопил двоюродный брат Зохры.
Джафар защищался, уверяя, что хотя пощадил смертельного врага, однако отомстил за гибель родителей, пролив в битве кровь захватчиков.
Собравшиеся внезапно зашептались, начали оглядываться, и Алисон поняла, что ее присутствие обнаружено. Десятки глаз уставились на нее.
Потом все смолкло, и толпа медленно расступилась, давая ей пройти к тому месту, где восседали старейшины и самые уважаемые люди племени. По суровым лицам берберов было понятно, что они крайне недовольны появлением Алисон. Некоторые, вроде родственника Зохры, были просто взбешены. Алисон посмотрела на Джафара, но так и не поняла, о чем он думает. При виде девушки глаза его на мгновение сузились, но он ничем не выказал удивления. Вероятно, ожидал от нее столь непредсказуемого поступка.
Он стоял, гордо выпрямившись, и выглядел настоящим восточным принцем в алых одеяниях, воином, полностью владеющим ситуацией. Взгляд холодных глаз притягивал, словно магнитом, и Алисон бессознательно шагнула вперед. Махмуд, дрожа от страха, не отставал.
— Я хотела бы попросить разрешения обратиться к совету, — сказала она наконец Джафару, радуясь, что голос остается ровным и спокойным.
— С какой целью, мадемуазель? — бесстрастно спросил он, не пытаясь ободрить ее.
Алисон прикусила губу. Вероятно, она снова ведет себя глупо, вмешиваясь в дела, которые ее не касаются, но не может равнодушно смотреть, как дорого платит Джафар за собственное великодушие.
— Я… хочу сказать несколько слов в твою защиту. По каким бы причинам ты ни пощадил Эрве, — с точки зрения политики это мудрый шаг. Эрве — один из тех немногих государственных чиновников, которые сочувствуют вашему делу и может оказать большую помощь. По-моему, старейшины должны знать об этом, прежде чем вынесут приговор.
На кратчайшее мгновение лицо Джафара смягчилось, но больше он ничем не выказал своих чувств.
— Тебе ни к чему быть здесь, Эхереш.
Алисон попыталась протестовать, но Джафар, повысив голос, вновь обратился к толпе.
— Эрве де Бурмон — хороший человек, — отчетливо и громко объявил он на языке берберов.
Сначала Алисон показалось, что она не так поняла, но Махмуд повторил те же слова по-французски. Глаза девушки недоумевающе распахнулись. Неужели Джафар защищает ненавистного соперника?
— Этот француз не похож на других, — продолжал Джафар. — И делает все возможное, чтобы помочь нашему народу, а не поработить и истребить его. Англичанка клялась в его невиновности, и я ей верю. Тот, другой Бурмон, — не его отец. И не стоит лишать его жизни за чужие грехи.
Потрясенная Алисон слушала с удивлением. Сердце ее трепетало от радости. Джафар сказал, что Эрве не станет заложником преступлений отца. Значит, он многое понял! Алисон понимала, как трудно Джафару было признать нечто подобное. Он продолжал говорить. Алисон прислушалась, пытаясь понять каждое слово.
— Мы сумели получить большую выгоду, захватив Бурмона в плен. Теперь его жизнь спасет жизни двадцати воинов султана. Они снова смогут сражаться против ненавистного врага.
Махмуд наспех переводил Алисон берберские фразы. Но тут речь зашла о самой девушке.
— Неверная англичанка околдовала, сглазила сиди[5] Джафара! — вскричал родственник Зохры. Но сам Джафар с презрением отказался вообще обсуждать присутствие Алисон в его доме.
— Она всего лишь женщина, — бросил он обвинителю зловеще-пренебрежительным тоном, — и ты оскорбляешь меня, намекая, что какая-то женщина, пусть даже и чужачка, может покорить такого человека, как я, заставить выполнять ее желания. Кроме того, она моя пленница, и я могу делать с ней все, что хочу. Даже если ты предпочтешь выступить против меня, все равно не в твоих силах решать, какую женщину мне выбрать и каких гостей принимать в своем доме. Вам стоит лишь пожелать, и я отдам власть другому, но останусь господином самому себе.
В этот момент Алисон была слишком встревожена судьбой Джафара, чтобы обидеться на уничижительную реплику. Она продолжала молчать, по-прежнему напрягая слух, чтобы уловить каждое слово.
Старейшины стали обсуждать вопрос о виновности Джафара, не отомстившего за смерть отца. Какой-то хмурый, чернобородый мужчина произнес слова пророка Магомета:
— «Да не будет ваша рука карающей без нужды. И если будет на то воля Аллаха, лучше пощадить врага, ибо вождю пристойнее ошибиться в прощении, чем в наказании».
Алисон заслушалась настолько, что лишь через несколько минут с испугом поняла: незнакомец замолчал, и Джафар обращается к ней.
— Будьте добры вернуться в дом, мадемуазель, — мягко попросил он. — У нас еще много дел.
Тон его, однако, не допускал возражений, и Алисон, поняв полную неуместность своего присутствия, покраснела и опустила голову. Своим появлением она, очевидно, лишь дала оружие в руки обвинителей Джафара, утверждавших, что его разум и суждения затуманены и развращены неверной чужачкой.
Пробормотав извинения, девушка удалилась как можно незаметнее. Махмуд остался наблюдать за происходящим. Алисон вернулась в дом и уселась во дворе ожидать приговора. Однако прошло почти два часа, прежде чем вновь появился Махмуд, и, несмотря на хромоту, начал взволнованно приплясывать вокруг девушки, что-то неразборчиво бормоча по-берберски. Алисон в тревоге подпрыгнула, а борзая, лежавшая у ее ног, ощерилась и злобно зарычала.
— Совет решил! — воскликнул мальчик по-французски. — Решил, что обвинения несправедливы. И господин по-прежнему amghar el-barood!
Облегчение, мгновенное и сладостное, наполнило душу Алисон. Джафар сохранил пост главнокомандующего! И низложение ему больше не грозит!
— Слава Богу, — выдохнула девушка. Она попросила Махмуда сесть рядом и рассказать обо всем, что произошло после ее ухода.
Махмуд сообщил, что вмешательство Алисон почти не подействовало на старейшин. Именно повелитель убедил совет, что обмен пленными гораздо больше поможет их делу, чем бессмысленное кровопролитие. В итоге было почти единогласно решено, что Джафар останется вождем племени и командующим войсками.
Поблагодарив Махмуда за хорошие новости, девушка отпустила его и долго сидела в одиночестве, пытаясь примириться с горькой правдой.
Немного погодя послышался звук шагов, и Алисон подняла глаза. Навстречу шел Джафар. Алисон сама не знала, как сумела выдавить:
