Стефани Лоуренс - Все о страсти
Джайлз озабоченно свел брови:
— Но год уже подходит к концу!
— Это будет неофициальный праздник. Что, если в конце следующей недели?
Она так умоляюще смотрела на него, что он кивнул. Да и не было причин отказывать. Правда, до сих пор она не завела много знакомств, учитывая неподходящее время года, но если ей вдруг захотелось разыгрывать матриарха семейства…
— Четверг?
Она улыбнулась своей чудесной, поразительной улыбкой:
— Четверг. Твоя мать и Хенни помогут с приготовлениями.
Он упивался ее улыбкой. Взгляд скользнул чуть ниже, на легкую выпуклость живота, еще почти незаметную, даже когда она была обнажена, и все же… все же когда Франческа лежала под ним и он входил в нее, почему-то остро чувствовал, что в ее чреве растет новая жизнь.
Она носит его дитя, пусть даже девочку — ему все равно. При одной мысли об этом его едва не сбивала с ног буря чувств.
Джайлз поднял глаза, отчетливо сознавая, что его доспехи расплавились, как лед на солнце, и она может читать его, как книгу. Но и это его не волновало.
— Пойдем, — велел он, протягивая руку. — Поднимемся наверх.
Она понимающе улыбнулась, вложила пальцы в его ладонь и позволила ему поднять себя.
— Насколько я припоминаю, милорд, возникла крайняя необходимость в новом уроке итальянского.
Два дня спустя Джайлз снова отправился в «Уайте», где в отдельном кабинете его уже ждали Девил, Хорэс и Уэринг.
— Это Уолвин, — сообщил он им с порога.
Девил медленно опустился на стул.
— Твой наследник после Осберта?
Джайлз кивнул:
— Уолвин Роулингс, очень дальний родственник. У нас был один прадед.
Он выудил из кармана копию фамильного древа и вручил Девилу.
Тот, вчитавшись в нее, сосредоточенно нахмурился:
— Тебе следует сделать что-то на предмет продолжения рода. По основной линии ты был единственным ребенком, а у твоих бабки е дедом родилось всего двое детей, мальчик и девочка.
— Не отвлекайся, — велел Джайлз. — Переходи к следующей ветви.
— Восемь детей. А до них еще восемь. Теперь я понимаю, что ты имел в виду. Вас слишком много.
Девил передал бумагу Хорэсу. Тот близоруко прищурился, стараясь разглядеть мелкие буквы.
— Это то, с чем помогали Франческе Хенни и твоя матушка?
Джайлз кивнул.
— А им, в свою очередь, помогали леди Озбалдестон и кое-кто еще. Сомневаюсь, что сами мы сможем определить родство точнее.
Хорэс протянул свиток Уэрингу:
— По-моему, достаточно ясно. Осберт пока что твой наследник, а после него — Уолвин. Но зачем тебе все это? Уэринг тоже поднял на него вопросительный взгляд.
Джайлз коротко объяснил, в чем дело.
— Не слишком приятное известие, — пробормотал Хорэс. Вид у него был глубоко встревоженный.
— Это еще слабо сказано, — вторил Уэринг, делая какие-то заметки. — Похоже, что сначала пытались разделиться с вами, но как только возможность появления вашего наследника стала более определенной, вероятный убийца обратил свой взор на леди Франческу.
— Негодяй! — взревел Хорэс, грохнув кулаком по столу. — Но вы правы, Уэринг, пожалуй, имеет смысл устранить сначала ее.
— Разумеется, — кивнул Джайлз. — Правда, теперь мы предупреждены, и ее охраняют день и ночь, так что главное — сосредоточиться на поимке этого таинственного злодея.
Девил мгновенно выпрямился:
— Итак, что нам известно об Уолвине Роулингсе?
— Ему должно быть около пятидесяти, — сообщил Джайлз. — Я и встречался с ним всего однажды, после смерти отца.
— Я его помню, — вмешался Хорэс. — Паршивая овца семейства Роулингсов Никто не хотел с ним знаться. Абсолютно непристойный тип. Его отправили в Индию, и семья вздохнула с облегчением, но он как фальшивый пенни: в огне не горит, в воде не тонет. Объявился сразу же после гибели твоего отца.
Сверившись с фамильным древом, Хорэс ткнул пальцем в одну из записей.
— Его папаша, старый Гисборн, тогда еще был жив и выгнал Уолвина из дому, да и мне прислал письмо с предупреждением не иметь с ним никаких дел, поскольку ему нельзя доверять.
Уэринг быстро царапал пером по бумаге.
— Должен сказать, что этот Уолвин кажется мне более способным на убийство, чем мистер Осберт. У нас есть его описание? Кто-нибудь знает, где его можно найти? И женат ли он?
— Сомневаюсь! — фыркнул Хорэс. — Если верить Гисборну, он больше пристрастен к кабацким девкам.
— Уолвин, — добавил Джайлз, — якшался только с отбросами общества. Ему нравилось общество матросов, и последнее, что я слышал о нем — будто он обитает в какой-то портовой таверне в Уаппинге.
— Уаппинг… — Уэринг брезгливо поморщился: очевидно, он был не слишком высокого мнения о тамошних местах.
Похоже, в голову собравшимся пришла одна и та же мысль: графство и Ламборн-Касл — это стремительный взлет наверх от жалкой таверны в Уаппинге.
— С вашего разрешения, милорд, я немедленно отправлю людей на поиски мистера Уолвина Роулингса.
— Разумеется. И пока вы обыскиваете Уаппинг и причалы, мы… — его взгляд упал на Девила и Хорэса, — поохотимся в ближних лесах. Думаю, Уолвин, если захочет, вполне может сойти за джентльмена.
— Хм… Помогая Гэбриелу в начале этого года, я имел возможность поговорить с владельцами главных пароходных компаний. Если Уолвин интересуется судоходством, вполне возможно, что они с ним сталкивались, — заметил Девил. — Можно спросить, слышали ли они о нем.
— Неплохая идея, — подумав, согласился Джайлз. — Я же помещу объявления во всех газетах, имеющих хождение в доках. Почему бы нам не справиться о местонахождении Уолвина? Предложение награды в два счета поможет его обнаружить.
— Я велю своим людям, — пообещал Уэринг, — узнать названия бульварных листков.
— Итак, всем нам есть чем заняться, — заключил Джайлз, поднимаясь, Девил последовал его примеру.
Хорэс озабоченно нахмурился:
— По-моему, нет нужды посвящать в это дам. Только перепугаем их!
Джайлз и Девил переглянулись.
— Поскольку Франческу уже охраняют и она знает о возможной угрозе, в самом деле не стоит поднимать ненужный шум. Уэринг, надеюсь, вы понимаете, что все расследования должны оставаться конфиденциальными?
— Разумеется, милорд.
— Верно, — пробурчал Хорэс, направляясь к двери — Не хватало еще, чтобы Роулингсы позабавили общество последним скандалом года. Вряд ли дамы поблагодарят нас за это.
— Чиллингуорт!
Джайлз остановился и обернулся. Он оставил Девила и Хорэса в игорном зале, а сам рассеянно брел к выходу. Он не узнал человека, окликнувшего его: пришлось напрячь память, чтобы припомнить имя тучного джентльмена, загородившего ему дорогу.
Лорд Карсден, опираясь на трость, хмуро взирал на него из-под нависших бровей.